Сумеречная элегия

Был тихий вечер на исчерпе целой жизни,
Стояла летняя погожая пора;
Умолкший сад, как бы поддавшись укоризне,
Впал тяжко в дрёму – вплоть до самого утра.

Не слышно птиц, ещё недавно щебетавших,
Не слышно листьев, вдруг почувствовавших лень,
Не слышно слов, так убедительно звучавших.
Последней искрой дотлевал минувший день…

И человек следил за тем, как крепнет хмара,
Не зажигая и не требуя огня.
И горизонт в лучах садившегося шара
Напоминал финальный штрих картины дня.

А над всем этим безымянным дуновеньем
Носился дух – вне дня, вне жизни, вне времён.
Он был незрим, он был каким-то впечатленьем…
И человек тот был, похоже, впечатлён.

Он видел лица в обезличенном пространстве,
Он чуял запах там, где пахнуть не должно,
Он видел улицы в предпраздничном убранстве
Там, где пустырь, где жить и праздновать грешно.

Был ли тот вечер для него попыткой вжиться
В ткань ветхих истин, до сих пор влекущих нас?
Была ли точно перевёрнута страница,
Что перечитана и пять и десять раз?..

Ответ в той комнате, где в сумеречном свете
Угрюмы стены без намёка на уют
И лишь глаза какой-то дамы на портрете
О чём-то в прошлом представление дают…

. . . . . . . . . .

Минувший день уже не помнит вдохновенья,
Дрожь поселившего в натруженных руках…
Но прах забытого, зарытого творенья
Есть, несомненно, возрождающийся прах.

Тот человек с руками, стиснувшими темя,
Сидевший в комнате, где пыльно и темно,
Не был ли духом, задержавшимся на время
В местах, где духу места нет уже давно?..

5, 6 декабря, 2017