Баллада о рыжем Эрике

Эрик умер последним. В ладье было семеро:
Всех гребцов унесла в одночасье чума.
Улетела душа и упала у дерева,
Что росло, как маяк, на вершине холма.


- Дай воды, -  умоляла душа. – Напои меня!
Я измучен и схвачен болезнью в тиски!
- Назови  меня, - шепчет гевея,- по имени
И непраздное чрево моё рассеки!


    *  *  *  *  *  *  *

…Что смогу я добавить к преданью об Эрике?
Рыжий Эрик не знал про Гонконг и Дакар,
Но бывал иногда в неоткрытой Америке,
И в Гренладию плавал его многолапый драк-кар.

Рыжий Эрик умел укротить непогодину,
Мог и штиль одолеть кадуцеем-веслом,
И как викинг, пожизненно преданный Одину,
Он свой уд завязал скандинавским узлом.

И удачами Эрика  Один одаривал,
Невредимым храня и в воде, и в огне;
Но однажды весной в отраженье Онтарио
Он увидел богиню на диком коне…

Европейские жёны, рождённые желчными,
Мы не знаем,  как тешились викинги встарь:
В каучуковом теле неведомой  женщины
Обнаружен был Эриком звёздный алтарь...

Так сгорают  лишь ангелы в чувственном пламени :
Повстречались – взлетели – и прахом легли!
Обернулось знакомство   в их жизненном  плаванье
Переменой судьбы и  проклятьем  любви…

Расправляются боги судьбы с непокорными,
Беспощадно карая забывших обет;
Эрик  был уничтожен гневливыми норнами,
Дал он Скульду и Верданди   должный ответ!

Не щадили и падшую женщину  мстители,
За порядком в системе прилежно следя:
Грозный жрец  приказал, поклонились  родители
И живьём закопали супругу вождя!

 А она не жалела о доме потерянном,
И желая из жизни уйти  поскорей,
Обернулась, скорбя, каучуковым  деревом
И к земле присосалась плацентой корней…


  *  *  *  *  *  *  *  *  *

Одинокое судно прибилось к безлюдному берегу,
На борту ни души, возле мачты – мертвец;
Так последний визит – через море, в Америку-
Завершил рыжий Эрик,  моряк, наконец…