Дано...
Обнаженными пятками вехи считая.
Лишь бы мне удалось добрести до тебя –
Каждый шаг под озябшие ноги бросает
Всю махину земли, подавляюще властно,
Крутит, жалит, опасно, коварно качает.
К своему заполошному счастью
Я иду по ковру осторожно и знаю,
Если б шел по соленым и острым камням,
По горящим углям, по стеклу, по гвоздям,
Не по силам и им повлиять на меня.
Такая боль – досадный, ничего не стоящий пустяк,
Но коль дойду – еще несмелый шаг - и вдруг узнаю,
Что все вот это зря, что «спятил ты, малой?!»
И что больней всего при вдохе обжигают
Кислотно-раскаленной разъедающей слюной
Невзаимности мертвые, горькие, злые слова,
Что-то стихнет в груди, под громкое «хрясь»
Оборвется, и уже без причин никогда ликовать
Не придется, в другого открыто смотрясь,
В дорогого, родного, душой погружаясь до дна,
До глубин, всем собой окунаясь.
Едкой вязкой отравой, сводящей с ума,
Подберутся к груди, растворяя,
Вгрызаясь, безучастная боль и безжалостный мрак,
Тихо, подло, губительно, грозно, разяще…
Но потом. Не сейчас. Еще маленький шаг.
Вот он я, только твой, настоящий.
Посмотри, на дрожащей ладони своей
Подношу откровенное сердце открыто.
Посмотри, я дошел до тебя от дверей,
Через сотни миров и попыток,
В слабых пальцах ботана, заучки, зануды
Принеся тебе солнечный жар и огонь
Сердца Данко-Данилы, навек однолюба,
Обжигая глаза и ладонь,
На ковер, словно звезды, роняя
Сотни искр, горячих, живых.
Я дошел, оступаясь, враждуя, сердясь, обнимая
И тебе присягая в безмерной любви.
Что ты скажешь на это? Ответь.
Ты погасишь уютный мой свет?
Мне придется до смерти смотреть
В безнадежную бездну? Или же нет?
Разбивается маска на близком любимом лице
На десятки холодных прозрачных осколков.
Теперь просто попасть обнаженными взглядами в цель
И из льдистых обломков сложить потихоньку
Слова "вечность" и "да", свое сердце вложить
В твои руки, взамен навсегда получая
Твое. Теперь просто сто жизней прожить,
Рука об руку счастливо рядом шагая.
Безусловные чувства бессменно редки,
Но кому-то все же везет - обжигаясь, пить кофе,
Смеяться зрачками в родные зрачки,
По утрам любоваться на встрепанный профиль,
Обниматься в саду, замерев на часы,
Посреди догонялок и битвы листвой,
А потом, до хрипящего горла простыв,
Пить душистый, горячий и крепкий настой,
Завернувшись в единственный плед
И прижавшись друг к другу, смотреть на камин
В двадцать тысяч двадцатый рассвет
И без слов признаваться в любви.
04-05.12.2017
Свидетельство о публикации №117120505059