1 Ключ

Феликс Гойхман

КЛЮЧ

    
    
     Мне предложили написать несколько коротких эссе и посвятить их поэтам, сочиняющим русскую поэзию здесь, в Израиле. Обдумав это предложение, я решил взглянуть на творчество некоторых, взятых выборочно, авторов сквозь призму выпущенных ими книг. Разумеется, найдутся люди, которым покажется странным и необоснованным объединение подобных рецензий в единый цикл. "В чем, собственно, оригинальность этой идеи, - спросят они, - неужели мало опубликовано отзывов о местных и пока еще незнаменитых авторах?"
     Отнюдь, отзывов более, чем достаточно. Но что чаще всего можно отыскать в них? Многочисленные попытки загнать живого или мертвого автора в некую обойму на основании вырванных из контекста его книг и, чаще всего, случайных признаков (питерская и южнорусская школы, деревенская поэзия, женская поэзия, высокая поэзия, поэзия мысли, русскоязычная поэзия и др.). Что это, как не причесывание всех под одну гребенку?
     Еще сплошь и рядом применяется метод, который называется "Судить талант по законам, им самим для себя предусмотренным". Но сформулировать эти законы самому поэту зачастую недосуг. Поэтому ориентироваться бедным критикам практически не на что. К тому же давайте, наконец, договоримся: либо талант, либо законы. В противном случае, подобный подход оборачивается критическим самосудом, когда критик, ничтоже сумняшеся, норовит противопоставить реальной книге книгу идеальную, выдуманную для мелких критических нужд, книгу, состоящую из одних законов.
     Есть еще один занятный подход. Я натолкнулся на него совсем недавно, просматривая периодику. Некий почетный литературный гражданин утверждал по поводу одной, правду сказать, непоэтической книги, что о ее уровне следует судить по тому, кто на нее отозвался. По словам самого рецензента, "можно и так перефразировать русскую поговорку: скажи, кто принародно отозвался на твою книгу, кто не счел возможным пройти мимо нее, и я скажу, сколь значителен этот труд". Такая вот свадьба с генералом вместо свободной любви.
     Но самым популярным, по-моему, является критический рецепт, который я называю "системным". Автор разбора формулирует некую, развернутую во времени, тенденцию развития поэзии. Для пущей важности он инкрустирует ее знаменитыми именами или цитатами, подобранными с умом. Потом берется конкретный стихотворец и подставляется в эту созданную у нас на глазах систему. Если поэт подходит под заданные критерии, отлично, значит система универсальна, если же нет, еще лучше, значит автор уникален, другими словами, гений.
     Итак, что в итоге? В итоге картина современной русской поэзии в Израиле искажается и дробится. Между тем за последние годы в наших палестинах сложилась плеяда, может быть, невеликих, но сильных литераторов, которые либо уже сказали, либо еще скажут свое слово в истории современной изящной словесности.
     Таким образом, свою задачу я вижу в создании своеобразной мозаики, где каждое эссе будет элементом некоего многоцветного единства. И я не собираюсь ни судить никого по каким-то там законам, ни подвергать конкретные тексты литературоведческому анализу. И фимиам никому курить я не буду. На это занятие у нас, господа, останется еще уйма времени после нашей физической смерти. По сути дела, метод мой до смешного прост. Попытаться воспринять творчество конкретного автора как поэтический образ. Поскольку именно образ является, с моей точки зрения, хлебом поэзии, почему не допустить, что он окажется неплохим ключом к ней?
     И последнее соображение в этой связи. В моем собственном стихотворном творчестве практически нет посвящений моим собратьям. Таким образом, данным циклом я как бы заполняю сей досадный пробел.
    
2005