Люди это числа, цифры и числа

Люди это числа, цифры и числа,
величина которых растёт.
Я словно над миром внезапно зависла,
внизу море звуков ревёт.
Тут звук совокупный куда-то метнулся
увидела я людей ряд,
тянулся он вправо, тянулся и влево
бесчисленный этот отряд.
У всех на одежде какой-нибудь номер,
неясно пока что зачем,
потом донеслось: «В скорой помощи помер
совсем молодой номер семь».
Меня сообщение то взволновало:
как помер? Кто в том виноват?
А где-то внизу уже снова звучало:
- Равняйся налево, отряд!
И слушайте: счас на дороге погибли
двенадцать, семнадцать и шесть,
машинами их моментально убили
и это, конечно же, жесть.
Использовать те номера мы не будем,
несчастье они принесли,
в музей отдадим, но мы их не забудем,
быть может, от смерти спасли
кого-то из нас, те кто взял эти числа,
тем смерть на дороге приняв,
над миром рука чья-то явно зависла,
суров у хозяина нрав.
Кого-то наметил себе он, наверно,
уже в напряжении рука,
и с ним не считаться опасно, неверно,
хозяина власть велика.
Но как угадать те мрачнейшие числа,
что явно опасность таят?
Глаза заслезились и челюсть отвисла,
гадает сейчас весь отряд,
каким номерам на одежде не место,
в музее должны лишь лежать,
но вязкие мысли похожи на тесто,
ответ не спешат выдавать.

И тут сообщают, пятнадцать и пять
поели, к несчастью, сметаны,
не смогут в ряду с остальными стоять,
теперь уже новые раны
телам их и душам вообще не грозят,
спасти не смогли их в больнице,
и замер в минуте молчания отряд,
ночами сейчас станет сниться
им эта сметана, её ведь они
пока покупать продолжают,
настали тяжёлые мрачные дни,
продукты всем нам угрожают.
Но мы их, конечно же, не предадим,
мы их покупаем, охотно едим,
за это нас и обожают
преступные производители,
упорно всех нас на отраву сажают
и множатся сами, вредители.
Не верят, наверно, они что зависла
над миром греховным рука,
я ж вижу, метнулась и гада схватила,
дальнейшая участь горька.