Родопис или Сказка про Золушку Египта 1

                Мы сказки пишем только для того,
                Чтоб воплощать волшебные мечты
                Хотя бы человека одного.
                Ты прочитал? Им, значит, будешь ты!
                Найдёшь ещё ты Золушку свою,
                Которую любовью все зовут,
                В песках, в полях... у жизни на краю...
                А, если уж находят, берегут!
                Что прошлое, что будущее нам
                Ещё подскажет сказочный сюжет
                И понесет к волшебным берегам,
                И мы пойдём туда - за сказкой вслед!

1. НОЧЬ

А как непредсказуема судьба
Порой бывает выходцев с окраин.
Завидовать ли участи раба?
Как поглядеть. Смотря, кто твой хозяин!

Жила когда-то в Греции девчушка
По имени Родопис. Нелегка
Была её судьба. Себе подружка
Сама была... и дочкой рыбака.
Однажды день, клонящийся к закату,
Сюда принёс нерадостную весть -
К их берегу причалили пираты,
Хозяевами сразу стали здесь.
Забрав улов, что под руку попало,
Они к своим всё лодкам отнесли.
Как оказалось - это лишь начало,
Пока они Родопис не нашли.
И, оттолкнув отца, её забрали:
- Лежи, старик, и лучше не мешай.
Забудь про дочь. Мы по утру отчалим.
На, - бросив камень, - плату забирай.

И засмеялись:
                             - Дочке быть отныне
Вдали от этих неприступных гор.
Судьба её такая - быть рабыней.
Да, кстати, братьев нет? Или сестёр?

***

И было утро, и отец, лежащий.
И он не встал, чтоб дочку проводить,
Чьи всхлипы, слёзы, да и взгляд молящий,
Не тронули пиратов. Надо плыть.
- Отец! - она из лодки  потянулась.
Но тот лежал недвижим на песке.
В отчаянии к борту она метнулась,
Затрепыхав в безжалостной руке.

Спокойно море, выше всё светило,
Родопис в неизбежность держит путь.
В страну, лежащую в долине Нила...
А слёзы ещё капают на грудь.

***

Родопис, сжавшись на корме в комочек,
Мелодию шептала про себя,
В руке зажав родной земли кусочек,
И провожала родину, любя.
В душе пытаясь погасить отчаянье
От образа лежащего отца:
"Любовь я пронесу чрез расстоянье.
Для этого есть у людей сердца".
Не первый раз пираты плыли к Нилу
И знали хорошо весь этот путь.
В себе держала слёзы через силу
Родопис - ведь судьбу не обмануть.
И, с ней смирившись, только ожидала,
Что дальше будет и чего ей ждать.
Волна её в дороге укачала -
Бороться перестав, легла та спать.

***

- Как думаешь, а мы получим много
За девушку? - ей слышится сквозь сон.

- Не бойся, не бесплатная дорога,
И щедрым здесь бывает фараон.
Не сам, конечно. Ну, коров на двадцать,
Надеюсь, хватит. Или серебром?
Вот приплывём и будем торговаться.
Да, и её в порядок приведём.

***

До Мемфиса, однако, не доплыли.

- А ну, гляди! Причалим-ка сюда.
Я помню здесь уже один раз были.
Здесь сможем девку хорошо продать.

- А остальных?
                              - Что ж, в Мемфис с остальными.
Причаливаем. И хозяин здесь.
Умой девчонку. Волосы...
                                                 - Что с ними?

- Что, что? Расправь!
                                        - Да чем?
                                                            - Да тем, что есть.

И кое-как расправив пятернёю
Родопис золотистую копну,
Пират обрызгал их ещё водою.
Хотел опять полезть рукой в волну,
Но вдруг отдёрнул - до зубастой пасти
Мгновенье оставалось - крокодил.

- Оставь её. И так сойдет отчасти.

- А... э... мне руку... чуть не отхватил. 

***

Главарь на берег спрыгнул, лишь причалив:
- Я рад тебя приветствовать, Мети.
Давно же мы друг друга не видали.

- И я тебя приветствую, Шенти.
Из Греции?
                       - Конечно же! С товаром.

- А где Сабола? Где же твой Суди?

- Суди для моря слишком уж стал старым.
С Саболой разошлись у нас пути.
Гляжу, Мети, а ты всё молодеешь?

Мети поправил схенти* и кивнул:
- А как же, если дочерьми владеешь?
Ещё их замуж выдавать. Смекнул?

Прищурился Шенти:
                                        - То разве горе?
Раз речь, Мети, зашла про дочерей,
Есть у меня тебе одно подспорье.
В хозяйстве вряд ли кто сравнится с ней.
И не гляди, что молода годами,
Без матери росла с одним отцом.
Купи, не пожалеешь. Между нами -
И ты ещё глядишься молодцом!
Готовит, шьёт, стирает, убирает!
А выглядит! Ты только погляди!

- Гляжу... Шенти всё цену набивает!

- Сейчас, сейчас. Филомус, приведи!     

Жизнь человека, росшего в пустыне,
Бывавшего в походах и боях,
И видевшего много (на чужбине
Лишь не был, не был он в чужих краях),
Преподнести готова напоследок
Бесценный, небывалый даже дар,
Когда сердца летят из тесных клеток,
В которых тут же полыхнёт пожар.

Не избежать! Вы думаете - можно?
Наверное, коль есть другой пример.
А здесь... Мети взглянул неосторожно
И замер, только рот открыв чрезмер...
Но... нос защекотала капля пота,
В летах мужчину приведя в себя.
Не ждал Шенти такого поворота -
Стоял, хитона угол теребя -
Сам сватал! Но такого!
                                             - Эй, Филомус!
Раздень и покажи - изъянов нет.

- Не надо! Вижу. Как же невесома...

- Да-да! А кожа! Волосы! А цвет!

- Да рыжая...
                           - Филомус! Золотая! -
Шенти Мети приобнял за плечо:
- И петь умеет. Да, она такая, -
Шептал Шенти на ухо горячо.

- Ну что ж, Шенти, уговорил! Согласен!
И сколько бы ты за неё хотел?

- Учти, Мети, ещё и путь опасен...
Мне помнится, ты серебро имел? -
Глаза Шенти от жадности блестели,
Филомус рядом руки потирал -
Да, им заплатят и они у цели.

- Мети, ты видишь - это идеал!

Что было в голове? Такой служанки
Ни у кого не видывал Мети.
Встречались иногда ему гречанки.
Но эта!.. Ещё девочка почти.
Да нет, уже приобрела фигуру,
И, прав пират, скорее идеал.
Чуть скрыл хитон прекрасную натуру.

- Ну хорошо! - он к дому зашагал.
- Идёмте! - пригласил с собой пиратов. -
Такую сделку не отметить - грех!

По саду шли средь дивных ароматов,
А у бассейна шелестел девичий смех.
Шенти заметил:
                                - Повзрослели дочки
С последней встречи.
                                           - Время-то течёт.
Пергамент сушит внешней оболочки, -
И растянул Мети в улыбке рот. -
Я про себя.

                      Идя обычным шагом,
Слова свои кидал пиратам он:
- Мой мир уже окутан полумраком.

Прошли среди раскрашенных колонн
Из дерева они приемной залы.

- Что ж, я прошу! - вошли в центральный зал. -
Присаживайтесь, сбросьте вид усталый.

Слуге распоряжение отдал.
Отдельный столик принесли пиратам,
Бобы и чечевицу, мясо, мёд,
 В кувшине пиво, также винограда,
И фиги с финиками - осчастливить рот.
Мети ушёл, пока пираты ели.
Вернулся он с мешочком и вином:

- Надеюсь, голод утолить успели?
Тогда к делам давайте перейдём.

Слуга пришёл, полил гостям на руки,
Оставив фрукты, со стола прибрал.

- Он что, один?
                             - Зачем? Ещё есть слуги.
Но не хочу, чтоб кто-то нам мешал.
Итак! - Мети весы на стол поставил
И камни-гирьки рядом разложил:
- Я честность ставлю во главу всех правил!

- И сколько бы Мети мне предложил?

- Конечно, вижу у неё задатки...

- Да брось, я видел, как твой глаз горел.

- И ты пойми, здесь серебра остатки.
Я дочкам кое-что купить хотел.

- Сам говорил, что нет у них служанки.
Всё остальное здесь приобретёшь.
Всё! Слышишь? Кроме вот такой гречанки.
Я говорю, что лучше не найдёшь!

- Шенти, не надо лбом стучать о стену.
Гляжу, азарт ещё твой не исчез?
Даю вам за неё я пять дебенов**!

- Что? Пять дебенов? Слышишь ли, Гермес? -
Воздел он руки, бросил их на ляжки:

- Такой товар ещё найдёшь ли где? -
Махнул рукой Шенти, вздохнувши тяжко:

- Вино принёс... а судишь о воде.   

- Ну хорошо, ещё добавлю меди...
- И не скупись!
                             - Дебенов шестьдесят.
Для дочерей отдам кедет последний.
Ну что, Шенти? Что боги говорят?

- Жить у воды и не давать напиться!
Как жил, Мети, так и живёшь скупцом.

- Как у меня, нигде вам не разжиться.
И думаешь, легко ли быть отцом? 

- Ну хорошо, Мети, договорились.
Отвешивай, давай, нам серебро.

- Вы, я гляжу, наелись и напились.

- Вином не грех порадовать нутро! -
Шенти заулыбался хитровато,
Но в оба глаза за Мети следил,
Пока для них отвешивал тот плату -
Подкладывал, отбрасывал, делил.    
Закончив, пододвинул он им кольца
Из серебра и медные бруски:

- Надеюсь, что потратил... это с пользой?

- Она тебя избавит от тоски, -
Сказал Шенти, оплату собирая. -
Ну что же, наливай тогда вино!
Пьём за удачу и тебя, хозяин!

- За то мы пьём, что каждому дано.  
Вернусь я скоро. Вы здесь отдыхайте, -
Оставил на столе кувшин с вином.
И выходя:
                      - А вы понаблюдайте, -
Сказал он слугам, утвердив кивком.

Филомус шепчет жирными губами:
- Дождёмся ночи и найдём тайник.
Не всем же он здесь расплатился с нами?
Так пусть всего лишается старик. 

Шенти кивком ответил в знак согласья -
По-гречески вели свой разговор.
Слуга, стоявший, был им не опасен -
Тот отрешён и безразличен взор.
Но греческий язык он понимает
И просто не показывает вид.

- За дурачков хозяин нас считает, -
Меж тем Шенти Филомус говорит. -
Наверняка и золото имеет.

- Вот это ночью мы и поглядим.
Нет, серебро не так мне душу греет.
Ну что, Филомус, может повторим?

Слуга выходит, словно вспомнив что-то.
А скоро появляется Мети.

- Хозяин, выпьем?
                                   - Нет, мне не охота.
И знаешь, что хотел сказать, Шенти?
Вы у меня в гостях, а не на лодке,
Но думаю, что лучше вам уплыть.
Вам заплатил, прополоскали глотки,
Пришла пора мне в путь вас проводить.

- Гостей ты хочешь выгнать на ночь глядя?

- Гостям я рад. Желанным лишь гостям! -
Мети был не один - стояли слуги сзади:
- И лучше бы поторопиться вам.

В руках у слуг оружие блеснуло.

- Мети, как вдруг твой изменился тон?

- Идите прочь! - вдруг слух им резануло. -
Проводят вас на берег. Быстро вон!

Шенти вскочил, за ним Филомус тоже,
И быстрым шагом к берегу пошли.

Ну что ж, главу мы эту подытожим.
Что время нам грядущее сулит? 
===
*передник-схенти - мужская одежда в Египте, очень похожий на набедренную повязку первобытных людей.  
**дебен, кедет - меры веса в Древнем Египте.