Книга вырванных страниц, стр. 1. Снежинка

То, что было в ней удивительным, выглядело одновременно странным. Выбивающимся из общего привычного порядка вещей, словно некая неисправность хорошо известного всем до деталей механизма. Не стоило даже пытаться это странное «исправить» или привести к той норме или порядку, которые не вызывали бы недоумения, а иногда и раздражения окружающих, потому что она и сама не понимала, как это в ней устроено. Её невозможно было изменить, как невозможно перекроить снежинку, которая, будучи создана однажды где-то в ледяной выси, выстояла в порывах ветра и, долетев до шумного двора, села на твою перчатку. Ты можешь любоваться ею, разглядывать её причудливые крохотные кристаллы, но, едва ты попытаешься дотронуться до неё, она сломается. Снежинка просто есть на твоей руке – столько времени, сколько это возможно, пока она не упадёт вниз, смешавшись в снегу с другими, такими же по-своему уникальными, и не разделит их участь. Или пока  не взлетит, подхваченная очередным порывом ветра, который перенесёт её в другое место, будь то сухой лист, чудом оставшийся на ветке, или крыша дома, или ресницы смеющегося на морозе ребёнка…  Она окажется там, куда занесёт её провидение или судьба, или как там ещё это можно назвать, и проживёт ровно столько, сколько ей отмерено этим же провидением, но, пока она на твоей перчатке искрится от солнца, – восхищайся её удивительным строением, её непохожестью на другие снежинки, её изяществом, тонкостью и хрупкостью, и, даже если ты заметишь в ней какое-то несовершенство, не пытайся это исправить…