Падший

Примечание: "Падший" - это воплощение первоначальной идеи стихотворения "Крылья" (ссылка: http://www.stihi.ru/2017/11/01/3120), а потому эти два стихотворения похожи по своей смысловой нагрузке. Похожи, но не одинаковы.

Мой мрачный бред полночных откровений,
Мои виденья вечного исканья
Иллюзией красивых сновидений,
А в них - на тишь дурное упованье.

И я спускаюсь в мир неясной грёзы,
Угрюмой красотою очарован.
Хоть этот мир был только мною создан,
Я в нём один, опоры нет и крова.

Но я спускаюсь: бездна мне открылась!
Во мгле её потерян Солнца свет.
Во тьме там жизнь иная зародилась,
И ничего знакомого в ней нет.

То существа - не люди и не звери.
Своей ничтожностью они объяты.
И коль немного в этой жизни скверны,
То что тогда людьми зовётся адом?

Рождение и смерть, а между ними
Лишь долгий миг тоски и скверной скуки.
Но быть молги бы жизни их другими?
Не что теперь: ни радости, ни муки.

И я иду среди ползущих тварей,
Во тьме как лампы их зрачки горят.
И странно мне то, что я понимаю,
О чём они - как хором - говорят.

И злобная язвительность в словах их
Охаивает пылко одержимость,
С которою подвижник - и без страха! -
Стремится яро в край недостижимый.

И этот край - открытье новых знаний
Или стремленье сделать небыль былью?
Но только был оторван от гаданий
Я тем, как кто-то полетел на крыльях:

Я шёл, и вдруг увидел вдалеке
Белёсый силуэт средь серой пыли;
И он стоял, но позже налегке
Вознёсся над другими - были силы!

И вверх летит иль птица, или ангел!
Полёт немыслим всем, кто недоумен.
Но говорят тревожно бедолаги,
Что тот летит, кто славился безумьем.

Застыли все, подняв наверх глаза,
И шёпот чей-то часто доносился.
Готовы были восхвалять уста
Безумца, но тот рухнул и разбился.

Летел он гордо, был уверен облик,
Но крылья ослушались на ветру.
Все это видели и разом смолкли,
Но позже вновь поднялся дикий гул.

Вернулись твари к прежним осужденьям -
Насмешки злые стали только злей.
Заели сердце грусть с недоуменьем,
И мне уйти хотелось всё сильней.

На этой мысли сон мой оборвался,
Я знал: из памяти он не исчезнет.
Но сновиденья вновь нарисовались,
И предо мной знакомая мне бездна.

Я к краю подхожу её и вижу
В ней только тьму всепоглощающую.
И сотен голосов я эхо слышу,
И эхо неослабевающее.

И вдруг из тьмы взлетели в поднебесье
На белых крыльях те же существа,
Что осмеяньем предали бесчестью
Того, кто первый рвался в небеса.

Летели все! Им небо не вредило,
Как навредило прежнему безумцу,
Они себе ведь крылья отрастили,
А, значит, неба им дано коснуться.

Преображённые, они летели вверх,
Но в их словах я слышал огорченье,
Что поднят был безумец тот на смех,
И он средь них нашёл лишь отчужденье.

Он рвался в небо и хотел летать,
А им стремленья эти были странны.
Но, как ему, теперь им не упасть,
Ведь он стремился в небо очень рано.

Полёт бесславный не принёс победы,
Но позже мысль его смогли принять.
Порою рано - прикоснуться к небу,
Но не бывает рано помышлять.