По железу жрец

Однажды, на брегах великой Ра,
Где Звёздный город растекался по округе,
Жил мастер стали – несравненный Кропа-Ржа,
Премного раз всхвалённый за заслуги.
Народ не ведал всех его заслуг.
Ведь мастер подрабатывал всё дома.
И вот решил он разорвать порочный круг,
И смастерить великое (что всем знакомо).
Он набросал эскиз «царя-царей»
В анфас на бумазее А4
И отослал её с оказией наверх,
Согласовать в казённой «Пикадилли».
Крутнув бумажку – раз туда-сюда
Затем подняв её на свет, к оконцу,
Верховный мэр увидел вдруг – куда
Восходит каждый день евоно Солнце.
И приказал: - «железному «жрецу»
Отсыпать таз нелёгких русских денег,
Пусть угодит скульптурою «царю».
Пусть знает «царь», наш бизнес ведь не веник».
Пять лет трудился Кропа-Ржа,
Не покладая рук, над величавым силуэтом.
Ковал, клепал, тянул –лужА,
И наконец представил – Это!
Фигура, вроде в полный рост.
Лик – не совсем-то царской крови.
В руках когтистых – рыбий хвост
(Наверно стырил у «кухарки» в доме).
Не ноги – лапы ведмедя
(Чтобы стоять везде весьма умело?)
А за спиною – два больших крыла
(Чтоб налетать с небес на вражье тело?)

«Скульптура вроде ничего» -
Промолвил мэр, расслабив галстук.
«Но не хватает в ней того,
Что наш народ зовёт на праздник.
Короны нет, и голый весь,
Как будто Запад нас обставил.
Наверное фигура – это месть,
Евросоюзу, что играл без правил.
А может сё творение – Двукрыл?
Да и к тому ж Архангельского рода.
И мастеру в башку он угодил,
Как собиратель дани у Народа?
А может это сам привратник Пётр?
Спустился с неба по чиновью душу?
Недаром же в когтях его осётр,
Он им заманивает нас на небеса. Там лучше?
А может это сам властитель Аббадон.
(Вот этого нам только не хватало.)
И ждёт нас за углом Армагеддон,
И всё что тяжко нажито – пиши пропало.
Видать пора заканчивать дела,
Да увозить на Запад все излишки,
Пока не обломали нам рога,
И не наставили повсюду шишки».
********
Иной мастеровой в уменьях Ас.
И создаёт великие творенья.
Пока Душа его вершит заказ,
В угоду Божьему, духовному ученью.
Но стоит лишь почувствовать соблазн,
Поддавшись искушению наживы,
Слепить, здесь возвеличенный бедлам:
Государя, чьи обещанья лживы,
Его уменье тает от потуг,
Которым несть числа пока мы сыты.
Лишь пальцы, помня ловкость рук,
Ваяют то, что в глубине Души сокрыто.