Стихополотно. Писатель

Авторы далекого прошлого считали, что главное предназначение писателя – это собирание человеческих документов (Ретиф де Ла Бретон)

И не надо ничего выдумывать – надо просто внимательно вглядеться в окружающую жизнь.

Вот и Ф.Достоевский оставил завет писателям: "не нужно выдумывать интриги и сюжеты. Пользуйтесь сюжетами, которые предоставляет сама жизнь".

Пройдет еще много лет, и новые поколения будут следовать заветам классиков.
Виктор Виров https://www.proza.ru/avtor/vvrodin
***





***




Как стать писателем?
Бай Кот

Я негативно отношусь к рекламе в принципе. Тем отраднее, что именно она вдохновила меня на шуточное вступление. Приятно видеть, что родимый город решился вспомнить о чувстве юмора хотя бы на виртуальных площадях плакатов-зазывал.

- Интернет-сайт "работу-точке-дам". Бам - и ты на новой работе! - Могут же, черти.

Какую мораль мы здесь можем извлечь? Ведь мораль, она всегда присутствует, нужно только хорошенько поискать.

Регистрируйся на проза-точка-ру. Пиши и публикуй произведения. Теперь подними глаза на экран.

- Бам! И ты уже писатель.

Хороший рецепт, можно и на главной странице разместить, верно? И чем больше пишешь, тем больше писатель. Всё гениальное просто, не так ли?

*

Человек, всерьёз увлекшийся (например, фотографией), знает, что однажды это приводит к перенастройке восприятия. Становишься охотником. Замечаешь за собой, что такая перенастройка проявляется в двух основных реакциях: наблюдение и захват.

Львиная доля времени и усилий уходит, разумеется, на наблюдения. В том смысле, что непрерывно выискиваешь удачные кадры. Однажды это становится второй натурой, когда и хотел бы как-то иначе воспринимать, но уже накопилась инерция, и выискивание осуществляется "само", "на автопилоте".

Самое интересное, разумеется, захват. Фотографирование в этом смысле - деятельность весьма неблагодарная. Мало того, что матрица с оптикой несовершенные и кадр передаёт лишь обрезок видения. Так ещё пока включишь камеру (это если она уже в руках, иначе ещё нужно откуда-то её вытащить), пока настроишь, наведёшь... Уж и освещение поменялось, облака набежали, ветер подул, букашка улетела, удача отвернулась. Как тут быть? Только писателем становиться.

Писательский захват происходит сразу в душу, на самую удивительную матрицу. И эту матрицу можно развить, вот что радует несказанно. Можно добиться такого захвата, что потом всю жизнь не выразить до конца, таким ключом будет бить эмоция, всаженная в душу со всего маху, будто тунгусский метеорит. То есть - накал, эмоциональный взрыв, и выделение огромного количества энергии при этом событии, с особыми последствиями.

Впрочем, захват может быть разным. Нежным и тонким, как цветочный аромат. Почти незаметным, как шорох прибоя. Или уж вовсе невидимым, как нейтрино. Тем не менее, при нужной настройке на свою душу, все эти изменения в ней можно обнаружить и вполне возможно о них рассказать.

Говоря об искусстве писателя, обычно подразумевают умение рассказать. Меньше говорится о способности осознания настраиваться на вибрации своей души. Куда меньше - о том, как саму душу настроить на некие вибрации нашего мира, чтобы лучше его чувствовать. И ещё меньше о том, какие из тех вибраций опасны, а какие полезны. Это будто бы и не писательское дело, а духовное.

Вот было бы здорово, если кто-нибудь рассказал о быстром методе такой настройки, чтобы полный диалог с душой случился, да ещё и знать, на что её, родимую, полезно настраивать, а что ей, ранимой, опасно и нельзя.

- Бац - и ты гениальный писатель! - Прехорошенькая жизнь бы наступила.

*

В связи с резонным замечанием коллеги об опасностях стремления к гениальности я обдумал альтернативу. Можно стремиться к величию. Разумеется, здесь одним "бац" уже не отделаться, тут иной подход.

- Шандарах!!! - И ты великий писатель.

На меньшее не соглашайтесь. Смысл?

*

- Одним захватом сыт не будешь, - сказал себе я.
- Что тебе снова не так, - спросил будто ещё один я у себя первого.
- Выискивать удачные кадры, нераскрыто звучит. В чём удачность? - Придрался я.
- Тем и ценны гении, способные выходить за пределы привычного, возвращаясь с обновлённым знанием к людям, давая ориентиры для настройки души. Каждому стоило бы стремиться к подобной практике. Об этом в тексте есть. - Позанудствовал другой я.
- Нельзя ли ближе к практике? - Попросил я с иронией в голосе. - В тексте-то есть, но оформлено как выход в открытый космос, или мистический контакт с потусторонним.
- Можно и проще, - улыбнулся другой я. - Всего-то и нужно, отказаться от себя.
- Умереть, что ли? - Не удержался и съязвил я.
- А хоть бы и так!

http://www.proza.ru/2017/03/19/2132

© Copyright: Бай Кот, 2017
http://www.proza.ru/2017/05/20/1644




Рецензия на «Как стать писателем?» (Бай Кот):

Как Вы хорошо рассказали (прочувствовали) о сущности писателя. Спасибо огромное. Было у меня много мыслей на эту тему – отпустила погулять… Но мысли, это такие сволочи, как тараканы, - уйдут к соседям, вернутся и пленников ещё приведут. Мои ещё, слава Богу, шляются…
Ирина Петал   05.12.2017 16:37   


Уважаемый бай, Бай Кот, Ваш текст потрясающий, захватывающий! Мне таааак понравился. Что я не удержалась и сфоркала его - скопировала и положила себе в виртуальный карман, своё личное пространство. Подскажите, пожалуйста, это я совершила захват Вашего текста или Ваш текст захватил моё пространство?
Ирина Петал   05.12.2017 22:42   


Ирина, это, возможно, такая общая вибрация. Я искренне рад, что так вышло. Заходите ещё! ;)
Бай Кот   06.12.2017 01:50





Вечерняя молитва
Борис Родоман

Борис Родоман

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

*** моя любимая, которая в ***! Верю, что никогда не разлюбишь ты меня, как я не разлюблю тебя никогда. Надеюсь, что скоро мы опять встретимся и будем лежать в постельке и целоваться. И будем мы пить шампанское, и буду я тебя купать в ванне с красным вином. И опять мы полетим в самолёте куда-нибудь. И будем сидеть рядом, взявшись за руки. И увидим мы вместе холмы Валдайские или горы Алтайские. И напишем, и скажем ещё что-нибудь совместно. И буду я читать твои статьи и твои стихи и петь сочинённые тобою песни, как и ты мои читать и петь будешь. И будешь ты после кончины моей лить слёзы горькие, какие не прольют ни жёны мои, ни потомки, ни друзья и приятели. И будешь ты хранить память обо мне – в уме и на бумаге, в душе и на теле – до конца твоих дней. Аминь.

7 июня 2018 г.
© Борис Родоман, 2018
http://www.proza.ru/2018/06/08/1220

Не хило, надо быть Родоманом, чтобы написать подобное :))




Писатель Аркашка
Елистратов Владимир

У меня есть сосед – мальчик Аркашка. Ему восемь лет.
Аркашка – плотненький, крепкий, с серьёзными карими глазами. Волос у него – жёсткая каштановая копна. Когда кто-нибудь из родителей пытается её расчесать, Аркашка начинает глухо рычать, как собака. Скалит зубы. Переднего, правда, нет: выпал. Может и укусить.
Нет, Аркашка – он хороший. Типичный восьмилетний бандит. Не любит делать уроки, умываться, не зашнуровывает кроссовки, любит животных, сладкое, садистские стишки, подраться…Всё нормально, всё как у всех.
Но вот примерно год назад с Аркашкой кое-что произошло.
Началось всё с того, что родители в начале каникул накупили Аркашке книг. Про хоббитов, про Гарри Поттера. Ну, весь этот стандартный набор жертвы глобализма. У нас ведь всё так. Взрослым дядям и тетям сказали: «Ша! Всем читать Коэльо с Дашковой!» «Есть!» - сказали дяди и тёти. И читают. Мальчикам и девочкам сказали: «Ша! Всем читать про очкарика и английское школьное соцсоревнование!» «Есть!» – ответили мальчики и девочки. И все поголовно читают Дж.К.Ролинг. Партия сказала «надо!», комсомол ответил «есть!» Привычка. Генетическая.
Ну, ещё про очкарика этого меченого более-менее живенько написано. Не намного хуже «Незнайки». Я треть первой книги одолел. Дальше не смог, уснул.
А про этих, с кожаными пятками…Там, конечно, глубокие культурно-мифологические пласты, подтексты и архетипы…Я всё понимаю и уважаю очень Толкина, Дж.Р.Р. Но читать не могу. По убогости ума своего. Все эти Митрандиры – Горгоробы – Азанулбизары…Вся эта кельтская нечисть…Её чтоб только запомнить-то, надо сразу 350 граммов принять. Без закуски. Нет, мне Винни-Пух с Коньком-Горбунком милей. Хотя – дело вкуса.
Но Аркашка сначала прочитал всю Дж.К., потом – всего Дж.Р.Р. Потом Аркашке купили фильмы по романам Дж.К. и Дж.Р.Р. Аркашка их посмотрел. И на некоторое время затих. Три дня даже давал себя расчесывать и не рычал. А потом зашел как-то на кухню к маме с папой и сказал:
- Буду писателем.
Подумал и добавил:
- Воистину так повелевают Высшие Силы.
Подумал и ещё добавил:
- Ибо.
- Что ибо-то? – спросил папа.
- Просто ибо, - пожал плечами Аркашка. – Ну, я пошёл.
И Аркашка пошел. И стал писателем.
Лежа на полу в какой-то немыслимой позе, кверху попой и книзу головой (так к мозгу кровь лучше приливает, я пробовал писать в Аркашкиной позе – класс!), шевеля, как змея, высунутым языком, похожим на кусок радуги (от сосания фломастеров), Аркашка выводил в своей красного цвета общей тетради:
«И злой валшебнек Курамор ванзил мечь в плодь нещаснова добрава валшебнека
Гулюлюна и три раза хахача пиривирнул яго. Хахаха! Ты пагибнеш!, кричал
Курамор. Иба!..»
Особенно Аркашке почему-то нравилось слово «иба!» А ещё – «ваистену!» и «дабудит так!» А ещё он любил их комбинировать, например:
- Да будет так, ибо!
Или:
- Ибо, воистину!
Описания Аркашке не очень давались. Он их обычно, так сказать, максимально лаконизировал, например:
«Лес был страшный».
Или так (почти по-чеховски):
«Море было большое. В нем было много воды».
Но зато страшные вещи Аркашка смаковал. У него всё время кто-нибудь кому-нибудь что-нибудь откусывал с криком «Да будет так!», кто-нибудь кому-нибудь что-нибудь во что-нибудь вонзал и обязательно то, что вонзал, три раза «пириварачивал» («Ибо!»).
Вечером Аркашка читал свои произведения ближним. Сначала ближние (мама с папой) Аркашку слушали, но потом терпение ближних иссякло.
-   Господи, какой ужас! – говорила мама. – Аркаша! Да что же у тебя там за кошмары такие! Ты же ведь добрый мальчик!..
-   И плоть его содрыгнулася от боли, - продолжал бубнить ровным, низким, зловещим голосом Аркашка, - и страшные черные птицы обклювали его со всех сторон…
-    Не могу больше это «содрыгание» слушать! – воскликнул папа. – Опять кого-то там «обклювали»!..Я сейчас сам кого-нибудь «обклюваю»!..
-   А злой волшебник Хухур достал «иликрическую» пилу и стал, весело хохоча, отпиливать ему ногУ и отпилил её три раза! Воистину!.. -  вдохновенно гундосил Аркашка.
-  Боже мой! Нате вам! Ногу три раза отпилили, - стонала мама.
-  А потом, - продолжал Аркашка, - он вонзил в его рукУ лазерную палицу, обмазанную смертным ядом, и стал её медленно «пириварачивать», чтобы тот больнее обстрадался…
-  Всё! Больше не могу эти «обстрадания» терпеть! – кричал папа и убегал в свой кабинет. А мама тоже убегала и запиралась в ванной.
Тогда Аркашка, который папу немного всё-таки побаивался, а маму нет, читал под дверь ванной:
-   И тогда Чудовище схватило жертву и, дружно хохоча, обожралО её со всех сторон…
В ванной на полную мощность включались краны.
-   Ибо я голоден, кричало Чудовище!..- орал на манер Чудовища Аркашка под дверь, но перекричать краны не мог.
Аркашка со своей новаторской рукописью долго слонялся по квартире. Опять ложился на пол кверху попой, чтобы написать продолжение. Но ему не писалось. Настоящему писателю нужна аудитория. А мама с папой объявили Аркашке байкот.
Тогда Аркашка переключился на меня. Он набирал мой номер и говорил:
- Дядь Вов, слушайте: «Чёрные зловещие скалы торчали со всех сторон…»
- «Торчали» исправь, - автоматически говорил я, исправляя что-то своё. В своей рукописи.
- Хорошо. «Чёрные зловещие скалы…были со всех сторон. За скалАми…»
- За скАлами…
- «За скалами жили страшные пивцы крови…»
- Что ещё за «пивцы»…
- Которые пьют…
- Нет такого слова.
-     Ладно… «Они обгрызали жертву со всех сторон три раза, а потом брали острый молоток…»
- Достаточно. Извини, Аркаш, я занят…
Скоро Аркашка потерял и меня тоже в качестве аудитории. Единственным слушателем Аркашки остался старый пёс Чапа. Помесь таксы с болонкой. Что-то вроде карликового шакала.
Чапа тихо лежал на своем коврике и дремал. Аркашка ложился рядом с Чапой и громко читал Чапе в самое ухо:
- И он, хохоча, откусил ему глаз…
Чапа терпел пару дней, потом стал скулить.
- Злая колдунья острым ножем разрезывала плоть жертвы…
- У-у-у! – выл Чапа, как фабричный гудок, и полз под кровать.
Аркашка ложился рядом с кроватью и и кричал под кровать на воющего Чапу:
- Воистину прольётся кровь, ибо да будет так!
В отчаянном вое Чапы была мольба. «Ведь я не собака Павлова!» - как бы говорил этот вой.
На третий день Чапа начал лаять и кусаться, чего за ним раньше никогда не наблюдалось. Он даже слегка «вонзил в плоть» Аркашки свои старые зубы. Небольно, но всё-таки ляжку прихватил. Чапу не наказали, ибо он был воистину не виноват.
На следующий день папа сказал Аркашке:
-    Аркадий! Завтра мы улетаем отдыхать. На море. В Судак. Вместе с дядей Вовой. Мы хотели бы взять и тебя. Но только с одним условием: ты не будешь нам читать свою…прозу. Договорились? Стоит тебе хотя бы раз заикнуться нам про эти… "ибо-откусывания – воистину-отпиливания"… и мы тебя отсылаем назад. Договорились? Даешь слово?
-   Даю, - ответил, горько вздохнув, Аркашка. Ему очень хотелось на море. Но когда папа вышел из комнаты, Аркашка шёпотом всё-таки добавил:
- Ибо!
Своё слово Аркашка сдержал. Нас он оставил в покое. Зато окружающим досталось по полной.
В самолёте Аркашка прибрал к рукам стюардесс. Через полчаса полёта симпатичные стюардессы, косясь на Аркашку расширенными зрачками, шарахались от юного прозаика, как лошади от волка.
На море, на пляже, отойдя подальше от наших лежаков, Аркашка находил себе жертву, какую-нибудь одинокую скучающую бездетную даму пост-средних лет.
- Здравствуйте, - очаровательно улыбался он даме.
- Здравствуй, малыш, - охотно сюсюкала дама. – Здравствуй, кисынька.
-    Я – не кисынька, я – писатель, - сурово объявлял Аркашка. – Хотите, я почитаю вам моё литературное художественное произведение?
-    Конечно! – соглашалась дама. – Почитай, лапочка. Надо же, такой малепуньчик, а уже писатель! Прямо Моцарт, а не ребенок!
Малепуньчик Моцарт читал:
-   Его жилы, хохоча, хрустнули под ударом стальной дубины, и кровь толстым потоком затопила Долину Смерти…
- О-о-о! – стонала дама и, траурно колыхая бюстом, откидывалась на лежак.
Через две недели Аркашку знали все. Когда он появлялся со своей алой, как кровь, тетрадкой, пляж пустел. Даже какой-то неизвестно как затесавшийся сюда, в Судак, немец, едва говорящий по-русски, завидев Аркашку, махал руками и кричал:
- Найн! Найн! Ихь – это не надо! Аркашка – цурюк!
Так прошло две недели. На обратном пути стюардессы вновь хлебнули по полной.
И истошно выл Чапа, как вдова на похоронах, а потом лаял и кусался. Надо было что-то предпринять.
Мы с Аркашкиными мамой и папой держали совет на кухне. Держали почти всю ночь. Ничего не решили. А на следующий день у Аркашки был день рожденья. И тут меня (как я думал тогда) осенило. Я быстренько пошёл в книжный магазин и купил «Вредные советы». О, наивный!
Несколько дней Аркашкины родители ликовали. Аркашка перестал писать. Они обсыпали меня благодарственными звонками. Но потом…
Я вообще-то живу этажом ниже, непосредственно под Аркашкой. Сначала Аркашкины родители перестали мне звонить. Потом надо мной стало происходить что-то странное. То раздавались какие-то глухие удары и вопли. То что-то зловеще скрипело и шуршало.
Аркашкин папа, которого я случайно встретил на улице, сделал вид, что меня не заметил. Левая рука у него была забинтована.
А потом мои верхние соседи меня затопили. Это всё Аркашкины дела. Я знаю.
Сейчас мы судимся.
А что сейчас читает Аркашка, не знаю. Даже боюсь предполагать.
© Copyright: Елистратов Владимир, 2009
https://proza.ru/2009/12/12/408






Лучше   омлета
 Михаил   Троекуров

Для конкурса Драббл
http://www. proza . ru /2016/10/31/641


- Когда вырастают крылья, нужно лететь.

- А когда вырастает щетина,   её  нужно сбривать.

- Нет,  ты  не  понял   меня . Превращаешься в птицу… Летишь и поёшь…  Это так здорово…

- И  омлет   хорошо  бы.

- Но птица…

-  Согласен ,  она   лучше   омлета .

-  Друг ,  дай   я   тебя   обниму .  Неужели   ты   понял ,  как   важен   полёт ?

- Главное, вовремя выстрелить. Птица взлетела, вскинул ружьишко… Бабах!
© Copyright:  Михаил   Троекуров , 2016
http://www.proza.ru/2016/11/20/1110

Рецензия на «Лучше омлета» (Михаил Троекуров)

"Сытый голодного не понимает"

Телу нужно насыщение и комфорт, душе - полёт и песня...

И, вообще, лучше омлета - Курочка Ряба, несущая золотые яички. :)) Но, можно и страуса, у него яйца намного больше, но не золотые.
Ирина Петал   21.02.2019 22:15   
 
Страусиное яйцо как-то приходилось держать в руках. Оно, действительно, мягко говоря, побольше золотого, которое курочка ряба может снести) Вот ведь, что лучше: большое не золотое, или маленькое золотое? Если золото - материально, то ответ известен, если конечно, отвечающий на вопрос сидит, раскачиваясь, в кресле, обгладывая куриную ножку, а не волнуется в шалаше на необитаемом острове, где из доступной живности только муравьи, радостно перебирающие ножками, спешащие по своим дела неотложным. Если золото - это металл. А если под золотом подразумевается нечто иное, в иносказательное смысле слово "золото" произносится, то тут уже всё зависит от того, кто в кресле сидит, нужно ли ему такое "золото", или наоборот. Птица - это и полёт, и тушка. Предположим, что два гражданина, между которыми происходит диалог, сыты, обуты, одеты. Только один поэт, другой - охотник. Поэт видит полёт, охотник - тушку. Охотник, чтобы реализовать свою мечту, должен убить полёт. Поэт надеется на то, что может убедить охотника, охотник будет счастлив лишь когда убьёт полёт.
Михаил Троекуров   22.02.2019 01:09   

Правда, любопытно, что будет, если поэт по настоящему проголодается, а охотник настреляется. Может, тогда они поймут друг друга, или поменяются местами. Но это уже будет совершенно иная история...
Михаил Троекуров   22.02.2019 08:51   

«Поэт видит полёт, охотник - тушку. Охотник, чтобы реализовать свою мечту, должен убить полёт.» /Михаил Троекуров/

По сути, они похожи, и поэт, и охотник: они увлеченные своей профессией(хобби) люди, цель-мечта, наблюдение за её полётом и бац – попадание в цель… Просто, они у Вас пока на разном этапе: поэт пока наблюдает (ещё духовно не проголодался), а охотник – стреляет (потому как проголодался).

«Я охотник в этом диком городе, На лице написано смиренье, Но я – Зверь, что знает норы те, Где живет второе измеренье. Я спешу за временем потерянным В маске то случайности, то Рока, Проходя путем давно проверенным По маршруту тайны и порока.» /Михаил Гуськов «Я охотник в этом диком городе»/

«Человек, всерьёз увлекшийся (например, фотографией), знает, что однажды это приводит к перенастройке восприятия. Становишься охотником. Замечаешь за собой, что такая перенастройка проявляется в двух основных реакциях: наблюдение и захват.» /Бай Кот «Как стать писателем?»/
Ирина Петал   22.02.2019 15:31   



Рецензия на «Лучше омлета» (Михаил Троекуров)

Охотник убивает не птицу - он убивает полет (с)

удачи, Михаил!
Светлая Ночка   23.11.2016 02:12   


Что меня поразило в этой Вашей рецензии, Светлана, так это то, что вы написали то, от чего я отталкивался. С некоторых пор эта фраза стала частью меня.

И даже не в том дело,
что охотник убивает птицу,
он убивает полет.

Рамон Гомес де ла Серна

Это он первый сказал)))

С благодарностью, Михаил
Михаил Троекуров   23.11.2016 07:51 




Письма литературным девственникам. Часть II
Виктор Всеволодович Богданов

ВИКТОР БОГДАНОВ


ПИСЬМА ЛИТЕРАТУРНЫМ ДЕВСТВЕННИКАМ,
или
ПЕЩЕРА XXI ВЕКА



Текст книги, печатавшийся в журнале Владимира КОСТЫЛЕВА «ЛИТЕРАТУРНЫЙ МЕРИДИАН» в 2013 – 2014 годах, публикуется здесь в новой, 2019 года, редакции. Части текста, общим числом – VIII, соответствуют частям журнальной публикации. Выделения, сделанные в первоначальном тексте курсивом (цитаты, названия произведений и т. п.), вынужденно заменяются здесь р а з р я д к о й, а выделения, сделанные полужирным шрифтом, – ПРОПИСНЫМИ буквами. Книга состоит из отдельных – небольших по объёму – заметок, имеющих заголовки. В принципе, читать их можно в любой последовательности.

В. Б., 2019.





ЧАСТЬ II



ТОПТАНИЕ НА МЕСТЕ


     Всегда поражает: человек пишет десять лет, двадцать, тридцать… – и вот результат: сочинения престарелого автора – точно такие же, какими они были у него в юности. Не меняется ничего: ни частности письма (лексика, синтаксис, ритмика, композиции и пр.), ни мышление, ни чувства, ни темы, ни общий уровень владения речью. Развития нет. Бесконечное, безнадёжное, занудное топтание на уже утоптанном месте. Честнее было бы бросить это дело. Но нет – не бросает!..

     Видя, что повторяюсь, захожу в тупик, я легко переключался на работу В  Ж А Н Р Е  М О Л Ч А Н И Я и порой годами не писал ни строки. Это давало плоды: после долгого перерыва пишешь если и НЕ принципиально ЛУЧШЕ, ТО всё же немного ИНАЧЕ.

     А другие даже коротких пауз не берут: «м е л и,  Е м е л я,  т в о я  н е д е л я» (вся жизнь). Словно пружину в них на полвека завели – бесперебойный механизм для производства одинаковых текстов. Вечные заложники собственного недуга – графомании. Правда, изредка встречаются среди них и талантливые, однако и они быстро утомляют читателя.



ЭЛЕКТРОННЫЙ ПРИЗРАК ЛИТЕРАТУРЫ


     Широко распространённое сегодня мнение: «С к о р о  с о в с е м  н е  о с т а н е т с я  н и  т р а д и ц и о н н ы х  ж у р н а л о в,  н и  к н и ж н ы х  и з д а т е л ь с т в.  Л и т е р а т у р а  н а  б у м а г е  и з ж и в ё т  с е б я,  п о л н о с т ь ю  и  о к о н ч а т е л ь н о  п е р е й д я  в  И н т е р н е т». Высказывающие его любят уверять (себя? мир?), что, мол, процесс этот неотвратим.

     Сходным образом думал и Умберто Эко времён «О т к р ы т о г о  п р о и з в е д е н и я», «О т с у т с т в у ю щ е й  с т р у к т у р ы» и «Р о л и  ч и т а т е л я». Но в дальнейшем он пересмотрел свои взгляды и внёс в них существенные коррективы, вплоть – как пример – до таких: «В  о д н о й  и з  с в о и х  п р е д ы д у щ и х  с т а т е й,  н а п и с а н н ы х  е щ ё  в  п р о ш л о м  т ы с я ч е л е т и и,  я  о т м е ч а л, ч т о  в  п о с л е д н е е  в р е м я  б ы л о  с д е л а н о  н е с к о л ь к о  о т к р ы т и й  в  о б л а с т и  т е х н о л о г и и,  п р е д с т а в л я ю щ и х  с о б о й  н а с т о я щ и й  ш а г  н а з а д […]», «[…] И н т е р н е т ,  –  в  о с н о в е  к о т о р о г о  л е ж и т  б у к в е н н ы й  с п о с о б  к о м м у н и к а ц и и,  –  у ж е  в е р н у л  н а с  к  Г а л а к т и к е  Г у т т е н б е р г а.» («Р е г р е с с и в н ы й  п р о г р е с с», 2006). В общем и целом, последние двадцать лет Эко отводил Интернету довольно скромное место в пейзаже постиндустриального бытия. Будь он русским, его суждения стали бы, вероятно, ещё пронзительнее и жёстче.

     Не знаю, писал ли об этом Эко, но хочу заострить внимание на следующем неопровержимом факте. Даже с точки зрения материальной, вопреки смехотворной убеждённости «прогрессивного» большинства, подобно попугаям повторяющего придуманные для него убогие штампы, книга куда самодостаточней, независимей, ёмче и – в конечном итоге – долговечней компьютера и современных электронно-цифровых носителей (хоть вышедшей из употребления  д и с к е т ы, хоть лазерного  к о м п а к т - д и с к а, хоть «ф л е ш к и», хоть и чего-то иного – грядущего). Книга, как известно, может дойти до нас в приемлемом для чтения состоянии чуть ли не через несколько столетий, а иногда и тысячелетий. А весь хвалёный Монблан информационных богатств (в кавычках и без), переведённый «в  ц и ф р у», грозит рухнуть – частично, а то и целиком, – в любое мгновенье, причём – невосстановимо. И многие уже неоднократно убедились в чрезвычайной ненадёжности липовых «чудес» техники на собственном горьком опыте. Книга, повторюсь, на порядок устойчивей, автономней и жизнеспособней электронного текста, чьё – видимое глазом – существование, по меньшей мере, обусловлено наличием и исправностью транслирующей аппаратуры и присутствием электричества в розетке или аккумуляторе. Поэтому словесность, да и вообще культура, «и з ж и в ш а я  с е б я  н а  б у м а г е», будет обречена на положение зыбкого фантома, призрака, навсегда исчезающего от первого внушительного «дуновения» извне. Что, на мой взгляд, равнозначно её концу, смерти.



ДАР И ПАРАЗИТЫ В XXI ВЕКЕ


     На всякий – и самый скромный – дар в теперешнем мире направлены щупальца, жала и хоботки множества паразитов. А ведь в прошлом жирующих на таланте ближнего было всё-таки меньше. Причина сему единственная, и, при неспешном суде, лежит не в сфере морали и/или демографии: СТЕПЕНЬ ДОСТУПНОСТИ ТАЛАНТА ПОСТОРОННИМ ПРЕДЕЛЬНО ПОВЫСИЛАСЬ.



ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ БЫТИЯ ВЛАСТИ


     ПОМПЕЗНАЯ ЛОЖЬ – всегда и во всём, по любому поводу – это, наверно, ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ БЫТИЯ ВЛАСТИ как таковой.



«Р У С С К О Я З Ы Ч Н Ы Й»  ВАРИАНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ  Ф Е Н И


     Чрезмерное количество всевозможных ошибок в опубликованных литературных текстах ХХI века подтверждает простую мысль: в постиндустриальном демократическом обществе НИ ОДНО направление или индивидуальное явленье текущей литературы уже не может служить людям ни лингвистическим образцом, ни художественным идеалом, ни духовным или национальным ориентиром. «С о в р е м е н н а я  р у с с к а я  л и т е р а т у р а», говорите?.. Гомерический хохот. Скорее: «Р У С С К О Я З Ы Ч Н Ы Й»  ВАРИАНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЗИТИВИСТСКОЙ  Ф Е Н И. О том, что кое-где номинально, по инерции остающийся при нём институт «редакторов», «корректоров», «редколлегий» – давным-давно пустая вывеска, идёт ли речь об известных столичных и всероссийских журналах или о захудалых провинциальных сборничках, даже и упоминать как о самоочевидном не стОит.



СКУДОУМЬЕ ВОРЬЯ


     Чужие произведения сегодня пытаются выдать за свои все, кому не лень. Но как же, бывает, топорно действуют эти мазурики! У меня в Интернете украли несколько рассказов, первоначально обнародованных в традиционных изданиях. Украли, как говорится, «о т  и  д о». То бишь механически скопировали, заменив имя автора, но ОСТАВИВ СОПРОВОДИТЕЛЬНЫЕ ССЫЛКИ НА БУМАЖНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ! Вот где пир скудоумия!..



«ЭРОТИКА» ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА


     Для работы над одним эссе мне в своё время пришлось довольно подробно знакомиться с образцами так называемой «м а с с о в о й  э р о т и ч е с к о й  в и д е о п р о д у к ц и и» (это то, что разрешено производить и продавать). Основное условие изготовления сего товара: в кадре не должны появляться гениталии. Женщины в этих фильмах, как правило, предстают зрителю особями чрезвычайно возбуждёнными и демонстрируют широкий спектр соответствующих ситуации мимики, жестов, звуков. Мужчины – тоже пылки, динамичны, напористы и т. д. Однако при внимательном просмотре упомянутых действ от случая к случаю сталкиваешься с неожиданностями. Халтурная поспешность монтажа или ошибка оператора приоткрывают тебе смешную и жалкую изнанку происходящего. И ты можешь увидеть, что мускулистые, потные «в о п л о щ е н и я  м у ж е с т в е н н о с т и  и  с т р а с т и»… как бы поделикатней выразиться?.. на самом деле физиологически (и, скорее всего, психологически) совершенно инертны, равно – приходит вслед за этим открытием логичная мысль – как и объекты их «вожделений». Перед смотрящим – всего лишь актёры, имитаторы, понарошку разыгрывающие заданный им сценарий, иначе говоря – туфта, дешёвое представление, плутовство.

     Таков преимущественно и нынешний литературный процесс в провинции (да и в столицах): все эти напыщенно-импотентские, окутанные прекраснодушными витийствами «п р о е к т ы», пафосные выступления, лучезарные издания, мишурные сходки… Фасад – эффектный, но всё, что за ним, суть – здорового человека отвращает.

     Ничего удивительного! Ведь и почти всё наше общество теперь – общество стремящихся казаться, слыть, «звучать», а не быть. Общество тотального «К А К  Б Ы». ОБЩЕСТВО ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕГО ОБМАНА И – что намного страшнее! – САМООБМАНА.



НРАВСТВЕННОСТЬ ХУДОЖНИКА


     Доброта, нравственность художника – во внимательном, честном взгляде на мир во всех его многоразличных проявлениях, а не в построении неких «правильных» структур бытия и не в вынесении вердиктов «неправильным».



МОДЕРНИЗМ КАК РУГАТЕЛЬСТВО


     По наивности написал в статье «Г о м е р о в  н е  в и д а т ь» («Л и т е р а т у р н а я  Р о с с и я», № 15 от 15 апреля 2011 г.) следующее: «О ч е н ь  с т р а н н о,  н о  д а ж е  с а м о е  м о щ н о е  и  э с т е т и ч е с к и  у н и в е р с а л ь н о е  я в л е н и е  в  л и т е р а т у р е  XX  в е к а, а  и м е н н о  –  м о д е р н и з м, р у с с к и м и  л и т е р а т о р а м и  с о в е р ш е н н о  н е  п р о ч и т а н о,  н е  п о н я т о  и  н е  п р и н я т о  к  с в е д е н и ю». Куда там! Дело ещё хуже: оказывается, для некоторых сочинителей, да не простых, а с учёными званиями, МОДЕРНИЗМ и по сей день – не феномен культуры, а, как было в советском литературоведении, РУГАТЕЛЬСТВО, ЯРЛЫК. И этот ярлык по своему невежеству они вешают на тех, кто пишет сегодня и никакого отношения к модернизму, по большому счёту, не имеет.

     Узнал я об этом из реплик омского автора Х. на сАмом демократичном литературном сайте России. И сдуру затеял с ним «полемику» – объяснил, как сумел, что такое модернизм, помянул добрым словом великих писателей-модернистов: Пруста, Кафку, Вирджинию Вулф, Фолкнера, Камю, Андрея Платонова… Но не оценил ни одно из этих имён уважаемый профессор, заслуженный деятель культуры РФ, директор литературного музея. Дал понять, что собственное реноме (какое? ортодоксального расклейщика нелепых ярлыков?) ему важней и дороже каких-то там Платоновых… Вот так мы и ПРИШЛИ ПРОГРЕССИВНОЙ ПОСТУПЬЮ К ЖИЗНИ В ПЕЩЕРЕ XXI ВЕКА.



ПОЭТЫ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ


     В советскую эпоху вызрело много разнообразных поэтов, ни в коем случае не сводимых к  с о ц р е а л и з м у. Но и принципиально вывести их за рамки  с о ц р е а л и з м а (как модно делать сейчас), не сузив, не извратив, – невозможно, да и не нужно.



ОТВЕТ НА ПУБЛИЧНЫЙ УПРЁК


     В отличие от большинства окололитературных невежд (как старых, так и молодых), я никогда не козыряю в своих выступлениях – письменных и устных – именами писателей, с творчеством которых не знаком или знаком поверхностно.



А РАНЬШЕ ТАКИХ В ПЕЧАТЬ НЕ ПУСКАЛИ...


     У некоторых из них, как минимум, есть те или иные способности, годные И для литературы. Но трезвости, самокритичности, дисциплины, знаний – нет почти ни у кого. Удивительно: часто и широко публикующиеся авторы вязнут в скудных словах, как в болоте, плутают в них, словно  в  т р ё х  с о с н а х. Не то что выразиться не могут, а, видимо, даже и не понимают, что сказать-то хотят. Зато сколько амбиций! И эти ДВОЕЧНИКИ, не ведающие правил родного языка, не умеющие складно повторить самые обыденные мысли, НАЗЫВАЮТ ДРУГ ДРУГА ПИСАТЕЛЯМИ!..



П Р О  Ф О М У  И  Е Р Ё М У


     Меня изумляет талант значительного числа литераторов рассуждать  п р о  Ф о м у, когда речь идёт о  Е р ё м е. О чём ни напиши, если их задело, реакция единственная: к о с я т  п о д  д у р а ч к о в. И ведь НИКОГДА НЕ ПРОМОЛЧАТ из-за отсутствия аргументов! Обязательно что-нибудь ляпнут. И з  д р у г о й  о п е р ы.

     Этим (и не только!) ПИСАТЕЛИ РАЗИТЕЛЬНО ПОХОЖИ НА ЧИНОВНИКОВ. Иногда мне кажется, что среднестатистический чинуша и среднестатистический литератор – один и тот же типаж.



НЕ СЛИШКОМ С Т Р А Н Н Ы Е  С Б Л И Ж Е Н Ь Я


     Забавно на первый взгляд: русский традиционалист,  П О Ч В Е Н Н И К  Юрий Перминов и протеже  П О С Т М О Д Е Р Н И С Т А  Павича Горан Петрович вместе получили премию («Ю г р а», 2010 г.), да ещё и в Ханты-Мансийске вручаемую. Но если поразмыслить: что Павич, что Г. Петрович – писатели, по-моему, ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ, потому сегодня и раздутые в унифицированном мире.



В ЗАЩИТУ «О Б Щ И Х  Ф Р А З»


     В связи со статьёй о современном литературном процессе («Г о м е р о в  н е  в и д а т ь»), опубликованной «Л и т е р а т у р н о й  Р о с с и е й», упрекали меня в обобщениях, в отсутствии примеров, «к о н к р е т и к и», как теперь любят выражаться. В очередном номере «Л Р» (№ 18 – 19 от 13 мая 2011 г.) напечатан отклик («А  в о з  и  н ы н е  т а м?..») ставропольского писателя Игоря Касько, солидарного с большинством тезисов моей работы: на примере литературной жизни Ставрополья Касько наглядно иллюстрирует «о б щ и е  ф р а з ы» вашего покорного слуги. Власть, к которой, как повелось, взывали пишущие, услышала их: учредила журнал, премию, выделила помещение и т. д. Но, констатирует И. Касько, НИЧЕГО В МЕСТНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПРИНЦИПИАЛЬНО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ. Да и не могло измениться. Ибо меняться должны мы сами. Других путей для высокой словесности нет. Что и требовалось доказать.



ГЛАВНОЕ О ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ ЛИТЕРАТОРАХ


     Главное о провинциальных литераторах я понял: все они, за редчайшими исключениями, мастерА выискивать «блох» в чужих «шевелюрах», при этом их собственные – буквально кишат теми же существами. И ладно бы «моськи» лаяли на «слонов» – или «слоны» трубили на «мосек»! Нет, тут зверьки (опять же – за несколькими вычетами) одной породы, имя которой: провинциальный писатель.



«Б Р Е Н Д  О М С К А»


     «Б р е н д  О м с к а  –  Д о с т о е в с к и й.» Звучит жутко, но ведь – правда! Музей имени Достоевского, премия имени Достоевского, теперь ещё – университет имени Достоевского… Скоро, видимо, всё у нас будет «и м е н и  Д о с т о е в с к о г о»! И представителям омской интеллигенции, литературы, науки невдомёк, что в искусстве есть такое сугубо негативное понятие: ШТАМП. Им не стыдно дышать и служить ПОД ШТАМПОМ «и м е н и  Д о с т о е в с к о г о»! Ни один из них, насколько мне известно, не возвысил против этого голос. Я живу в сАмом центре Омска: хожу и чуть ли не спотыкаюсь, как в буреломе, о памятники и таблички, посвящённые Фёдору Михайловичу. И воображаю, как великий писатель, на Небесах, презирает вечно каторжный по духу «Г А Д К И Й  Г О Р О Д И Ш К О», в котором толком не знают (и не желают знать!) его сочинений, но на всех углах потрясают его именем – точно г л а м у р н о й побрякушкой.



ДОСТОЕВСКИЙ И ДЕКАБРИСТЫ


     Достоевский и декабристы, коих любят сближать по внешним, биографическим признакам – явления, на мой взгляд, несопоставимые, да и разнонаправленные к тому же. Достоевский – и как писатель, и как мыслитель, да в любой из своих ипостасей, – несоизмеримо крупнее всех декабристов, взятых вместе. А традиция разговоров о каком-то особом «кресте» декабристов – политическая, советская.



КТО ТАКОЙ МАРК АВРЕЛИЙ?


     Пришёл я однажды в наш  С П  и – себе на беду – зачем-то заговорил о Марке Аврелии. Воцарилось гробовое молчание. Потом, едва ли не хором, меня спросили: «А  Э Т О Т  М А Р К  –  О Н  К Т О?..». Я потерял дар речи. Думаю, этим случаем всё сказано о провинциальных литературных кругах современной России.



САМАЯ ДЛИННАЯ ВЕЩЬ НА СВЕТЕ


     Жизнь – невероятно длинная штука, САМАЯ ДЛИННАЯ ВЕЩЬ НА СВЕТЕ. Поэтому в ней можно успеть претворить, почувствовать, помыслить, принять и даровать удивительно много. То есть, перефразируя Б и б л и ю: на одном пути пройти несколько поприщ.



АБСОЛЮТНО БЕЗБОЖНЫЕ


     Вопреки глупому формализму статистики, несмотря на переполненные церковные приходы и укомплектованные секты, кругом – АБСОЛЮТНО БЕЗБОЖНЫЕ, в массе, люди. «Вычислить» их довольно просто. Их безбожие нечаянно и – потому – красноречиво проявляется в быту, в мелочах повседневья, в мимоходом брошенных ими по обыденным поводам фразах. Они не понимают, сколь ни живут, даже такой очевидной истины: своей жизнью, может быть, в какой-то (ничтожно малой!) мере и управляет сам человек, но вот НАШЕ РОЖДЕНИЕ И НАША СМЕРТЬ – ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В РУКАХ ГОСПОДА БОГА. Все они по-прежнему думают, что могут на что-то влиять, что они что-то «познали» и «познАют» ещё больше... В общем: «м ы  –  в е н е ц  п р и р о д ы». Мне страшно рядом с ними. Страшно, скучно и грустно. Но куда от них денешься? Они – вечные дети позитивизма, ЖИТЕЛИ ПЕЩЕРЫ ПРОГРЕССА. Их – ПОДАВЛЯЮЩЕЕ БОЛЬШИНСТВО, 99 ПРОЦЕНТОВ.



«УЩЕРБНЫЕ»


     Одна пожилая писательница (мать, бабушка) когда-то твёрдо заявила мне: раз у меня нет детей, то и сам я, и сочинения мои – ущербны, неполноценны. Во как! Не на шутку огорошенный, я принялся лихорадочно вспоминать имена бездетных классиков мировой литературы. Через минуту я облегчённо хохотал.



ЕЛЕНЕ ЗЕЙФЕРТ – О ГЕОРГИИ ГАЧЕВЕ


     Как хорошо, Елена, Вы и цитируемые Вами (речь идёт о репортаже Е. Зейферт «В е ч е р  п а м я т и  Г е о р г и я  Г а ч е в а», в котором она повествует о прошедшем в ЦДЛ вечере, посвящённом 80-летию учёного. – В. Б.) сказали о Гачеве – открытом, утончённом, полифоничном человеке и оригинальном, умном и сердечном одновременно, писателе. Жаль, что его известность всё-таки была – и остаётся до сих пор – незаслуженно ограниченной, на мой взгляд. Пусть эта Ваша работа прибавит мастеру чутких читателей, которых его творчество очарует, как, лет уже 20 тому, оно очаровало меня. Гачев целебен, просторен и плодотворен – и для души, и для ума. И Ваши слова о нём тоже согрели меня, отразив таким образом частицу его духа.

     Особенно дорого мне в Гачеве вот что (в нескольких местах репортажа Вы говорите об этом по-своему): он не был ханжой, не был лицемером. Часто писал и публиковал предельно откровенное и сокровенное. В том числе – о себе самом, о Светлане Григорьевне (С. Г. Семёнова – супруга Георгия Гачева. – В. Б.), о детях. И это не коробило меня. Есть в нём что-то от Розанова. Надеюсь, его талант, его личность, его имя и репутация в какой-то степени спасали его от праведного гнева «собратьев» по перу, готовых, как известно, заживо съесть любого, кто не соответствует их собственным канонам и понятиям о «приличиях».

     Упоминаемый Вами Игорь Петрович Золотусский когда-то говорил мне о том, как он завидует нашему поколению: завидует потому, что все богатства русской и мировой культуры открылись нам вовремя, в молодости, – им же, старшим, многое пришлось добирать с большИм запозданием. Да, и среди этих богатств для меня, юноши, уже были и книги Гачева. Он поразил меня свободой и необычностью письма (одни только придуманные Георгием Дмитриевичем неологизмы стОят целого исследования!), свободой мышления, свободой зоркого вглядывания в мир и в себя. Поразил на всю жизнь. И самое отрадное: Гачев не изменил себе – ни под действием внешних сил, ни под гнётом возраста. Что встречается крайне редко.


(П р о д о л ж е н и е  с л е д у е т.)



Публикации:

Богданов В. В. Письма литературным девственникам: Публицистические заметки // Литературный меридиан: культурно-просветительское художественное издание. – Арсеньев, 2013. – Июнь. – № 6 (68). – С. 3 – 6. Содерж.: Топтание на месте; Электронный призрак литературы; Дар и паразиты в XXI веке; Единственный способ бытия власти; «Р у с с к о я з ы ч н ы й» вариант международной  ф е н и; Скудоумие ворья; «Эротика» литературного процесса; Нравственность художника; Модернизм как ругательство; Поэты советской эпохи; Ответ на публичный упрёк; А раньше таких в печать не пускали…; П р о  Ф о м у  и  Е р ё м у; Не слишком с т р а н н ы е  с б л и ж е н ь я; В защиту «о б щ и х  ф р а з»; Главное о провинциальных литераторах; «Б р е н д  О м с к а»; Достоевский и декабристы; Кто такой Марк Аврелий?; Самая длинная вещь на свете; Абсолютно безбожные; «Ущербные»; Елене Зейферт – о Георгии Гачеве.

     Вторая часть публицистических заметок.

© Copyright: Виктор Всеволодович Богданов, 2016 https://www.proza.ru/avtor/viktorbog
https://www.proza.ru/2016/12/25/1380