ostatok. азимут

на твой голос иду,
как на азимут.

через все зимы, года, дожди и нарциссы,
карабкаюсь по скалам в можжевеловой робе,
по тропам, ищу, словно дикая кошка,
собираю с чужих рук каждую крошку
и боюсь великана, что может ждать меня 
под мостом, со своей огромной дубиной
из многолетнего дуба. я глазами на небо,
в звёздах видеть твой ореол и нить Ариадны,
мы пускаем себе кровь в тёплых ванных,

не работают больше домашние краны, лампы разбиты,
кровати провисли и грязный матрац,
с прохудившейся крышей, вокруг меня в безумии глаз
носится карлик паяц, а я кричу в темноте,
хочу сбежать в чёрный лес, остаться неизвестным,
как Данила Багров делая молча в ветхом углу
свой новый обрез, что бы стрелять по всем
твоим теням, что бы показать, как был предан,
в холодом поту падаю в кусты с облепихой,

обнимая руками широт все прекрасные липы,
я бросаю вам в лицо всех моих стихов кипы,
на те, читайте! если вам увидеть наш
магический мир не дано, я птицею в небо
упорхну под группу Кино. скрежет удавок,
под ногами обвивают нам ступни канаты удавов,
и один вопрос на устах после сладкого поцелуя,
держа тебя за руку в бурю,

"куда нам?"

на твой голос иду,
как на азимут.

сквозь рассказы Азимова Айзека, картины Густава Климта,
и музыку Дебюсси, под распады флейты на ноты,
ямы кротов и жар последнего платье, в котором прятался я
вдыхая все ароматы, нанизав на горные пики рёбра и грудь,
пил чай с кориандром, ты научила Грекам и Риму, Платону и
Аристотелю, Аристиду и древним мифам,

которые живут в нашем мире,
как оказалось,
нужно лишь лёгкую ширму-вуаль
приоткрыть, пока парень в грязных
обносках за киоском ест шаурму
под соусом из белых грибов,
а тень его, что бросается на неоны
ларьков - Гильгамеш,

я покажу тебе степь, лодыжки
и ключи от оков,
ты слышишь,
как бьётся сердце,

"куда нам?"

на твой голос иду,
как на азимут,

звук.