Возвращайся!

Ты всё дальше сквозь время уходишь.
Я как прежде на месте стою.
Я для целей твоих непригоден:
Эпизод, зарисовка, ноктюрн...

Жизнь тебе, — схемы, цели, задачи
Как в учебнике: пункт и глава.
Но тогда отчего же ты плачешь
По ночам и не спишь до утра?

Отчего повернёшься на голос
Из толпы, так похожий на мой?
Отчего смотришь в небо как в пропасть,
И ногтём барабанишь в стекло?

Фактор времени, фактор пространства...
Ты живёшь в мире страхов и грёз!
Мне легко: я умею сдаваться.
Ты не можешь, — тебе тяжело.

Возвращайся, пройдя круг свирепый!
Я не буду корить и пенять.
У меня нет ответов, советов.
Я могу лишь простить и обнять.

25.2.10




Глава 14. Исход сражения решает последний батальон

Не то чтобы казаки и казачки из Пимено-Черни, Нижних Черни, привлечённые на оборонные работы беженцы и эвакуированные, направленные сюда командиром заградотряда лейтенантом Джавахяном, не хотели помочь Красной Армии рыть траншеи у спуска дороги к реке, просто жара над степью стояла неимоверная, а местные жители по опыту знали, что получить тепловой удар сейчас при физической работе на открытой местности — проще простого…
Дело продвигалось хорошо. Сапёрный взвод прихватил на свои двуколки и повозки в Котельниково много всего из имущества полка: масксети No.4, мотопилу, киркомотыги, пилы, ножовки, ранцевые резиновые 12,5- литровые бурдюки для воды, резиновые бочки-мешки для воды, носимые и вьючные фильтры для воды, поршневой насос «Красный факел», кубометровый резервуар резиновый, большие сапёрные и малые пехотные лопаты, даже надувные лодки А-3, ЛМН и плавательные костюмы МПК…
Облака еле обозначали себя белой дымкой на километровой высоте. Если и ожидалась с неба благодатная тень, то не ранее позднего вечера. Ветер сейчас дул восточный, сухой как наждачная бумага. Он нёс лишь песок и гарь со стороны Сталинграда и горящей степи у Чилеково и Гремячей. Ветер с юго-востока мог бы принести влагу от Каспийского моря; юго-западный или южный мог принести влагу соответственно Чёрного или Азовского морей. Но восточный ветер — убийца-суховей. Не даритель-созидатель, в захватчик, несущий горячее дыхание калмыцких и казахских степей. Ничего кроме сгоревшей пустыни летом и ледяной пустыни зимой не давал людям и животным. Казакам это понимали с детства. Двоякость их сентиментально-беспощадного характера чем-то напоминала эту игру ветров. Непривычные к такому горожане, да ещё находящиеся в плену гуманистических идей гражданского долга перед социалистическим отечеством, один за другим падали в от жары в обморок. Красных, с головной болью, бешено колотящимися сердцами их оттаскивали в тень гужевых повозок батальона под присмотр санитаров. Там их тошнило, пробивал холодный пот и оставляли силы.
Третья рота, набранная из казахов, работала, наоборот, не раздеваясь, да ещё повесив на затылки запасные обмотки для защиты от солнца вроде тюрбанов. Некоторые казахи вынули из вещмешков содержимое и работали с пустыми мешками на спинах, используя воздух в складках ткани как преграду для тепла. Молодёжь с Дальнего Востока, восприняв раскалённое солнце как благо по примеру своего недолгого дальневосточного лета, получив разрешение таких же молодых командиров, разделась по пояс и даже до подштанников. Но многих оказались спортивные неуставные трусы и майки с наплечными лямками. Но сержанты и старшие командиры на это никак не реагировали. Санинструкторы также проявляли беспечность, следя в большей степени за «водной дисциплиной». Молодые бойцы норовили при первых признаках жажды выпить сразу всю флягу, хотя жажду этим не утолить: обильный пот обессоливает организм даже быстрее, чем обезвоживает. Обессоливание, обезвоживание вместе в земляными работами очень легко приводили к обмороку. Дело шло к тепловому удару или питью воды из реки с последующей дизентерией. На глазах бледные, тощие северные тела с худыми руками и цыплячьими шеями быстро покрывались краснотой первичных солнечных ожогов. Но что с того? Завтра хоть потоп!
Кто-то пел, кто-то даже улыбался, невзирая на коварное утомление ночным переходом и утренним маршем. Крайне эластичное сознание молодости мгновенно адаптировало их к каждому новому обстоятельству, встреченному на пути. Сейчас жестокий враг, армия капиталистов, огнём и мечом прошедшая полстраны, находилась в пределах прямой видимости; зоркий взгляд мог сквозь пелену пыли и гари разглядеть чёрные точки немецких и румынских солдат на западе у западной балки Караичева, чёрточки бронемашин и грузовиков. Горячий дрожащий воздух искажал эти далекие фигуры, вытягивал, сгибал под прямым углом, как увеличительное стекло делал крупнее, колыхал натсеоебрянных и голубых блюдцах будто бы озёр и рек. Но молодёжь всё больше смотрела на молодых казачек и горожанок, работающих неподалёку.
Попытки лейтенанта Джавахяна и комбата Рублёва решить вопрос с кипячёной питьевой водой не увенчалась успехом. Почти 1000 человек привлечённых на оборонные работы 200 литров — целую бочку выпили за час. Люди судорожно пили мутную, тёплую, пахнущую железом воду быстрее, чем задержанные и арестованные у моста успевали кипятить и возить новую воду в степь на мотоцикле заградотряда.
В мечтах и туманных воспоминаниях о довоенной жизни всплывали стеклянные колбы с сиропом мандариновым, апельсиновым, грушёвым, малиновым на тележках с газированной водой в парках и на улицах. Вспоминались торговые автоматы для продажи газировки, охлаждённые бутылки со сладкими натуральными напитками «Крем-сода» со вкусом ванили, «Ситро» с букетом цитрусовых настоев, «Дюшес» с грушёвым вкусом, «Буратино» с цитрусовыми ароматами. Виделись стеклянные конусы в магазинах «Овощи-Фрукты» с краниками, из которых проистекали сказочные фруктовые соки или томатный, или уличные бочки «Квас». Самый дешёвый — томатный, с приятной кислинкой хорошо освежал, а ещё разрешалось в него ложечкой из большой салонки добавить бесплатно по вкусу сколько хочешь соли и перемешивать, позвякивая, аж до пенных пузырьков...

Удивительный вопрос:
Почему я водовоз?
Потому что без воды
И ни туды, и не сюды...

Так пел сейчас в сознании многих горожан водовоз Кузьма Иванович из комедийного фильма 1938 года «Волга-Волга», прославляющий трудовой подвиг строителей канала Волга-Москва. Фильм стал символом краткого мига нарастающего достатка благополучия советской страны, когда уже массово пошли в продажу товары народного потребления как результат индустриализации, и вал продуктов питания как результат коллективизации и механизации сельского хозяйства, но ещё орды бесноватых европейцев не разгромили полстраны и не заставили советских людей взяться за оружие вместо станков, плугов и учебных тетрадей.
Казаки и калмыки имели большую привычку к экономному потреблению жидкости. В отличие от полуголодных и сильно похудевших в последнее время от скитаний горожан, они выглядели более упитанными и могли пить реже, используя физиологический эффект расщепления на воду и энергию запаса жира в организме. Поговорка народная «Пока толстый сохнет — худой сдохнет!» в этот экстремальный для людских организмов момент полностью соответствовала истине.
Запас воды батальона комиссар и комбат использовать не разрешили. За балкой в двух километрах от переправы просматривалась большая колонна вражеских танков, бронемашин, мотоциклистов и грузовиков, двигающаяся южнее в сторону Дарганова. В самой балке враг накапливал силы. Туда постоянно прибывали грузовики, боевая техника, всадники со стороны Дубовского. Через час-два немцы и румыны из балки могли начать атаку. Вот тогда появятся раненые. Для них, может быть, глоток воды станет последней поддержкой, утешением и радостью. Раненые — они как дети, как святые мученики.
Комбат Рублёв помнил это со своего первого в жизни боя в бригаде Покуса под Волочаевкой в 1922 году. Тогда простой красноармеец, он участвовал в битве за Хабаровск. В Европейской части Советской России к тому времени Гражданская война уже давно закончилась, но в Приморье Гражданская война в 1922 году всё ещё продолжалось с участием тысяч солдат, артиллерии, бронепоездов и даже танков, растянувшись из-за трёхлетнего вторжения армия стран Запада в Сибирь и на Дальний Восток под маской режима Колчака. Там во время штурма сопки Июнь-Корань он насмотрелся на страдания раненых. 10 февраля при 30-градусный морозе батальон Амурского стрелкового полка между проволочных заграждений попал под перекрёстный пулемётным огонь. При свете дня раненых эвакуировать не удалось, так как местность простреливалась насквозь и мороз убил их за считанные часы.
И потом он видел это, когда служил командиром роты в 36-й Забайкальской стрелковой дивизии во время штурма Чжалайнора в 1929 году во время войны с китайцами в Маньчжурии. До этого Рублёва подучили в пехотном училище. По тактике и топографии имелись отличные оценки, по ГТО и стрельбе хорошие.
Под Чжалайнором он насмотрелся на раненых и осознал важность для них пригодной для питья воды. 
Тогда перед сражением китайский генерал Лян Чжуцзян заявлял: «Я не сомневаюсь, что мы разобьём Красную Армию и дойдём до Читы». Нарком Ворошилов считал, что для разгрома китайцев и помогавших им белогвардейцев сил собрано ещё маловато: «Армия… не располагала достаточными средствами подавления противника. Ощущался острый недостаток артиллерии… Мы могли действовать только стремительным маневром, внезапными передвижениями войск и концентрацией превосходящих сил на отдельных участках фронта… Было решено громить противника по частям, создавая превосходство поочередно против каждого гарнизона».
Наступление на Чжалайнор началось 17 ноября с успешных действий 5-й Кубанской бригады Константина Рокоссовского. Василий Чуйков тогда впервые наблюдал советское танковое наступление во взаимодействии с пехотой. Танки не вводились в прорыв, они прорывали оборону, как теперь практиковал Вермахт, прикрывая собой пехоту. Чуйков видел в бинокль, как китайские солдаты и офицеры, завидев советские танки, высунулись почти в полроста из окопов. Красноармейцы ожидали, что китайцы и белогвардейцы в панике побегут, но удивление оказалось столь сильным, что оно как бы парализовало их волю и убило даже страх. Странно вели себя и красноармейцы. Они не успевали наступать за танками. Некоторые как зачарованные глядели на двигающиеся стальные черепахи, изрыгающие огонь… Шёл 1929 год. Крестьянские парни, служившие в армии, знали о танках и даже иногда о тракторах только понаслышке. Танки беспрепятственно дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов… Десять танков без каких-либо потерь прорвали оборону китайцев. В этих боях на КВЖД приняли боевое крещение не первенцы советского танкостроения и ручной пулемёт Дегтярёва, который сейчас по штату 04/401 имелся в каждом пехотном отделении.
На следующий день Чжалайнор китайские войска оставили. Рублёву вспомнилось, что кругом всё оказалось разбито и разграблено китайскими мародёрами. На улицах валялось оружие китайцев, снаряжение, патроны, возле домов ненужное барахло, которое не понадобилось грабителям. Население осталось без воды и света. Жители попрятались в шахты, подвалы. Чуйков шутил: «Когда-то покорённые города отдавались на разграбление завоевателям. Здесь же город ограбили не завоеватели, а оборонявшие его китайские войска».
Комкор Вострецов — герой «штурмовых ночей Спасска», кавалер четырёх орденов Красного Знамени, который в 1923 году брал на охотоморском побережье отряд кровавого белого генерала Пепеляева, приказал обеспечить самое выдержанное и корректное отношение ко всем слоям населения, и особенно к трудящимся… Категорически запретил присвоение военнослужащими даже самых мелких вещей. Поняв, что красноармейцы их не трогают, они воспрянули духом… Командование выдало рабочим-китайцам муку, керосин…
Рублёва арестовали через 8 лет во время борьбы ни на жизнь, а на смерть с поднявшими по стране всей голову врагами советского строя. Тогда возникли перегибы «ежовщины» в НКВД и волна всеобщих доносов. Следствие по делу о вредительстве в артиллерийском конструкторском бюро Грабина шло долго. Потом его отпустили, восстановили членство в партии, в звании, вернули орден, наградное оружие за Волочаевку. Потом Рублёв всё-таки уволился из армии и работал в пушной артели. Много ещё где потом. И вот снова Действующая армия...
Комиссар насчёт воды не возражал. Для него как кавалериста по военной специализации вода в походных условиях стояла на первом месте перед фуражом. Вода, присланная командиром заградотряда очень быстро закончились. Место в тени у повозок для получивших тепловой удар заполнялось быстро. Бойцы и санитары принялись относить заболевших в лесопосадки в двухстах метрах за передовой линией оборудуемых позиций. Конечно, среди реально больных оказались и саботажники, притворявшиеся, что им плохо. Поскольку от солнца и жары все оказались одинаково красными и потными, у всех температура кожных покровов сделалась большой, сразу отличить реально получивших тепловой удар от саботажников оказалось непросто. Даже врач не сумел бы однозначно поставить диагноз, а уж санинструкторы, санитары и военфельдшер санроты и подавно.
Сама земля Сальской степи как бы возражала против того, чтобы её тревожили.
Ковыли, типчак, мятлик образовывали на пути человеческого замысла потревожить дёрн плотный ковёр корней. Гвоздики и васильки укрепляли его вертикальными корнями как гвоздями. Вероника, подмаренник, полынь корневищами соединяли их вместе. Необходимость получения воды развивало у люцерны, астрагала и кермеки очень сильные корни, создавая как бы арматуру всего дёрна.
Эти неприхотливые растения столетиями множились и оплодотворяли засушливую землю, где в пшенице оказывалось потом больше всего белка, а во фруктах и ягодах больше всего сахара. Злаки тянули и копили в корнях кремний, бобы калий и кальций, железо и алюминий. Необычное растение кермек в конце лета после высыхания отрывалось от корней и несловь вдаль перекати-полем, как кассетный боеприпас рассеивая семена, чтобы в новом месте разрастись и намертво скрепить почву. К кермеку заодно цеплялись другие стебли и веточки с семенами. Получался ком — бомба жизни, несущая семена на солончаки. Любимый верблюдами стелющийся кустарник сведа добавлял плотность дёрну.
Лопаты, заступы и ломы после преодоления такой травяной защиты и полуметра чернозёма встречались с сухим, прочным как бетон суглинком. Именно суглинок, быстро проступающий в ливни из-под южного чернозёма, превращаясь за минуты ливня в чавкающую жижу, пригодную разве только для гончарного дела, но не для проезда и прохода, на солнце становился прочнейшим материалом. Наличие суглинке кварца, полевого шпата, кремнёвой крошки, слюды и кварца, намытого сюда бурными потоками рек при таянии ледников много тысячелетий назад или образовавшиеся в бывшем здесь когда-то древнем море, превращали сухой степной грунт в настоящий камень. Работать с ним тяжело, зато пуля и осколок такой бруствер не пробьёт. Линзы более податливого грунта с кальциевыми включениями становились подарком для тех, кому выпал по жребию такой участок работы. Тем не менее работа продвигалась очень быстро. В общей сумме 2500 метров траншей и ходов собщений с пулемётными площадкам, миномётными и артиллерийскими позициями на 1500 землекопов гражданских, 800 красноармейцев и 200 добровольцев истребительного батальона, оказалось не так уж и много даже в адскую жару, при тяжёлом грунте и недостатке инструментов.
После того, как три часа назад уехал к Чилеково закомандующего 64-й армией генерал-лейтенант Чуйков с охраной на грузовике с пулемётом ДШК и полуэскадроном чеченцев из 255-го кавполка, 1-й батальон 435-го полка 208-й стрелковой дивизии для организации обороны успел сделать немало. После короткого собрания комсомольцев и коммунистов, где прозвучал призыв: «Забыв усталость, отдать все силы для оборудования позиций!», комбат, адъютант батальона, помначштаба полка с помощью командира сапёрной роты разметили линии первой и второй траншеи, места стрелковых ячеек боевого охранения, командного пункта батальона, склада боеприпасов, пункта сбора раненых, отхожих мест, полевой кухни. Наметили огневые позиции противотанковых пушек, миномётов, двух 122-миллиметровых гаубиц М-30 образца 1938 года из третьего дивизиона 865-го артполка 302-й стрелковой дивизий Зубкова.
Беридзе действовал добросовестно и грамотно, как учили в советских 34-х артиллерийских училищах: сориентировал орудия в заданное направлении при помощи артиллерийской буссоли и зафиксировал направление отметкой по точкам наводки, топографическая привязал орудия — определил точки координат, определил наименьшие прицелы, при которых возможна стрельба через существующие укрытия. Распорядился подготовить снаряды и заряды: комплектация, очистка от консервирующей смазки, расчистить сектора обстрела, маскировать огневую позицию от наблюдения с воздуха, оборудовать окопы для личного состава, орудий и боеприпасов. Разместил своё отделение ручных пулемётов ДП для самообороны батареи от пехоты врага и от низко летящихй самолётов на флангах позиции.
Своё отделение управления батареи: разведчиков, связистов, вычислителя, вёдущего огневой планшет стрельбы, он направил на разведку местности, подготовку исходных данных для стрельбы, организации связь в батарее. Передовой наблюдательный пункт — свои глаза и уши он организовал на опушке леска. Разведчики-наблюдатель имел массово производящуюся десятками тысяч штук отечественную артиллерийскую стереотрубу АСТ 10х45 для наблюдения измерений с дополнительными линзами для увеличения кратности до 20. Для подсветки дальномерной сетки в ночное и сумеречное время использовались аккумуляторы. Наблюдатель имел также отечественный бинокль 6х30 производства ЛОМЗ. Если царская армия Николая II была «слепа», имея укомплектованность биноклями в том числе в артиллерии менее половины, и то за счёт импортных поставок биноклей и комплектующих, то своевременно проведённая индустриализация-коллективизация позволила советскому военно-политическому руководству обеспечить самую передовую артиллерию Красной Армии кроме невероятного количества боеприпасов, первоклассным «зрением» — 1 200 000 биноклей на 1941 год. Примерно 10 миллионов снарядов и мин в месяц советская артиллерия посылала вполне зряче.
Боковой наблюдательный пункт для обнаружения целей, наблюдения за результатами стрельбы и корректирования артиллерийского огня Беридзе организовывать не стал — и так всё понятно. Координировать огонь по целям помогали ориентиры, являвшиеся чем угодно: перекрёсток дорог, выделяющаяся на фоне леса верхушка дерева, груда камней, отдельно стоящий пень, бугор, угол рощи, угол пашни. От ориентира требовалось одно — чтобы он не привлекал к себе внимания противника: иначе противник постарается его уничтожить. Ориентиры заблаговременно выбирались начальником. Их нумеровали, определяли расстояния до них, затем их номера и положение на местности сообщали схемой пехотным командирам. Положение малых ориентиров давались относительно основных. Цифры 1-70, 5-00, 6-00, например, означали, что эти ориентиры находятся правее или левее основного на соответствующие углы, измеренные в артиллерийских угловых единицах.
Ведение огня с закрытых позиций из зарослей кустарника и камыша позволяло скрывать от наблюдения с наземных наблюдательных пунктов не только орудия, но и вспышки выстрелов, дым и пыль от выстрелов орудий.
Артиллеристы у Беридзе были «стреляные». Рублёв это сразу оценил: возрастом под 30 лет, чёрные от загара и копоти, но бритые и стриженные, в выцветших до бела гимнастёрках, но с подшитым подворотничками, матчасть в порядке, чистая, тягачи «Комсомолец», судя по звуку, отрегулированы, находятся в умелых руках.
При каждой артиллерийской гаубице — 7 бойцов. Командир орудия — старший сержант следил за полем боя, давал и передал команды расчёту, указывал цель, вычислял поправки, прицел, угол наведения, тип, вид боеприпаса. Первый номер — наводчик орудия — младший сержант поворотным и подъёмным механизмами наводил орудие. Второй номер — замковый, закрывал затвор после заряжения и открывал после выстрела. Третий номер — заряжающий, заряжал, отвечал за соответствие типа и вида боеприпаса, установки трубки команде. Четвёртый номер — установщик, подавал снаряды заряжающему, установив тип, вид взрывателя, трубку. Пятый и шестой номера — ящичные, снарядные, готовили снаряды, указанного типа к выстрелу, протирая от остатков смазки и случайных загрязнений, передавая установщику; по указанию наводчика разворачивают орудие в сторону цели, производили грубое наведение на цель с помощью станин; при выстреле удерживали станины собственным весом, сохраняя орудие в устойчивом положении, при подготовке орудийной позиции рыхлили землю под сошники станин; уносили отстрелянные гильзы.
Гаубица М-30 с успехом использовалась для стрельбы с закрытых позиций по окопанной и открыто расположенной пехоте, разрушения блиндажей, ДЗОТов. При заградительном огне М-30 осколочно-фугасными снарядами осколки пробивали броню всех типов атакующих гитлеровских бронемашин, бронетранспортёров в любые проекции, а также лёгких танков в борт. У танков с более толстой бронёй осколки выводить из строя ходовую часть, орудие, прицелы. При прямом попадании с установкой взрывателя на фугасное действия лёгкие и средние танки гарантировано уничтожались вплоть до срыва башни.
Советские артиллеристы, используя это орудие, добивалась мощного огневого воздействия: гибкая траектория полёта снаряда и дальность стрельбы до 12 километров при снаряде примерно в 1,5 раза более мощном, чем у основной 105-миллиметровой немецкой полевой гаубицы leFH 18 с дальностью стрельбы всего 10 километров. Достаточно сильный звуковой эффект разрыва снаряда обеспечивал возможность быстрой пристрелки М-30 гаубиц со средствами звукометрической разведки.
Когда гитлеровская пехотная дивизия, имевшая в качестве штатной дивизионной артиллерии полк из 36 гаубиц leFH 18 с дальностью стрельбы 10 километров сталкивалась с советской стрелковой дивизией, имевшей артполк из 12 гаубиц М-30 с дальностью стрельбы 12 и 20 орудий 3иС-3 калибра 76-миллиметров с дальностью стрельбы 13,2 километров при прочих равных условиях, то случалось форменное избиение и немецкой устаревшей артиллерии и вместе с ней немецкой пехоты и обозов. Вот так вступать в войну с оружием прошлой войны, ведь дивизионная гаубица пехоты Вермахта была «бабушкой» — разработана аж в 1918 году. Катастрофические потери немецкой пехоты, полковой и дивизионной артиллерии от огня советской дивизионной артиллерии при любой ситуации стабильного фронта или советского наступления стали для Вермахта нормой. Однако не для того Гитлер гнал на убой немецкий народ, чтобы миндальничать относительно народосбережения. У него имелись свои дирижёры свои планы. «Ничего, фрау новых нарожают!»      
Сейчас Красная Армия помимо массы других современных систем имела 7000 таких современных дивизионных орудий М-30, днём и ночью в составе пехотных, кавалерийских, горнострелковых, моторизованных, танковых корпусов, гаубичных артиллерийских бригад резерва Верховного Главнокомандования уничтожающих живую силу и боевую технику европейский войск при досрочном количестве боеприпасов. А со 122-миллиметровыми боеприпасами социалистическая промышленность тоже не мелочилась.
Что такое советская М-30 в бою? Командир 122-миллиметровой гаубицы М-30 старший сержант Козлов из 172-го Гвардейского артполка уничтожил 18 танков, 49 огневых орудийных и пулемётных точек, 740 гитлеровцев. Командир М-30 старший сержант Душенин из 969-го артполка уничтожил 11 танков, 9 пушек, 20 машин, 1 эшелон, 2 ДЗОТа, 5 миномётов, не считая пехоты. Командир М-30 старший сержант Акуленко уничтожил 5 танков, 2 бронетранспортёра, 4 орудия, 36 пулемётов, 3 наблюдательных пункта, 25 ДЗОТов, 34 автомобиля, не считая солдат и офицеров. И так далее…
1700 таких гаубиц громили Вермахт летом-осенью 1941 года. К лету 1942 года в Красной Армии имелось уже 6000 штук М-30 и командовали ими артиллеристы не менее подготовленные, чем Козлов, Душенин, Акуленко. И снарядов у них имелось сколько хочешь!
С первых дней действий Красной Армии по противодействию вероломному нападению европейских полчищ капиталистов под общим руководством Гитлера снабжение войск снарядами производилось за счёт приготовленных на случай войны запасов округов. Из центра боеприпасы подавались эпизодически. В отдельных случаях и для снабжения советских группировок в оперативном окружении использовалась авиация. Помесячный план ГАУ по подаче снарядов согласовывался с Генштабом и Верховным Главнокомандующим. Планы всё время корректировались. Так в плане июля 1941 года намечалась подача 2 509 000 выстрелов артиллерии, а фактически передали войскам 6 545 000 выстрелов — в 3 раза больше плана. В августе 1942 года аналогично. Эта масса артиллерийских выстрелов — почти по 1 снаряду на 1 немецкого солдата, вынашивала Вермахт с неслыханной скоростью. В конце июля 1941 года часть 4272 вагона артиллерийских выстрелов мобилизационных запасов из Среднеазиатского, Забайкальского военных округов и Дальневосточного фронта вывезли для передачи в Действующую армию. К сентябрю стало не хватать зенитных 85-миллиметровых и 76-миллиметровых бронебойных выстрелов: бронебойно-трассирующих, подкалиберных бронебойно-трассирующих, бронепрожигающих. В 122-миллиметровыми снарядах недостатка не имелось. Только подвози! В боекомплекте полагалось иметь 174 осколочные гранаты и 20 бронебойно-трассирующих, а также 6 картечных для самообороны.
Всего в первом полугодии войны советским войскам отправили с баз, складов, арсеналов центра и заводов промышленности: 55 миллионов снарядов и миномётных мин. Примерно по 10 мин и снарядов на одного немецкого солдата. Немудрено, что к операции «Тайфун» под Москвой в группе армий «Центр» фон Бока часть дивизий существовали только на штабных картах. Там такое творилось! Взвод 85-миллиметровых зенитных орудий 732-го зенитного артполка 30 октября 1941 года командиров орудий ефрейтора Никитенко и Казака подбили 14 танков 30 октября 1941 года. Их командир лейтенант Волнянский погиб. Капитан Стемасов 25 октября 1941 уничтожил 9 танков не считая пехоты. Наводчик Чихман уничтожил 6 танков в одном бою. Командир зенитного орудия старший сержант Шадунц подбил 6 танков. Командир орудия Добрынин 13 октября 1941 года подбил 5 танков и 2 бронетранспортёра. Командир 152-миллиметровой гаубицы-пушки образца 1937 сержант Лунев уничтожил 8 танков, 19 пулемётов, 14 наблюдательных пунктов, 42 автомашины. 317-ю стрелковую дивизию Панфилова из армии Рокоссовского под Волоколамском поддерживали 217 гаубиц-пушек, гаубиц, пушек и противотанковых орудий. 289-й истребительно-противотанковый артполк, действовавший в составе дивизии Панфилова, подбил свыше 150 танков, став 1-м Гвардейским истребительно-противотанковым артполком. Ещё примерно столько же уничтожили или отправили в ремонт другие силы Панфилова — целую танковую дивизию здесь у фон Бока при «Тайфуне» как корова языком слизала, или тайфуном «унесло». И это только в полосе Панфилова.
Сильно пострадала от действий «панфиловцев» гитлеровская пехота. Так в одной из противостоящих «панфиловцам» 252-й Рейнско-вестфальской пехотной дивизии 452-й пехотный полк из-за потерь был расформирован, в 472-м пехотном полку осталось 45 процентов личного состава. 4-я танковая группа Гепнера застряла у Волоколамска на 36 суток. Снова пришлось заваливать русских трупами своих солдат и массой своих сгоревших танков. Но трупы немецких солдат и массы сгоревших танков как главное средство прорыва у фон Бока к началу декабря 1941 года подошли к концу. Рокоссовский, умело маневрируя противотанковой артиллерией, выбил у фон Бока танковый таран.
В это же самое время в Вермахте дела обстояли со снарядами хуже некуда. Проблема Вермахта и в этом компоненте подготовки войны заключалась в том, что им руководили авантюристы, чей низкий профессионализм, поддержанный лёгкими победами-поддавками на Западе, к тому же ослеплённые сумасшествием расового превосходства, воспоминаниями об операции в беспомощной России 1918 года «Удар кулаком», кода при помощи белогвардейцев немцы легко оккупировали Украину, Донбасс, Ростов-на-Дону, часть Кавказа.
В такой ситуации немудрено, что Гальдер запланировал для «Блицкрига» расход снарядов по уровню компании в Польше, то есть в три раз ниже требуемого на Восточном фронте. Возникли серьёзные проблемы с доставкой снарядов из-за налётов на железные дороги советской дальней бомбардировочной авиации и партизан, массового выхода из строя грузового автотранспорта европейского производства из-за климатических условий России. Лишённые нужной поддержки артиллерии и авиации сухопутные войска Вермахта таранили мощную оборону советских войск танками и пехотой со всеми вытекающими из этой тактики катастрофическими для них потерями. При контрнаступлениях советских войск в 1941 года под Ростовом-на-Дону, Тихвином, Москвой, гитлеровский артиллерии просто нечем было стрелять. Советские же войска немцев буквально расстреливали. В крайне тяжёлых для движения войск зимних условиях маневр огнём артиллерии сделался чрезвычайно важным способом достижения победы на поле боя. В чём Вермахт убедился в порой мере. Из-за массированного применения советской артиллерии и миномётов, расход артиллерийских боеприпасов в декабре 1941 года увеличился в 1,7 раза.
Вермахт получал для фронтовых частей в 1941 году почти в 3 раза меньше количество артиллерийских боеприпасов всех видов, чем Красная Армия. Потребность в боеприпасах ведомство Гальдера — Верховное командование сухопутных сил Вермахта OKH рассчитывало на основании норм расхода на Западном фронте. Генерал-квартирмейстер сухопутных войск генерал артиллерии Вагнер принял в разделе «Обзор состояния вооружения» для директивы No.21 — плана «Барбаросса» расход боеприпасов как в Польше 1939 года, значительно более высокий, чем на Западе в 1940 году, но всё же в общем не очень большой. Имевшегося на 1 апреля 1941 года запаса боеприпасов Вермахту по плану «Барбаросса» хватало примерно на 6,5 месяцев войны. За это время план «Барбаросса» предусматривал разгром Красной Армии у границы, захват Москвы и окоченение войны к осени на линии Астрахань — Архангельск.
Однако всё пошло не так. Красная Армия согласно своей военной доктрине Фрунзе на границу не явилась, а начала отступление, ведя активную оборону, контратаки, одновременно проводя мобилизацию и перестройку промышленности на военный лад. Затем начались сражения с Вермахтом главных сил Красной Армии под Смоленском, Ленинградом, Киевом, Вязьмой, Ростовом-на-Дону, Тихвином, Москвой. Норма расхода снарядов «как в Польше» оказалась у Вермахта превышена впятеро, немецкая артиллерия оказалась на «голодном пайке» в состоянии «снарядного голода».
Артиллерия Красной Армии согласно доктрине Верховного Главнокомандующего Сталина «воевать малой кровью, но большим расходом снарядов» имела в месяц в 3 раза больше снарядов и миномётных мин, чем артиллерии Вермахта. В три! Насыщенную артиллерией советскую оборону немцам приходилось таранить танками и пехотой при малой поддержке артиллерии, что уже под Смоленском уполовинило количество танков в 3–й танковой группе Гота и Гудериана почти вдвое, заставив к концу года, несмотря на судорожные действия по пополнению Панцерваффе, вводить новый штата для танковых дивизий с одним двухбатальонным танковым полком — 201 танк, вместо имевшегося на начало войны штата танковой дивизии двухполкового с двумя батальонами в каждом полку — 402 танка.
Такое 3-х кратное отставание Вермахта в подаче боеприпасов обусловило в 1941 году гораздо большие потери техники и живой силы немецких войск, чём у обороняющейся стороны в огневом бою с использованием артиллерии при статическом фронте, при советских контратаках и контрнаступлениях даже несмотря на потери части снарядов в ходе отступления при ведении активной обороны.
В течение первого года войны советским войскам подали более 116 000 000 снарядов и мин всех видов, в среднем почти по 10 000 000 ежемесячно, что позволило реализовать преимущество Красной Армии в артиллерии, обескровить опустошающим огнём при ведении активной обороны наступающие группировки Вермахта почти вдвое к декабрю 1941 года, выбить у гитлеровцев около 5500 единиц танков и другой бронированной техники, более 250 000 единиц различного автомобильного транспорта, 330 000 из 750 000 лошадей, имевшихся в немецких войсках на момент вторжения.   
Из-за того, что в первом полугодии 1942 года советская Ставка Верховного Главнокомандования формировала запасы снарядов и миномётных мин, примерно равные количеству поданных на фронт, для готовящихся крупных наступательных операций, показатели подачи снарядов всех типов войскам у Вермахта и Красной Армии сравнялись, хотя советская промышленность выпускала в этот период почти в два раза больше снарядов разных типов, чем Германия и работающие на неё европейские страны: Чехословакия, Дания, Венгрия, Австрия, Польша, Италия, которые спешно увеличили производство.
При «снарядном голоде» царской армии Николая II 1915 года на всю 8-миллионную царскую армию подавали в месяц 35 000 снарядов. Красная Армия в самом тяжёлом 1941 году получала ежемесячно 10 000 000 снарядов на 4 200 000 человек действующей армии по состоянию на конец года. При пересчёте 1000 царских солдат имели вооружённость в 4 снаряда, а 1000 красноармейцев имели вооружённость в 2400 снарядов в месяц. В 600 Красная Армия оказалась более вооружёной! Царская армия вынуждена была заваливать немцев трупами, а Красную Армию немцы были вынуждены заваливать своими трупами. Благодаря проведённой индустриализации-коллективизации, грамотному военному строительству, своевременной подготовке к отражению нападения европейских полчищ, Красная Армия смогла себе позволить засыпать немцев снарядами, сохраняя жизнь своих бойцов.
Весна 1915 года осталась у многих русских солдат и офицеров навсегда в памяти как приговор Николаю II, его родственникам и генералам. Великая трагедия Русской армии — отступление из Галиции и Польши. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, тяжкие переходы, физическая, моральная усталость.
Сражение под Перемышлем в середине мая 1915 года: одиннадцать дней жестокого боя 4-й стрелковой дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, уничтожающей ряды окопов вместе с защитниками. Русская артиллерия почти не отвечала — нечем. Полки, истощённые до последней степени, отбивали одну немецкую атаку за другой — штыками, стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... два полка почти уничтожено одним огнём германской артиллерии за сутки...
Три дня наступали немцы и три дня молчала русская артиллерия. Когда подвезли 50 снарядов, об этом сообщили по телефону немедленно всем полкам, ротам так, как будто взяли Берлин...
Осенью 1916 года, когда уже был в целом преодолён «снарядный голод», месячный расход для лёгких пушек, гаубиц и тяжёлых орудий всех фронтов царской армии, отступавших под ударами врага, составлял 2 000 000 выстрелов в месяц. Красной Армия в 1941 году в месяц получала 10 000 000 миллионов снарядов и миномётных мин. Это не считая противотанковых и противопехотных мин, зажигательных и дымовых средств, всех типов авиабомб, морских мин и торпед. Впятеро Красная Армия спустя 25 пять лет превосходила по реальной артиллерийской мощи старую царскую армию, не говоря уже обо всём другом.
Результатом того, что Николая II погнал неподготовленную к войне страну на бойню стали средние ежемесячные потери убитыми и ранеными в 235 000 человек. Ко времени Февральского военно-думского переворота 1917 года, названного заговорщиками «революцией», за исключением отборных и не разложившихся частей, русская армия представляла собой совершенно неустойчивые толпы, готовые бежать от первого же нажима немцев...
В 1942 году артиллерийская вооружённость Красной Армии, имеющей в Действующей армии 4,2 миллиона человек, в связи с окончанием мобилизации промышленности, ещё увеличилась и намного! Если в конце 1941 года в действующей армии имелось 43 000 орудий и миномётов, то к середине 1942 года в действующей армии имелось 142 000 орудий и миномётов. При ведении активной обороны и отступлении удалось сохранили все орудия калибра 152-, 203-, 280- миллиметров. Потерял всего единицы.
Количество же всех орудий в Красной Армии увеличилось в первом полугодии 1942 года в 2,5 раза, миномётов почти в 4 раза. Расход боеприпасов существенно вырос. Войска Вермахта и его союзников советские войска продолжали засыпать снарядами и минами. Если в 1941 году расход боеприпасов составлял в среднем 3500 вагонов в месяц, то в 1942 году Красная Армия расстреливала по Вермахту среднемесячно уже 4600 вагонов снарядов и мин, хотя боевой расход на единицу вооружения даже уменьшался. Советской экономике предстояло ещё нарастить производство снарядов.
Как только мобильные действия Вермахта заканчивались и наступающие ударные группировки останавливать по каким-то причинам, немецкие войска каждый раз попадал под расстрел чрезвычайно мощной советской артиллерии. Немецким штабам и Гальдеру всё время приходилось лгать Гитлеру: «потери небольшие..., потери небольшие..., потери небольшие...». Потом — бац! Немецкие пехотные батальоны на передовой переформированы в роты! Приходится использовать слабые войска Италии, Венгрии, Румынии, добровольцев...
Имевшиеся в распоряжении командира полубатареи лейтенанта Беридзе 40 осколочно-фугасных выстрелов к гаубицам могли легко остановить и полк пехоты, и танковую роту. Молодой артиллерист деятельно оборудовал позиции прямо на берегу реки у моста; тянул кабели телефонной связи, с помощью задержанных заградотрядом рыл укрытия, щели, маскировал орудия ветками и пучками травы.
Все ждали, что Чуйков выполнит обещание и пришлёт выстрелы для гаубиц. И точно! Не прошло и двух часов, как командир Особой оперативной группы войск уехал, как с стороны Чилеково прибыла полуторка ГАЗ-АА с десятью ящиками 122-миллиметровых выстрелов в ящиках, похожих на пиратские сундуки с сокровищами. А ведь это и были самые настоящие ящики с сокровищами цвета хаки — «122-38 ПОЛНЫЙ ОСК-ФУГ Н 2 шт 52 41 26К БРУТТО 75 кг». Всего 50 выстрелов ОФ-462 с разрывным зарядом из 3,7 килограмма тринитротолуола. Взрыватель давал возможность установки на осколочное действие, малое замедление и фугасное действие. Осколочное — для стрельбы по открыто расположенной живой силе, огневым точкам, артиллерии, танкам с закрытых позиций. Взрыв даёт 1000 осколков, 500 из них убойные. Площадь сплошного поражения в ростовой фигуры на площади 18;8 метров. Отдельные осколки сохраняют своё убойное действие на расстояниях до 300 метров. При стрельбе с использованием «малого замедления» боеприпас успевает углубиться в преграду для стрельбе по фортификационным сооружениям полевого типа, включая блиндажи и ДЗОТы, по прочным деревянным постройкам, по танкам прямой наводкой. Установка взрывателя на замедленное фугасное действие, когда снаряд ещё более заглубляется в препятствие, применялся при разрушении более прочных полевых укрытий, каменных и кирпичных построек, для стрельбы на рикошетах. Рублёв прямо-таки просветлел; теперь пойди, возьми его за рупь за двадцать! Беридзе тоже выглядел счастливым. Хлопотал вокруг ящиков как курица-наседка. И сам всё снаряды и заряды осмотрел, и в тень устроить распорядился, и даже часового к выстрелам приставил.   
Напоследок генерал-лейтенант Чуйков сделал батальону ещё один подарок — в восточной Караичевской балке на выезде из Пимено-Черни он остановил и направил Рублёву в подчинение неплохую подмогу: грузовик с пулемётом ДШК производства Ковровского завода — последнее, что осталось от зенитного дивизиона в девять пулемётов 91-й стрелковой дивизии 51-й армии Коломийца.
Грузовик с современным мощным крупнокалиберным пулемётом Дегтярёва-Шпагина комбат разместил за второй линией траншей между гаубицами Беридзе и КП батальона. Расчёт пулемёта состоял всего из двух человек. Девушка зенитчица и юноша водитель. Запас боеприпасов к пулемёту имелся впечатляющий — 1000 патронов Б-30 и 2000 бронебойно-зажигательных БЗТ. Бронебойный патрон Б-30 12,7x108 имел большую пробивную силу и даже использовался в противотанковых ружьях Шолохова.
Комбат по манёврам и курсам переподготовки прекрасно знал возможности ДШК, предназначенного изначально для поражения самолётов на высотах до 1500 метров. ДШК превосходил пулемёты всех стран похожего калибра. С 500 метров он пробивал высококлассную броню толщиной 15 миллиметров, то есть поражал немецкие танки Pz.Kpfw. I, Pz.Kpfw. II, всё бронемашины и бронетранспортёры в любую проекцию. С прошлого года после начала массового выпуска ДШК куда его только не ставили: танки, бронеавтомобили, корабли, бронекатера, грузовики, бронепоезда. Замечательные подарки замкомандарма!
Девушка-зенитчица Рая и юноша-водитель Толя несколько дней ездили по степи с десятью ящиками боеприпасов вместо того, чтобы сбросить их как балласт с воздушного шара и налегке, имея исправный грузовик, отправиться прямиком к Волге, как сделали бы и делали тогда очень многие. Но нет, они хотели защитить свою страну, давшую им свободную, достойную, радостную жизнь полную надежд, в значит, жизнь счастливую...
В дополнение к 18 станковым пулемётам системы Максима и 39 ручным пулемётам Дегтярёва, обладающими высокой огневой мощью, этот крупнокалиберный пулемёт являлся хорошим подспорьем. Борта грузовика ГАЗ-АА зенитчиков имели множественные пулевые и осколочные пробития во многих местах. Пол в кабине, стёкла и сидения имели следы крови.
Девушка Рая — красивая молодая девушка с каштановыми волосами и серыми глазами была родом из Оренбурга. Похожая на девушку-машиниста паровоза с плаката 1939 года Олега Дейнеко «Женщина, на паровоз!», она иногда так ослепительно улыбалась, что казалось, будто и не шла вовсе страшная война, враг вовсе не убил два миллион советских людей, не сгорели сотни городов и деревень, полуголодная жизнь не забрезжила на долгие годы потом, а всё будет хорошо как в памятные довоенные, сытые, обильные и радостные годы свершений и успехов. Толя — застенчивый, стройный юноша двадцати лет с огромными чёрными оленьими глазами, имел высокий рост, красивые чёрные волосы с отливом, и слегка картавил.
За несколько минут Рая успела скороговоркой рассказать командирам, что они с Толей давно любят друг друга, ещё с первой встречи в Сталинграде, и что после войны переедут жить к его матери в Астрахань.
Со слов Толи и Раи получалось, что их дивизион, приданный 748-у зенитному артиллерийскому полку подполковника Рутковского, две недели назад из Сталинграда направили на усиление 91-ой стрелковой дивизии, наполовину состоящей из уроженцев дагестанских городов Махачкалы и Буйнакска, а наполовину из ветеранов боёв за Крым, выздоровевших раненых, и бывших зеков, отбывших сроки наказания за нетяжкие преступления. Тогда почти сразу же гитлеровцы с ходу заняли станицу Цимлянскую-на-Дону и начались бои за возможность переправиться у Красного Яра на юго-восточный берег. Выхода гитлеровцев к Дону в этом месте никто не ждал. Войска от Морозовска и Миллерово для занятия обороны по берегу Дона не прибыли, как ожидалось, и фронт обороны дивизии оказался растянут на 90 километров от Цимлянской до посёлка Константиновского. Когда дагестанцы дважды не очень умело пытались вернуть Цимлянскую, зенитчики размещались на высотах Красного Яра. Никто не знал, где немцы будут переправляться главными силами. Авиация у гитлеровцев в те дни в небе над Доном у Цимлянской действовала слабо и грузовики с ДШК по приказу комдива-91 тогда ещё Макарчука передвигались с небольшими группами пехотинцев вдоль заболоченного и заросшего кустарниками низкого берега Дона. Из плавней зенитчики стреляли с разных позиций по другому берегу создавая впечатление, что фронт плотно закрыт огневыми точками. По самолётам стреляли само сабой. Сбить не сбили, но куски отбиваи, а один зачадил, развернулся и ушёл назад. В это время Красный Яр и Богучары трижды переходили из руки в руки гитлеровцев и дагестанцев. Потом почти две недели шли бои за плацдарм, где артиллерия дивизии и артиллерия Резерва Ставки, в том числе полк «Катюш» день за днём уничтожал гитлеровцев на плацдарме, переправе и на другом берегу, пока гитлеровцы не переправились у Николаевской, и не повели наступление оттуда. 
Позавчера фашистские танки и бронемашины с мотоциклистами всё-таки прорвались у Богучар. Почти свободно и большими силами они двинулись через станицу Мокросоленую к реке Сал, зайдя «дагестанцам» в тыл.
Тактическая обстановка менялась очень быстро.Сплошная линии обороны отсутствовала. Комдив-91 Калинин сосредоточил усилия на удержании важные населённых пунктов, переправ, дорог. Локтевая связь между полками терялась. Гитлеровцев, конечно, использовали это. Стояла страшная жара и сушь. Ожесточённые бои шли за каждый населённый пункт, каждый холм на реке Сал, у Верхней Серебрянки, Весёлого Гая, хутора Атаманский, Нижний и Верхний Гашун. Ветераны Крыма, выписанные из госпиталей, бывшие зеки и даже некоторые дагестанцы сражались умело и ожесточённо. В бой шли все, включая штабные подразделения и тыловые службы. Стрелковые полки численно равнялись уже батальонам, батальоны ротам. Раненых вызволили уже с трудом кружными путями, боеприпасы, продовольствие, горючее практически закончилось.
Зенитчики остались без связи, бензина, еды и боеприпасов. Нагрузив все оставшиеся припасы дивизиона на две машины, они по приказу комдтвв отправились к станице Кутейниковской, где размещались тылы 91-й дивизии и медсанбат. Склады дивизии и медсанбат у Кутейниковской защищали три танка Т-34 и пехотная рота. Зенитчики присоединились к ним. Почти сразу с запада появились гитлеровские мотоциклисты, танки и похода на грузовиках. Их было очень много — ударная группа прорыва. Они стали быстро окружать станицу и советские танки начали с боем отход в степь, однако немецкие диверсанты взорвали мост через овраг. При переправе через овраг два танка опрокинулись, а третий с надписью «За дело рабочих!» немцы сожгли огнемётом, потому что у танкистов закончились снаряды и патроны к пулеметам и они отстреливались только из личного оружия. Они не вышли и пели «Интернационал».
Начался налёт нескольких истребителей. Потом гитлеровцы стали окружать стрелковый взвод и взявшийся за оружие раненых на восточной окраине. Там все погибли в бою. Огнемётами с бронетранспортёра гитлеровцы сожгли палатки медсанбата вместе с ранеными дагестанцами и красноармейцами из других частей. Один расчёт зенитчиков раздавил танк. Пришлось спасаться из окружения. При прорыве погиб их лейтенант и три девушки-зенитчицы. В Кутейниковской осталось много боеприпасов, продовольствия, денежная касса 91-ой дивизии, медицинские средства, автомашины, пленные из тыловых служб.
Рая осталась вдвоём с Толиком. Они ушли от мотоциклистов благодаря ночной тьме. Умерших командиров и трёх девушек похоронили в степи. Подруги её ничего немцам плохого не делали. Жили себе счастливо в Оренбурге до войны. Хотели выйти замуж, стать счастливыми матерями. Немцы приехали к ним с оружием невесть откуда, из своего Берлина или Вены, и убили их в этой степи, не дав дожить и до девятнадцати. Он должна обязательно отомстить за их смерть. Говоря это, Рая заплакала.
Сегодня Калинин получил приказ командующего 51-й армией Коломийца отойти в район Малые Дербеты, Ханата, озеро Сарпа, где в тылу будет Волга. Арьергарды Калинина вели тяжёлые, сдерживающие бои, авангарды вступали в схватки с гитлеровскими передовыми группами, пытавшимися отрезать частям дивизии путь к новому рубежу у Садового. Теперь зенитчикам уже не имели никакой возможности присоединиться к своим.
Совсем по детски утерев слёзы, Рая быстро и радостно сообщила, что они с Толей после вчерашнего боя поженились, вернее, решили считать себя мужем и женой, обменявшись для этого необычным расписками.
— Вот! — сказала, протягивая командирам листок разлинованной тетрадной бумаги.   
Комиссар полка машинально развернул протянутую ему бумагу и прочитал вслух строчки, написанные круглым почерком:
— Я, Раиса Шаблыкина, комсомолка, 1922 года рождения, проживающая в городе Оренбург улица Садовая дом 9, даю навсегда клятву верности Толику Дееву, в том, что буду навсегда его женой. Подпись... 1 августа 1942 года...
— Батяня комбат, за тобой комсомольская свадьба! — неожиданно добрым голосом произнёс помначшаба полка.
— После боя я обещаю посодействовать расписать вас по-нормальному в сельсовете Пимено-Черни. Пойти в ЗАГС Котельниково не получится, пока оттуда не выбьем немцев и румын! — уже собираясь уходить, сказал комбат.
— Спасибо, товарищ майор! — воскликнула девушка и вдруг порывисто обняла, и поцеловала сутулого Рублёва в щеку, — Будьте нам как посаженный отец вместо моего неизвестного бати, я ведь детдомовская!
— Отставить целоваться! — только и нашёлся, что сказать на это немолодой уже мужчина. — Что за вольность? Под арест захотели, товарищ боец?
Зенитчица настолько была убедительна, что комбат затем только покачал седой головой и назначил девушке сектор обстрела наземных целей.
Рублёв хотел усилить расчёт зенитки своими бойцами, но девушка-сержант по имени Рая категорически отказалась, да с таким напором, что комбат не стал с ней ссорится за час до возможной немецкой атаки, когда смерть может явиться всем воочию, тем более, что множество других более важных и срочных дел заставляли его пренебрегать мелочами. Однако стрелковое отделение для охраны пулемёта от разведчиков, мелких групп врага и просто дезертиров с бандитами он решил потом прислать.
Толя тоже просиял от обещания из расписать как положено. Раиса взяла его за руку. Как девочка с мальчиком в паре в детском саду стояли они и глядели набярко голубое небом странно счастливыми глазами посреди разверзшегося ада, пока командиры не скрылись в кустарнике, выводящем к спуску у моста.
Жених да невеста… Майор усилием воли стряхнул с себя усталость: молодёжь смотрит. 18-летние, 19-летний юноши из его батальона через полчаса привала могли бы идти ещё 20 километров по жаре с ранцами и оружием на плечах: всего по уставу 30 килограммов, но с учётом дополнительного груза и все 40 — подобно римским легионерам. Лучше бы им учиться, ходить на танцы, любить девчонок и строит планы на светлую, счастливую молодую жизнь, а не шагать в жару по пыльной степи сутки напролёт навстречу банде капиталистических убийц…
42-летнему же человеку всё даётся уже не так легко, как 18-летнему. Если бы не верховая пугливая лошадь Звёздочка, доставившая майора сюда от Котельниково, он бы уже упал от усталости. К тому же перемена температуры, атмосферного давления, влажности из-за перемещений в другую климатическую зону вызывало у него и зубную боль, и лёгкое головокружение, и подташнивание. Выручало то, что он не курил; бросил когда-то в тюрьме. Теперь жаркий, разряженный воздух с низким содержанием кислорода, совсем другой по этому показателюю чем благодатный воздуха Дальнего Востока, не так сильно изнурял его, как курящих помначштаба полка и комиссара.
Слава от оборонительной позиции батальона к дороге весьма близко подходил овраг. Затем он сворачивал к реке. Глубина и ширина оврага позволяла скрыто двигаться там автомашине или танку, а конфигурация делала возможным неожиданное появление врага на дороге за второй траншей сразу у командного пункта батальона. Отсюда имелась возможность сразу попасть на спуск к мосту или пройти в лесок на берегу у позиции гаубиц Беридзе. Была бы степь ровной, как кажется на первый взгляд! Если для того, чтобы задержать пехоту врага здесь хватало пулемёта, установленного у КП батальона, то в случае появления из оврага танка или бронемашины, времени на прицельную стрельбу из противотанкового ружья для уверенного поражения бронемашины, а тем более танка, не было — спуск к реке и кустарник перед въездом в лес рядом. Бронированные машины почти сразу выходили из сектора обстрела, имея возможность двигаться в разных направлениях за кустарниками, создавая серьёзную опасность для обороняющихся выходом к позициями миномётов, гаубиц, складу боеприпасов, перевязочному пункту и мосту, отрезая дорогу на хутор.
Чтобы поразить бронемашину из противотанкового ружья в важную часть двигателя, трансмиссии или попасть в водолея, требовалось два — три попадания, а для танка гораздо больше. Пуля ПТР не имела взрывчатого вещества, пробивая броню за счёт кинетический энергии твёрдого сердечника, и для нанесения существенного ущерба, кроме отверстия в броне, требовалось поразить агрегат или человека. Держать здесь одну из двух противотанковых пушек без возможности вести огонь перед фронтом всего батальона Рублёв не мог себе позволить — расточительство.
В отличие от штата прошлого года, теперь батальон располагал весьма скромным силам противотанковой артиллерии — двумя 45-миллиметровыми пушкам 53-К вместо четырёх ранее. Вместе с дюжиной ПТР, ампуломётами, гранатами, бутылками КС и минами они составляли противотанковое оружие батальона. Если пехота хорошо окапалась на местности и превратила её в крепость, для обороны вполне достаточно. Вопрос в силе атакующего врага. 
С прошлого месяца для борьбы с танками на фронтах создавались отдельные противотанковые бригады и противотанковые полки — только они могли противостоять ударным группам танков по 80 — 100 машин — примерно танковый батальон танковой или моторизованной дивизии, вводимых гитлеровцами в бой на узком участке фронта 1,5 — 2 километра, как раз зачастую против одного стрелкового советского батальона. 4-х штатных противотанковых пушек батальона и его ПТР всё равно не хватало для отражения такой массированной атаки. Танки обычно при определённых потерях уничтожили противотанковые пушки батальона, давили его миномёты, выходили на позиции полковой артиллерии и затем могли атаковать уже резервы и дивизионную артиллерию.    
В обороне или при наступлении для отражения танковых контратак, советское командование теперь использовало тактику выдвижения на танкоопасный участок, используя и актуальные данные авиаразведки, отдельные дивизионы стрелковых дивизий, противотанковые бригады и противотанковые полки фронтового подчинения или Резерва Ставки из 32-х — 64-х ? противотанковых пушек калибра 45 и 76-миллиметров. Такие мобильные «пожарные» противотанковые группы зачастую успевали занимать оборону перед намеревающимися атаковать танками врага в ходе скоротечного боя, делая в среднем по 20 х 36 орудий в минуту, выбивали танки атакующих, лишая врага сразу не только массы дорогостоящей техники, но и на некоторое время и инициативы на этом участке фронта   
Батальонам пехоты для самообороны оставили по две 45-миллиметровые пушки, делая упор на весьма эффективные новые разработки — ПТРД и ПТРС.
Благодаря вовремя проведёной индустриализации-коллективизации, культурной революции, военно-политическому руководству Советского Союза перед лицом быстро приближающейся крупномасштабной войны, создать систему высших технических учебных заведений, научно-конструкторских работ, военного производства, подготовки командирских кадров и допризывная подготовку будущих бойцов. Это дало возможность среди других передовым образом организованных и снабжённых родов войск и дать Красной Армии первоклассную артиллерию, во всех отношениях превосходящую артиллерию капиталистических стран в части как различных артсистем, так и личного состава, хорошо обученного, с высокими боевыми и моральными качествами. Перед войной с полчищами европейских капиталистов за оснащение артиллерии разведывательной техникой, механизированной тягой, разработкой и внедрением новых образцов, в том числе крупных калибров, и доработку боевого устав артиллерии отвечал Начальник артиллерии РККА Воронов.
Сам лично храбрый. Контуженый попал в плен полякам. Во время плена перенёс издевательства, воспаление лёгких, рожистое воспаление лица, тиф, и дважды ему угрожала ампутация ног. Репатриирован. Закончил Высшую артиллерийскую школу комсостава, Военную академию.
Сын мелкого конторского служащего, с 1918 года в Красной Армии, участник Гражданской войны, советско-польской войны, Гражданской войны в Испании в качестве старшего советника по артиллерии при правительстве Испании, занимаясь координацией действий, обучением, снабжением артиллерийских частей Мадридского фронта, руководитель артиллерией во время боёв с японскими капиталистами на Халхин-Голе, руководитель артиллерией при прорыве линии Маннергейма во время Финского похода, участник Освободительного польского похода, участник возвращения оккупированной Румынией Бессарабии и Северной Буковины.
Когда такие профессионалы высшей пробы руководили артиллерии РККА, неудивительно, что после вероломного нападения в прошлом году на Советский Союз капиталистических полчищ, артиллеристы стали основой обороны. И в первую очередь это касалось противотанковой артиллерии.
Зная, что гитлеровцы сделают ставку в начале войны удары крупных масс танков и механизированных войск, высшее командование Красной Армии заранее создало силы противодействия 11 истребительно-противотанковые бригад. В каждой 120 противотанковых орудий, 16 зенитных 37-миллиметровых зенитных автоматов, 12 крупнокалиберных пулемётов ДШК, 700 грузовиков, 180 тракторов. После вероломного нападения их передали в Действующую армию. Четыре бригады погибли в приграничных боях. Остальные реорганизовали в семь противотанковых артполков. Убедившись в высокой эффективности специальных противотанковых соединений, добавляя в полевые войска подразделения противотанковых ружей и пушек, в конце июня — июля 1941 года командование Красной Армии начало формирование, 20 истребительно-противотанковых полков противотанковой артиллерии. Пока Гальдер записывал в своём пропагандистском дневнике, что Красная Армия уничтожена у границы, а журналисты, фотографы, кинооператоры и радиодикторы из Propagandakompanie снимали и описывали улыбающихся пехотинцев в чистом, при сияющем оружии марширующих по летним дорогам и танкистов, залихватски мчащихся сидя на броне, середине июля командование Красной Армии сформировало ещё 15 противотанковых полков. Каждый полк имел 20 противотанковых пушек.
Когда туша из почти 10 000 танков Вермахта разных типов, собранных со всей Европы перевалила через границу 22 июня 1941 года, в войсках Красной Армии находилось более 16 тысяч 45-миллиметровых пушек, чьи снаряды на расстоянии 500 метров пробивали броню любых европейских танков того времени.
Для истории, для поднятия своего престижа, врать гитлеровцы начали почти сразу, дабы показать свою умелость, численность своих танков гитлеровцы уменьшили вдвое относительно советских танков, но эти кульбиты цифр гитлеровских историков не могли объяснить, почему штаты танковых, моторизованных дивизий, отдельных батальонов имели штаты под другую, большую численность и куда делись машины резервных групп при каждой дивизии и отделено батальоне. Имеющийся на начало войны штата танковой дивизии двухполковой с двумя батальонами в каждом полку — 402 танка историками Генерального штаба Вермахта представлялся однополковой с двумя батальонами — 201 танк. Так в случае победы славы больше, а в случае поражения осуждения меньше.
Невозможно себе представить, что для первого вероломного удара 22 июня по 2,7 миллионам человек войск Красной Армии у западной границы гитлеровцы сосредоточили 6,5 миллионов своих и союзнических войск, но против 10 000 советских танков, как о том толковали «вермахтофилы», только 3000 — 5000 танков и самоходных орудий гитлеровцев. То же самое по самолётам. При таком преимуществе Красной Армии в танках директива No.21 — «План Барбаросса» не назначала бы как конечную точку продвижения линию Архангельск — Казань — Астрахань и срок операции в 5 месяцев тоже. Концепция «Блицкрига» не предусматривала атаку противника имеющего преимущество в подвижных ударных соединениях, ведь «Блицкриг» основан именно действиях превосходящих по силе подвижных войск. Преимущество в численности пехоты для «Блицкрига» не годилось. А тут линия Архангельск — Казань — Астрахань в 1900 километрах от границы. При благоприятных условиях пешего марша пехота пройдёт от Бреста до Казани за 2,5 месяцев. Это без боёв. А тут всего 5 месяцев. Вот и всё о первоначальной численности танков перед «Барбароссой». Имеющий уши да услышит.
Роль истории в пропаганде ключевая. В Германском рейхе кроме министерства Геббельса, имперской палатой печати, министерства культуры, управления прессы и пропаганды МИД, министерство восточных оккупированных территорий, профильных структуры СС, работы занимались военные органы информации и пропаганды Вермахта. Если военной пропагандой как государственной задачей занимался Геббельс, то в действующих войсках, зонах боевых действий и тыловых районах армий этими вопросами занимался Гальдер. Естественно, что пускался во все тяжкие в части численности войск, потерь, пленных и так далее. 
В августе 1938 года по приказу Кейтеля в Oberkommando der Wehrmacht сформировали четыре роты пропаганды Propagandakompanie: три взвода фронтового репортажа, взвод громкоговорящих установок. Взводы фронтового репортажа — отделения текстового репортажа, фоторепортажа, кинорепортажа и радиорепортажа. Командиры роты пропаганды — одновременно оперработники штабов соединений Вермахта, помощники начштаба по пропаганде, тесно связанные с помощниками начштаба по разведке. Затем Кейтель создал отдел военной пропаганды Вермахта — Die Propagandatruppen der Deutschen Wehrmacht при своем штабе OKW под руководством полковника фон Веделя. Так «чистый от политики» Вермахт получил аналог Главного политуправления РККА. Отдел PDW разрабатывал план пропагандистского обеспечения каждой военной операции: освещавших подготовки, мероприятия во время проведения операции и освещение результатов. Этот отдел Кейтеля очень интересовало на бумаге занижение своих сил и завышение сил врага при проведении «Барбароссы», так как величина успеха войск вычислялась по формуле — отношению, где в числителе численность войск врага, а в знаменателе численность немецких войск. Чем они и занимались. План отдела PDW входил составной частью в общий замысел военных действий, о котором начальник Кейтель докладывал Гитлеру. То есть оба прекрасно понимали, что важно не только вести боевые действия, но и выгодно их интерпретировать. После согласия Гитлера план доводился до Геббельса и его министерства для исполнения. Для согласования действий между министерством Геббельса и Кейтелем действовал офицер связи полковник Мартин. То есть Кейтель изначально был, как сказали бы американцы — шоуменом.
То же самое шоу происходил в Вермахт сверху до низу. В РККА журналы боевых действий частей и соединений являлись документом строгой отчётности, для планирования, подсчёта потерь, доказательства правильности выполнения директив. В Вермахте и Люфтваффе практиковалось иное — журналы боевых действий частей и соединений сухопутных войск и Люфтваффе велись так, чтобы их использовать как средство пропаганды для последующих описаний подвигов воинов Вермахта. Никто не фиксировал неприятные данные о реальных потерях, силе и мужестве врага. В журналах боевых действий в Вермахте о моментах, когда с случались поражения, неудачи, бестолковщина, предательство, трусость, ничего не говорилось. Только победы. Даже свои отступления описывались как победные схватки с «ордами большевиков». Для помощи в заполнении журналов штаб Гальдера OKH присылал группы военной пропаганды Военно-исторический отряда Главного командования. Действия групп Berichterstaffel des Ob.d.H. имели поддержку командующих армиями, корпусов, дивизий для создания и сохранения в архивах блистательных завоеваний. Так приказал Гитлер, этого ждали от него заокеанские дирижёры. Сами немецкие военные со времён барона Мюнхгаузена не стремились описывать свою некомпетентность, ошибки, неудачи. Такая практика приводила к тяжёлым просчётам и дезориентации. Гитлеровское командование вопреки обстановке на фронте считало, исходя из «беллетристических» журналов боевых действий своих частей и соединений, которые составлялись с участием подразделений пропаганды для восславления в будущем подвигов Вермахта на Востоке, что Красная Армия потеряла 8 — 10 миллионов человек, то есть в десять раз больше немцев. Потери русских по сообщению OKH Гитлер на совещании 6 декабря 1941 года назвал в 10 000 000 человек. Русские потеряли 78 000 орудий, их артиллерия более не существовала. Совещание у Гитлера, где озвучили эти фантастические цифры, говорящие, что Красная Армия уничтожена уже два раза полгостью, состоялось 6 декабря 1941 года, когда с фронта под Москвой, ещё не успела дойти информация о том, что там началось мощное контрнаступление «уничтоженной» Красной Армии.
Так или иначе, под наркозом пропаганды или нет, но гитлеровцы с первых дней войны сразу испытали эффективность и сильное моральное воздействие огня советской артиллерии. И ещё, о, неприятный сюрприз — обнаружили много новейших, неизвестных Вермахту артсистем. Началась русская круглосуточная жатва Панцерваффе. 
Так расчёт 45-миллиметрового орудия 542 стрелкового полка командир — сержант Синявский и наводчик — ефрейтор Мукозобов с 22 по 26 июня 1941 года уничтожил 17 танков. Командир орудия, сержант Москалев 24 июня 1941 подбил 12 танков. Погиб. Командир орудий сержант Сиротинин из 137-й стрелковой дивизии подбил 10 танков и 6 бронетранспортёров. Погиб. Командир орудия Троян уничтожил 8 танков в одном бою в июне 1941 года. Погиб. Командир орудия старшина Протодьаконов из 45-миллиметрового орудия 53-К уничтожил 8 танков в одном бою. Наводчик Гайдаенко уничтожил 7 танков и погиб 24 июня. Младший сержант Лазарев подбил 7 танков 24 июня. Командир орудия младший сержант Тугин подбил 5 танков и погиб 24 июня. Васильев подбил 6 танков 24 июня. Это только те, кто подбил от 5 до 17 танков в первые 4 дня войны. Но затем настали и другие дни и другие асы-артиллеристы косили железную немецкую жатву. Панцерваффе начали таять как огромный снеговик в марте с первых дней. Не отставала от противотанкистов и другая советская артиллерия. То, что применяла Красная Армия в Финском походе зимы с 1939-го на 1940-й год в качестве эксперимента и пробы, стало практикой работы советской артиллерии против Вермахта — постоянное, непрерывное давление на гитлеровцев артиллерийским огнём в любой статичной позиции. Не только в передовых частях войск, но даже в ближнем тылу гитлеровцам элементарно небезопасно оказывалось высунуть нос из укрытия. Когда и куда прилетит советский снаряд никто не знал. Небезопасно оказалось везде и постоянно. Это артиллерийское давление не только выбивало живую силу, затрудняло обеспечение войск, но и оказывало сильнейшее психологическое давление. Гитлеровцы «страдали», возмущались: «Так применять артиллерию нельзя, это антигуманно, это нужно запретить международными конвенциями, это садизм и издевательство над человеком…»
Даже Начальник Генерального штаба сухопутных войск Вермахта OKH Гальдер в июне прошлого года косвенно признал свой просчёт в разработке директивы No.21 — план «Барбаросса», записал это даже в своём пропагандистском «дневнике» среди фантастической «саге о Вермахте»: «…крылатые словечки о том, что современная война ведётся, мол, не артиллерией, а танками, являются ошибочными и приносят вред».
Такая вот запись в дневнике, где описано для фюрера и потомков как гитлеровцы РККА «шапками закидали» и одним «махом семерых побивахом» с потерям 1:7 в ползу гитлеровцев. Как это гитлеровцы умудрились сделать при более слабом артиллерийском и стрелковом вооружении, можно только диву даться. Наверное 10 000 000 советских снарядов и мин в месяц от них как от стенки горох отскакивали: «сага о Вермахте» да и только.
Вермахту в плане артиллерии тоже очень не повезло. Немецкой артиллерией при помощи коррупции командовали не профессионалы, а производители артиллерийских систем и боеприпасов — немецкие капиталисты и акционеры военных заводов, по большей части иностранные. Отвечал за производство артиллерийского вооружения партийный коррупционер Тодт. Тодт высшую закончил техническую школу и до того, как возглавить производство оружия в Германском рейхе занимаются стойкой и эксплуатацией дорог, где весьма преуспел в коррупции. Участвовал в Первой Мировой войне как солдат. Всё. Дилетант. Его сменил архитектор Шпеер. Он нигде не воевал и дня. Для него что пушка, что балка — предмет производства и взяток. Дилетант. Ничего общего с профессионализмом Начальника артиллерии РККА Воронова.
В  результате к вероломному нападения на Советский Союз основу артиллерии Вермахта составили системы Первой мировой войны со всеми вытекающими для будущих сверхвысоких потерь немецкой пехоты, танков и самой немецкий артиллерии.
Поняв, что концентрация противотанковой артиллерии в виде «пожарных команд» с грузовиками и рациями на напратериях прорыв танков позволяет массово танки выбивать, руководство Красной Армией создало истребительно-противотанковые артиллерийские полки — ИПТАП: 24 пушки ЗИС-3 калибра 76-миллиметров или столько же 45-миллиметровых орудий. Хороший расчёт развивал темп 20 выстрелов в минуту. Так что на 1,5 километровом фронте атаки немецкой танковой батальонной группы их встраивал шкал снарядов ИПТАП — до 480 снарядов в минуту. Происходило форменное истребление атакующих.
В сентябре началось формирование тяжёлых и легких противотанковые полков. К концу года их создали 37. Всего за полгода сформировали 72 полка при 2396 противотанковых орудиях, в том числе 960 мощнейших 85-миллиметровых зенитных орудий. 9 полков в декабре перевооружили на великолепные мощнейшие орудия нового образца — 76-миллиметровыми пушками ЗиС-3. Они действовали самостоятельно и придавались ударным соединениям, танковым бригадам, кавалерийским корпусам.
Кроме этих сил в структуре стрелковых войск также имелись истребительные полки, бригады и дивизии, предназначенные для борьбы с бронетехникой.
Все советские противотанкисты брались на особый учёт и использовались только в противотанковых частях. После госпиталях они возвращались только в свои полки. За подбитые поощряли денежными премиями. Корову не купишь, но бутылку водки на базаре или кило конфет для матери вполне. Так появилась каста профессиональных истребителей танков.
Враги и предатели назвали противотанкистов «Прощай родина!», мол, долго не живут, но это от ненависти и злобы, вот прозвище «Прощай родина!» по факту относись именно к немецким танкистам, лезущим на рожон.
Ну вот кто тут «Прощай родина!»?: расчет 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 командира Радионова и наволочка Насретдинова уничтожили 54 танка, 14 орудий, 77 пулеметов, 17 минометов, 5 самолётов и 700 гитлеровцев! «Прощай немецкая родина!» Расчёт ЗиС-3 командира Асфандиярова из 322-го Гвардейского противотанкового полка уничтожил 26 танков, из них 10 в одном бою и 10 различных бронемашин, не считая других целей. «Прощай немецкая родина!» Командир 45-миллиметрового орудия старший сержант Качусов из 1255-го истребительно-противотанкового артполка подбил 26 танков и уничтожил 11 автомашин. Сержант Пешков из 315-го гвардейского истребительно-противотанкового артполка уничтожил и подбил 23 танка и бронемашину, не счита огневых точек, транспорта и гитлеровцев. Командир 45-миллиметрового орудия Алеканцев из 422-й стрелковой дивизии за 24 часа подбил 25 танков. «Прощай немецкая родина!» Ефрейтор Бисеров — наводчик 207-го гвардейского стрелкового полка за сутки подбил 13 танков, а всего до своей гибели подбил 22 танка. Наводчик Шаймарданов уничтожил 20 танков, не считая БТР, автомашин, дзотов, блиндажей, гитлеровцев.
Это советские асы-противотанкисты, уничтожившие 20 и более гитлеровских танков. Но и уничтожение менее 20 танков одним советским бойцом-противотанкистом — гитлеровцам не фунт изюма. Командир орудия старшина Власов из 122-го гвардейского артполка — уничтожил 19 танков. Наводчик рядовой Серов из 9-й артиллерийской противотанковой бригады в одном бою подбил 10 танков, а всего 18 танков. Наводчик сержант Хоптяр из 493-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 13 танков и 6 бронетранспортёров, не считая пехоты. Наводчик сержант Бодряшов из 145-го отдельного истребительно-противотанкового артполка уничтожил 14 танков, 2 орудия, не считая пехоты. Лейтенант Шуклин уничтожил 14 танков и другие цели. Погиб. Младший лейтенант Касумов из 1036-го артполка уничтожил 14 танков и другие цели. Старший сержант Сидоров из 496-го истребительно-противотанкового артполка Резерва Верховного Главнокомандования подбил 13 танков и несколько орудий. Погиб. Сержант Пермяков из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 уничтожил 13 танков не считая живой силы. Рядовой Печенкин из 89-го Гвардейского артполка подбил 12 танков. Командир орудия, старший сержант Лутфуллин из 943-го истребительно-противотанкового артполка подбил 12 танков. Командир орудия сержант Кузнецов из 369-го отдельного истребительно-противотанкового артполка уничтожил 11 танков, не считая огневых точек и пехоты. Рядовой Фадеев — наводчик 729-го отдельного истребительно-противотанкового артполка за несколько дней подбил 11 танков. Сержант Панов из 16-го танкового корпуса подбил 11 танков. Командир орудия старший сержант Абдуллин за один день уничтожил 7 танков и колонну грузовиков. Командир 45-миллиметрового орудия Идрисов уничтожил 5 танков, 6 бронетранспортёров и бронемашин, 2 обоза, 200 солдат и офицеров. Старший сержант Сазонов из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 из 712-го истребительно-противотанковый артполка уничтожил 10 танков, 16 пулемётов, 400 гитлеровцев. Командир орудия сержант Агапов из 57-го артполка подбил 10 танков.
Гвардии старший сержант Татаркин — командир 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожил 9 танков, бронетранспортёр, 5 пушек, 8 грузовиков и автобусов, 90 пехотинцев. Чихман подбил 9 танков. Наводчик рядовой Горев из 353-го гвардейского истребительно-противотанковый артиллерийский полка уничтожил 9 танков.
Когда «пожарные» истребительно-противотанковый артиллерийские части успевали занять оборону перед атакующими танковых группами, начиналась форменная «Прощай немецкая родина!» Надо понимать, что кроме истребительно-противотанковых артиллерийских частей атакующие немецкие танки и пехоту встречали штатные средства обороняющейся пехоты, инженерных частей, зачастую в обороне имелись танки, «Катюши», атакующие порядки обстреливали Ил-2.
Как тут командующему группы армий «Центр» фон Боку не сказаться больным и не бросить свои войска под Москвой, устав объяснять Гитлеру, что от его войск осталась половина.
На совещании 6 декабря прошлого года Гитлер повторил недостоверные цифры OKH Гальдера о потерях Вермахта с 1 июня по 1 декабря 1941 года в 195 000 человек убитыми и пропавшими без вести. Отдел учёта потерь ОКВ давал за этот период совсем другую цифру, — 258 000 убитых и пропавших без вести. На 63 000 больше, чем оценка Гальдера. Но и эта цифра оказалась занижена, чтобы скрыть просчёты штабов при разработке директивы No.21 «План Барбаросса». Потери Вермахт на самом деле имел катастрофические. Генералы фон Бока это знали по своим войскам и из общения с другими военачальниками.
Немецкие дивизии под Москвой вынужденно контролировали участки фронта по 30 километров. 30 километров на немецкую дивизию, воюющую без передышки, хоть и с пополнениями, с 22 июня! Здесь никакие бешеные денежные оклады, шнапс, «Первитин» и разрешение делать с беззащитным населением что угодно, не могли помочь. Убыль боевого состава каждой немецкой дивизии Гитлер со слов Гальдера оценивал в 3000 — 4000 человек с учётом приходивших пополнений. Это убыль 25 процентов боевого состава. Из-за этой лжи о малых потерях Гитлер гнал армии группы «Центр» фон Бока вперёд.
Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок, однако, вперёд идти не хотел’ дерзко заявил Гитлер и Гальдеру, что снижение боеспособности кардинальное: большинство дивизий потеряли до 50 процентов от своего первоначального состава. С начала наступления 15 ноября до конца ноября потери в операции «Тайфун» составили 33 000 человек, а общие потери группы с начала войны достигли 350 000 человек. Материальные потери тоже велики, но главное — потери морально-психологические. Войска утратили выдержку и уверенность. Даже локальные контрудары русских вызвали на участках фронта кардинально ослабленных 2-й танковой и 4-й полевой армий настоящую панику.
Командующий 2-й танковой армии Гудериан по поводу потерь 24-го танкового корпуса поведал Гальдеру, что тяжёлые потери в 75 процентов танков и людей душевно потрясли офицеров и солдат. Даже лучшие оказались сильно подавлены катастрофическими потерями и весь их избыток тестостерона победителей и сверхлюдей улетучился. Представитель МИД при штабе 2-й танковой армии Гудериана граф Босси-Федриготти высказался более ёмко:
— Солдат на фронте видит только то, что каждый день перед ним появляются всё новые части противника, что советские дивизии и полки, которые считались погибшими, снова вступают в бой, пополненные и окрепшие, и что эти русские войска превосходят нас не только числом, но и умением. Немецкий солдат на фронте видит, что при всей храбрости вряд ли удастся противопоставить противнику сколько-нибудь значительные силы!
В ходе октябрьских боёв под Вязьмой и на Можайском рубеже потери оказались огромными до того, что 3-й пехотный полк мотопехотной дивизии СС «Das Reich», например, пришлось из-за потерь расформировать, а уцелевших солдат и офицеров перевели в полки «Deutschland» и «Der Fuhrer». Во 2-й роте пехотного полка «Grosdeutschland», к примеру, осталось 60 человек из 150.
К середине ноября немецкие пехотные дивизии утратили от 30 до 50 процентов личного состава в ходе безостановочного продвижения и беспрестанных тяжёлых боев. От танковых дивизий, перешедших границу в июне, имея по 402 танка на дивизию, остались лишь одни воспоминания, примерно по 100 — 120 танков.
10-я танковая дивизия 40-го танкового корпуса в середине октября 1941 года вообще оказалась практически разгромлена. Когда генерал-майор Фишер доложил о том, какова численность боеспособных солдат и боеспособной техники в его 10-й танковой дивизии командиру корпуса генералу Штумме, тот охарактеризовал состав дивизию как всего лишь усиленный дозор разведки.
То есть не 25 процентов было потери в дивизиях Вермахта, как докладывал Гальдер фюреру, а 50 процентов и более. Сила немецких дивизий в результате непрерывных боев с 22 июня 1941 года несмотря даже на пополнения, уменьшилась более, чем наполовину; от боеспособности танковых войск осталась треть.
Операция «Тайфун», начиная со сражение под Вязьмой, обошлась группе армий «Центр» в 115 000 убитых. Оказалось «убито» в составе группы армий примерно десять дивизий. В октябре группа армий «Центр» состояла из 78 боеспособных дивизий, к декабрю из 35.
Такими образом доверять Гальдеру и его OKH по части потерь никак нельзя. После краха под Москвой и Ростовом-на-Дону штабы соединений и Гальдер продолжали врать. Безвозвратные потери Вермахта с 1 октября по 31 марта 1942 года по заявлениям штабов и Гальдера составили 156 000 человек. Галлюцинация. Судя по количеству людей в полках, безвозвратные потери составили 300 000. Невозможно при сплошной фальсификации данных составить точное представление о потерях, но одно можно сказать точно — потери Вермахта оказались огромными, катастрофическими.
Конечно, как тут не не завыть волком на немецкий манер, как Гудериан, Штумме, Фишер, Босси-Федриготти или сам фон Бок, ведь «недочеловеки» оказалось «богами войны»: командир орудия старший сержант Жуков из 868-го истребительного противотанкового артполка уничтожил 8 танков, 4 автомашины, 2 пулемёта за месяц; командир орудия старший сержант Цахай из 3-го Гвардейского отдельного истребительно-противотанкового дивизиона уничтожил 8 танков, 14 пулемётов; сержант Фефелов из 1062-го артполка  уничтожил 8 танков, 6 ДЗОТов, 12 пулемёты, 5 миномёты, 12 грузовиков и 130 гитлеровцев; младший сержант Расторопов из 44-й мотострелковой бригады из 57-миллиметровой орудия ЗиС-2 уничтожил 8 танков, один из них гранатами, 12 пулемётных точек, 130 гитлеровцев и 9 автомашин; старший сержант Зыков из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожил 8 танков; сержант Вехов из 1037-го артполка уничтожил 8 танков за месяц; зомвзвода 45-миллиметровых орудий Борисюк из 676-го стрелкового полка лично подбил 8 танков. Погиб.
И это не единичные бойцы Красной Армии, это массовое явление. Наводчик 45-миллиметрового орудия сержант Ульянов 280-го Гвардейского стрелкового полка уничтожил 5 танков, 3 бронетранспортёра и 80 гитлеровцев. Командир орудия сержант Мороз из 258-го лёгкого артполка уничтожил 2 танка, 6 бронетранспортёров, 3 орудия, 6 пулемётов, 4 миномёта. Старший сержант Бондарь — командир орудия 1672 истребительного противотанкового артполка уничтожил 7 танков, 2 пулемета, миномёт и 150 гитлеровцев. Старший сержант Шерстов — командир 57-миллиметровой орудия ЗиС-2 из 386-го истребительного противотанкового артиллерийского полка подбил 7 танков. Старший сержант Ванин 696-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 7 танков и 5 пулемётов за месяц. Ремизов уничтожил 7 танков. Командир орудия старший сержант Данилов 9-й Гвардейской механизированной бригады подбил 7 танков. Командир орудия сержант Литвиненко из 1180-го истребительно-противотанкового артполка — 7 танков. Командир батареи капитан Бобсэшко из 26-го Гвардейского артполка лично подбил 7 танков. Наводчик Борисов из 36-го Гвардейского стрелкового полка уничтожил 7 танков, бронемашину и 250 пехотинцев. Иван Маркин уничтожил 6 танков, самолёт и 2 грузовика. Наводчик рядовой Дыскин — 7 танков. Старший сержант Гапонов — командир орудия из 92-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 6 танков, бронемашину и 5 миномётов. Погиб. Командир орудия рядовой Вильдиманов из 597-го артполка за месяц уничтожил 6 танков, бронетраспортёр, 4 пулемёта и 70 пехотинцев. Командир орудия старший сержант Бабайцев из 787-го артполка уничтожил 6 танков. Старшина Бережной — командир орудия 398-го артполков уничтожил 7 танков, 12 пулемётов, 7 машин, не считая пехоты. Наводчик сержант Фомин 159-го Гвардейского артполка уничтожил 7 танков, орудие. Погиб. Наводчик 45-миллиметрового орудия Голев из 310-го Гвардейского стрелкового полка — 6 танков, 3 пулемёта, 40 гитлеровцев за месяц. Герой Советского Союза Голев за 20 дней уничтожил 5 танков, самоходное орудие, 3 пулемётные точки, 50 гитлеровцев. Старшина Сычёва, женщина, уничтожила 7 танков. Командир орудия сержант Токарликов из 1971-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 6 танков и 150 гитлеровцев. Погиб. Назаров из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 подбил 6 танков. Командир 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 сержант Булатов из 16-го Гвардейской кавдивизии — 6 танков. Земцов уничтожил 2 танка, 4 бронетранспортёров, бронемашина, 3 пулемёта, ДЗОТ. Командир орудия сержант Лебедев из 896-го из стрелкового полка подбил 4 танка, 2 бронетранспортёра. Погиб. Командир старший сержант Кабаков и наводчик старший сержант Поздняков из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожили 5 танков, 12 орудий, 56 пулемётов, 550 гитлеровцев. Наводчик старший сержант Герасимов из 649-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 4 танка, 2 бронетранспортёров, 6 бронемашин и бронетранспортёров. Погиб. Командир 45-миллиметрового орудия 241-го гвардейского стрелкового полка Виноградов уничтожил 3 танка, 3 бронемашины. Малыгин из 76-миллиметрового орудия ЗиС-3 уничтожил 5 танков, 12 орудий, 27 пулемётов, 200 гитлеровцев. Командир 76-миллиметровой орудия ЗиС-3 Плотников уничтожил 5 танков, бронемашину, 10 орудий, 22 пулемёта, 7 ДЗОТов, 9 автомобилей, 180 гитлеровцев. Командир орудия старший сержант Воронков из 5-го Гвардейского артполка подбил 4 танка, 2 бронемашины, 6 грузовиков. Погиб. Командир 76-миллиметрового орудия УСВ Ермак уничтожил 5 танков, 52 пулемёта, 400 гитлеровцев. Лейтенант Дядицин — комвзвода из 19-го Гвардейского воздушно-десантного полка лично уничтожил 5 танков, 50 гитлеровцев. Наводчик гвардии старшина Бадигин — 7 танков. Командир орудия старший сержант Аверьянов из 19-й механизированной бригады сжёг 5 танков. Погиб. Хамзалиев подбил 5 танков. Наводчик 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 Абаулин уничтожил 2 танка, бронепоезд, 2 батареи орудий, пехоту. Хамзаалиев — 6 танков. Погиб. Старший сержант Берковский — командир орудия 315-го гвардейского истребительно-противотанкового артполка уничтожил 6 танков, бронемашину, 8 пулемётных точек, 10 автомашин, 70 гитлеровцев.
Эти герои уничтожали врага как на работе работали. Ещё больше артиллеристов-противотанкистов имели менее 5 подбитых танков, этого от этого их подвиг не становился менее значимым, как и их вклад за победу. Ведь один подбитый лётчиком-истребителем бомбардировщик Ju 87 в 1941 году стоил 131 000 рейхсмарок, или по рыночному курсу как на оккупированных территориях рейхсмарки к рублю как 1:10 стоил 1 310 000 рублей. К слову, советский босбарлтрвщик Пе-2 стоил 630 000 рублей. То подбитый гитлеровский танк Pz.Kpfw.IV Ausf. F2 стоил 116 000 рейхсмарок или 1 160 000 рублей по коммерческому курсу. Что ненамного дешевле бомбардировщика. А таких «ненамного» асы противотанкисты выбивали и по 5 — 7 в одном бою и по 10 — 12 за день! Вот уж действительно Панцерваффе это «Прощай немецкая родина!»
Вот командир орудия ефрейтор Зуев из 1019-го стрелкового полка за день подбил 10 танков. Наводчик сержант Краснов из 1852-го истребительно-противотанковый артиллерийский полка подбил 10 танков за два дня. Наводчик сержант Алдуненков из 324-го гвардейского истребительно-противотанковый артиллерийский полка уничтожил 8 танков и бронетранспортёр за один день. Кинжаев из 1177-го истребительного противотанкового полка — 8 танков за два дня. Командир 57-миллиметрового орудия ЗиС-2 старшина Михайлов уничтожил 6 танков и бронетранспортёр за два дня. Командир орудия Старцев подбил 7 танков в одном бою. Сержант Каспарьян — наводчик, 86-го гвардейского отдельного истребительно-противотанкового артполка — 5 танков за день. Командир орудия сержант Рукин из 5-го Гвардейского артполка — 7 танков. Погиб. Сержант Бородин — наводчик 1137-го лёгкого артиллерийского полка подбил 4 танка, бронетранспортёр за два дня. Сержант Бухтулов — наводчик 1431-го легкого артполка — 5 танков за день. Старшина Иванин старшина батареи 747-го истребительно-противотанкового артполка — 5 танков за день.
Старшина Зимин — командир орудия 232-го истребительно-противотанкового артполка — 5 танков за день. Шофёр, рядовой Земляных из 1620-го лёгкого артполка подбил 5 танков за четыре дня. Шофёр! Командир 57-миллиметровой орудия ЗиС-2 сержант Киреев из 386-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил подбил 5 танков за три дня. Командир орудия старший сержант из 616-го артполка уничтожил 6 танков в один день. Старшина Антинин — командир орудия из 353-го Гвардейского истребительно-противотанкового полка уничтожил 7 танков и 50 гитлеровцев за день.
Зайцев из 12-го истребительного противотанкового артиллерийского полка за два дня подбил 8 танков. Наводчик сержант Востриков из этого же подразделения подбил 5 танков. Погиб. Командир орудия старший сержант Бельский — 5 танков за день. Сержант Смирнов — командир 76-миллиметровой орудия ЗиС-3 уничтожил 5 танков за день. Командир орудия Ахмеров уничтожил 6 танков в одном бою. Старший сержант Крикливый — командир орудия из 1958-го истребительно-противотанкового артполка уничтожил 5 танков и 60 гитлеровцев за день. Командир орудия старший сержант Ефимов из 120-го Гвардейского отдельного истребительно-противотанкового дивизиона уничтожил 5 танков, бронетранспортёр, бронемашину и 40 пехотинцев за день. Сержант Хитрых уничтожил 6 танков и 120 гитлеровцев в одном бою. Погиб. Наводчик сержант Старший сержант Голоулин — командир орудия 71-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона уничтожил 5 танков и 80 гитлеровцев за два дня. Командир орудия сержант Логинов из 52-го Гвардейского артполка подбил 7 танков за два дня. Старший сержант Игнатьев — командир орудия из 130-го Гвардейского артполка уничтожил 5 танков и 30 гитлеровцев за день. Командир орудия старший сержант Вихров из 1030-го артполка уничтожил 6 танков и 60 гитлеровцев за два дня.
Так на русских никаких танков не напасёшься! Просто даже если всей Европой только этим и заниматься! Немудрено, что к концу 1941 года танковые дивизии Панцерваффе перешли с 4-батальонного состава на 2-батальонный.
В марте 1942 года для вновь формируемых артиллерийских частей из всех родов войск изымали младший командорский и рядовой состав, ранее служивший в артиллерийских частях. После переподготовки в запасных артбригадах собранный таким образом личный состав возглавлялся командирами после артучилищ или госпиталей.
В апреле 1942 года, нащупав противоядие против проклятой «визитной карточки» Вермахта — концентрированного удара массой танков командование Красной Армии смогла начать формирование подвижных истребительных бригад и дивизии. Они имели кроме противотанкового артполка два противотанковых батальона с противотанковыми ружьями, миномётный дивизион, инженерно-минный батальон и автоматчиков. Три такие бригады иногда сводили в истребительную дивизию. Атаковать любым количеством танков такую оборону или нарваться после прорыва на контратаку истребительной дивизии означало все танки и потерять.
В июне 1942 года начали формировать  истребительно-противотанковых полки нового типа. Так сформировали три тяжёлых истребительно-противотанковых полка специально для борьбы с тяжёлыми танками: пяти батарей с пятнадцатью 107-миллиметровыми противотанковыми пушками М-60.
В начале июля 1942 года отличившимся в бою противотанковым полкам добавили по шестой батарее, увеличив численность до 24 орудий. В августе этого года намечалось формирование четырёх противотанковых дивизионов из трех батарей пушек ЗиС-3. До конца года из-за увеличения производства Германским рейхом бронетехники планировалось создать ещё 54 истребительно-противотанковых полков. Всего за 1942 год требовалось сформировать 192 истребительно-противотанковых полка и четыре дивизиона.
Помимо усиления истребительно-противотанковых артиллерийских войск проходило наращивание противотанковых сил пехоты. Между 1 апреля и 1 августа 1942 года сформировали 35 новых отдельных батальонов противотанковых ружей. Каждый батальон — 108 противотанковых ружей. Это быстрое увеличение противотанковых сил в войсковой структуре Красной Армии затормозила операцию «Блау» по наступлению на Сталинград и Кавказ как буксы колёса вагонов. При таких средствах противодействия использовать танковые тараны как средство диктовать свою волю противнику Вермахту больше не грезилось. Количества танков для этой стратегии не хватало, а другой стратегии и Вермахта не имелось. La commedia e finita.
В августе 1942 темпы истребления немецких танков, прочей бронетехники и техники не снизились. Так младший сержант Бармин из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 подбил 14 танков! Старший сержант Аликанцев Алексей Трофимович за один августовский день 1942 года из 45-миллиметрового орудия 53-К подбил 12 танков! Харазия из 307-го артполка 169-й стрелковой дивизии подбил 8 танков. Погиб. Сержант Афанасьев из 76-миллиметровой пушки ЗиС-3 подбил 8 танков за один день. Старший лейтенант Хвастанцев подбил 5 танков. Погиб.      
Майору Рублёву повезло — он успел разгрузиться из эшелона и забрать из Котельниково две свои штатные пушки противотанкового взвода. Предусмотренная для них позиция на правом правом фланге батальона перед леском позволяла держали под косоприцельным огнём пространство перед первой линией траншей.
Здесь же, у оврага майор разместил расчёт противотанкового ружья, но главным средством он посчитал минирование. Противотанковые мины в его распоряжении имелись. Противопехотные мины тоже.
Минное дело он знал хорошо. Война на Дальнем Востоке с императорской Японией предполагала широкое применение мин. Опыт Финского похода Красной Армии показал — в лесистой местности плотно закрыть пехотой весь фронт невозможно — финны и шведы на лыжах легко проникали в тыл и на коммуникации, убивая отдельных военнослужащих и целые подразделения, взрывая, сжигая всё на своём пути: штабы, склады, госпитали, артиллерийские позиции, прерывая линии связи и снабжения. То же происходило бы в густых лесах вдоль Амура во время войны с Японией. По этой причине Дальневосточный фронт имел запасы мин значительные и разнообразные. 208-й стрелковая дивизия полковника Воскобойникова, отбывающая на западный фронт, как все думали под Ленинград в болотисто-лесистую местность Волховского фронта, передали большое количество мин, включая особо секретные радиоуправляемые мины. Радиоуправляемые мины являлись передовой разработкой советских инженеров и могли осуществлять подрыв мощных фугасов с большого расстояния, используя радиочастоты даже гражданских радиостанций. Неожиданные мощные взрывы в захваченных гитлеровцами городах, занимаемых их штабами зданиях, терзали и терроризировали их не меньше, чем налёты дальней бомбардировочной авиации. Но не всегда взрывы достигали результата, как это случилось в Харькове и Киеве. Тем не менее огромное количество мощных радиоуправляемых фугасов заложили в значимые здания, предприятия, станции метро Ленинграда и Москвы. В случае занятия их гитлеровцами, их ждало жестокое отмщение.
При выгрузке ночью в Котельниково заместитель командира отдельного сапёрного батальона распорядился загрузить несколько повозок батальона противопехотными осколочно-фугасными минами ПМД-5 в деревянном корпусе с датчиком цели — металлической нажимной дужкой, металлические противотанковые мины ТМ-35М. Кроме прочего взрывного имущества имелись отличные взрыватели МУВ, скопированные даже перед войной немецкими заводами под индексом Z.Z.42. Для контроля за своими минными постановками и борьбой с минами врага, сапёрный взвод имел электронные индукционные миноискатели ВИМ-210. У немцев такого совершенного оружия не было, поэтому мины для них становились смертельным сюрпризом. Англичане в северной Африке в начале года быстро сориентировались и переделали ноу-хау — советский индукционный миноискатель ВИМ-203 под выпуск на своих предприятиях. Американцам, несмотря на технологическое мировое лидерство, но не имеющих подобных средств разминирования, только предстояло об этом позаботиться.
Для минирования оврага, выходящего к дороге и КП батальона, а также для разведки в направлении балки Безымянной, майор Рублёв определил взвод сапёров младшего лейтенанта Смирнова и взвод младшего лейтенанта Милованова. Опытный старшина Березуев, несмотря на ранение, вызвался идти с ними. Рука опухла, но острой боли не было. С ним отправлялись бойцы-сигнальщики, имеющие навыки с помощью солнца и азбуки Морзе немедленно сообщить о результатах минирования и разведки балки Безымянной. У Милованова для подачи сигналов имелся 26-миллиметровый сигнальный пистолет-ракетница СПД.
— Эх, люблю я эту штуку! — по-мальчишески блестя глазами воскликнул младший лейтенант, поднимая ракетницу вверх над головой, но осёкся, натолкнувшись на строгий взгляд майора. — Просто она так весело бабахает!
— Танков не обнаружите в балке — белая ракета, до пяти танков — ракета с зелёной звёздкой, до десяти — красная звёздка! — тихо сказал ему майор. — Понятно?
К ракетнице конструкции Дегтярёва имелись отличные сигнальные светящиеся патроны Троцкого завода No.11, в том числе с дефицитным красным огнём из азотнокислового стронция. Парашютных осветительных патронов и патронов с цветными дымами в батальоне не нашлось, но это не было большим недостатком. А вот диверсионный патрон с зажигательной гранатой, созданный для спецгрупп НКВД и партизанских отрядов, мог пригодиться...
— Так точно! — ответил юноша. — Прошу прощения.
— За что? — уже направившись к радистам на КП, спросил майор. — Отправляйтесь, Смирнов, чего стоите, секунда дорога!
Он так и не понял, за что просил прощения Милованов. За свою молодость?
Мины...
Сегодня мины могут спасти много жизней советских бойцов. Может быть, спасти большинство молодых бойцов батальона. Неожиданное возникновение перед немцами и румынами минных заграждений, могло убить и покалечить множество агрессоров, остановить, посеять панику. Только бы успеть...
Мины — не просто средства вооруженной борьбы, мины — наказание Божье! Иррациональный страх перед минами — один из сильнейших страхов, знакомых человеку. Он охватывает даже обстрелянных и опытных бойцов, парализует волю, лишает смелости, отнимает способность идти вперёд, трезво мыслить, хотя от мин погибает и калечится не так уж и много, гораздо меньше, чем от пуль, снарядов и авиабомб. После боевых действий от мин не меньше прогибает гражданских, вынужденных даже самостоятельно разминировать свои поля и леса, чем занимаются порой и женщины, дети вместо ушедших на фронт мужчин.
Противопехотные мины, производящие не особо сильные взрывы и дающие не бог весть сколько осколков, по силе вселяемого в людей ужаса, сопоставимы разве что-то с огнемётами. Конечно, враг боится пуль и снарядов, но знает, что на той стороне тоже человек, и по этому человеку тоже стреляют пушки и пулемёты — идёт противоборство. Более умелый и жестокий, смелый и умный победит и будет жить. С миной не так. Человек сам приводит в действие своего убийцу. Осознание этого парализует. Минный страх и минный ужас останавливает пехоту лучше любых пулемётов, заставляет бояться сделать хоть шаг. Чем опытные гитлеровцы, чем больше воюют, тем сильнее у них минный страх. Из 120 человек роты на минном поле подорвутся только пятеро или семеро, но вся рота откажется идти в атаку. Немцы предпочтут залечь на минном поле, пусть даже стать легкими мишенями для пулемётов и СВТ, чем сдвинуться с места вперёд или назад. Страх собственной смерти пересилит желание убить. То же касалось и немецких танкистов — подрыв первого же танка на мине останавливал всю атаку.
Сапёры батальона майора Рублёва имели кроме мин целый набор табельных средств: взрыватели замедленного действия, взрыватели нажимного и натяжного действия, капсюли-детонаторы, электродетонаторы, огнепроводный, детонирующий шнуры. Имелась у сапёров динамоэлектрическая подрывная машинка ПМ-2, способная взорвать до 25 последовательно соединённых электродетонаторов. Можно импровизировать на месте мины любого назначения и мощности. Советская промышленность сотворила чудеса.
Идеально подходили для минирования оврага кумулятивные мины ЛМГ конструкции Галицкого. Они уже год отлично сжигали немецкую бронетехнику и средние танки Pz.Kpfw. IV с их 50-миллиметрами крупповской брони оказывалось легкими жертвами этих мин. Имелась возможность скрыто установить ЛМГ на склоне оврага, на удалении около 30 метров от предполагаемой линии движения танка, протянуть поперёк незаметную натяжную проволоку. Когда танк заденет проволоку, сработает пороховой ракетный двигатель ЛМГ и кумулятивная граната полетит в борт танка. Взрыв пробьёт броню любого танка. Все ЛМГ, к сожалению, как и другие отличные противотанковые средства, радиоуправляемых фугасы, оказались утрачены при налётах на эшелоны у станции Гремячей. Винтовочные кумулятивные гранаты ВПГС-41 конструкции Сердюка тоже бы сейчас не помешали.
Чего же хотел добиться он, майор Рублёв этим предстоящим смертельным боем у Пимено-Черни, чего он хотел достичь? Его батальон и истребительная рота ополченцев поставил здесь генерал-лейтенантом Чуйков для того, чтобы задержать врага, помочь Особой Оперативной группе войск под его командованием хоть как-то воспрепятствовать обходу 64-й армии Сталинградского фронта с юга. Майор Рублёв не был новичком в военном деле. Он имел образование, большой армейский, боевой опыт. Задача для него не являлась вполне понятной и адекватной: справа и слева не соседей не имелось, батальон изолирован. Непосредственный начальник комдив-208 Воскобойников не отвечал. Связь с какими-либо другими частями отсутствовала. Только немногочисленный заградотряд из 10-й Сталинградской дивизии НКВД располагался сзади. Враг превосходящими механизированныси силами мог легко окружить батальон, обойти его. Сейчас шлейф пыли слева показывал, что враг движется южнее и уже пересёк Аксай Курмоярский у хутора Драганов, обошёл батальон и свободно продвигается на северо-восток к Сталинграду. Авиация фронта батальон не поддерживает, даже обещанный Чуйковым самолёт-разведчик не прилетел. Полк и дивизия своей артиллерией его батальон не поддерживает. Полковой роты ПВО со счетверёнными пулемётами нет. Конных разведчиков нет. Снабжения нет. Помощи санроты не предвидится. Резервов нет. В случае, если враг будет превосходить их пехотой хотя бы вдвое, применит танки, кавалерию, то Рублёв сразу попадет в окружёние. Его могут блокировать и меньшими силами, заставить голодать и умирать от жажды на жаре, пока он не израсходует патроны, воду и продовольствие. Японцы бы так и поступили...
Что делать? Сдаться? Отступить и дать себя расстрелять с воздуха на марше, рассеять танковой атакой на открытой местности? Подороже продать жизнь свою и жизни молодых парней?
Они теперь как люди приговорённые к смерти, но готовые драться со своими палачами и убийцами. Вон они, капиталисты, — в пыли у восточной балки Караичева блестят биноклями и стереотрубами на солнце — изучаю позицию, злоумышляет... Может, скажет своим 750 молодым ребятам, выписанным из госпиталей, бывшим зекам, командирам, интендантам, воентехникам, политрукам, не строевым красноармейцам: «Идите домой!»? Куда? Как? Что они скажут дома? Что их отпустил майор Рублёв, чтобы спасти их жизни? А как же советская Родина? Но ведь если немцы прорвутся дальше, погибнет ещё больше людей! А как же Отчизна!
Гитлеровские орды капиталистов ведут с собой капиталистов всего мира, и в том числе старых русских господ. Когда-то, на заре капитализма европейские короли выписывали каперские свидетельства своим французским, английским, голландским купцам попутно торговым операциям совершать бандитские напыления на любые другие торговые корабли. Тогда это называлось «вести дела». Таков генезис капитализма, этой чумы цивилизации — прибыль любой ценой. Вот теперь короли коронованные и капиталистические некоронованные короли выдали каперскую грамоту целому государству — Германскому рейху и его подельникам: королям Италии, Румынии, Венгрии. Жертвы бандитских нападений страны «недочеловеков» — Польша, Югославия, Греция, Советский Союз. Прежде всего Советская Россия, Советская Украина,  Советская Белоруссия, Советская Прибалтика.   
На штыках расистов и фашистов вернуться капиталисты, снова превратят русских людей в послушных рабов и будут из них кровь пить на полях, в цехах, конторах, вытягивать здоровье и молодость за жалкие копейки, а потом старых и больных выбрасывать на помойку. Всё вернётся: угнетение, запрет на любой протест, грабежи за счёт цен на еду, жильё, налоги, всевозможные притеснения, полуголодная, нищенская жизнь, как было при царе Николае II и эсеровско-капиталистом Временном правительстве князя Львова, а затем диктатора Керенского. Десятки миллионы станут работать на износ, а несколько десятков тысяч насильников и грабителей будут забирая себе почти все результаты труда на заграничные дворцы, яхты, гаремы. Они снова присвоят себе русские недра, леса и земли, заводы, фабрики, порты, железные дороги. Почему? Потому что-то когда-то они уже украли эти недра, на ворованные деньги построили эти заводы, стали богаты за счёт кражи ку людей результатов их труда с помощью капиталистической систем. Потому что так записано на каких-то купчих бумажках, фальшивых символах псевдоправового общества, в воровских законах и указах. Да к чёрту все эти купчие и указы всех богачей и кровососов, идущих сюда с Гитлером убивать и порабощать простой народ! К чёрту! Приедет обратно Нобель, Путилов, Рябушинский, вернётся как герой Деникин и Врангель. Палач Краснов станет снова атаманом на Дону. Если не живые, так гробы их проклятые привезут и памятники поставят. Нет, не так надо жить, надо жить по-другому! По совести. Добро — то, что даёт всем делать главным в мире, а не жадной и безжалостной верхушке, которая у большинства только отбирает, то есть является злом! За жизнь, свободную от господ, за добро, надо драться, если есть оружие. Оружие есть! Оружие простым людям дала в руки партия Ленина — Сталина. Отличное оружие дала! Много оружия дала! Нужно его примерить по назначению — против врагов рабочих и крестьян, международной капиталистической швали под предводительством бесноватого Гитлера…
Если бы майор происходил из семьи бывших владельцев земельных наделов и мельниц, лавок, фабрик, приисков, других частнособственнических семей, то он, вероятно, рассуждал бы иначе. Но он присходил из семьи владимирского крестьянина, батрачившего всю жизнь сначала на помещика, а потом на кулака из своего села, чтобы дать детям образование, выкупить себе земельный надел. Да так и умер он, таская мешки с зерном в кулацком амбаре. Не хотел отец, чтобы дети его попрошайничали перед церковью...
Рублёв ещё сам не воевал с фашистами, но на учениях с учётов новых обстоятельств, новые приёмы боевых действий осваивал, находя их весьма схожими с тем опытом, что уже имела Красная Армия, её командиры и преподаватели военных академий и училищ. Что же знал майор Рублёв о современной войне, что вполне верил в себя? Он знал то же, что и другой старший и средний командный состав Красной Армии, то же самое, что знали о современной войне гитлеровские офицеры и генералы. Общие для них знания о войне базировались на опыте недавно прошедших войн в Испании, Китае, Абиссинии, вФранции, Польше, Финляндии, Югославии, Греции: развитие боевой техники позволяло в короткий срок создавать мощные механизированные группировки для внезапного удара на узком участке фронте. В Китае и Испании советские военные специалисты принимали непосредственное участие при разработке, ведении военных действий подобного плана, осуществляли поставки советского вооружения. Советские экипажи танков, самолётов, артиллеристы, связисты, разведчики непосредственно участвовали в высокоманевренных боях в Испании и Китае. Всё, что демонстрировал теперь Вермахт, не являлось для советских командиров в диковинку. Наоборот, всё казалось привычным, даже шаблонным. Одна и та же мировая военная школа диктовала схожие воззрения. Различия заключались в нюансах, количестве, качестве войск, вооружении, исторически сложившимся уровне военной культуры, традициях, образовании, технической грамотности, единстве армий и народа, доверии командования и войск друг к другу.
Как и сейчас, во всех предыдущих войнах важнейшую роль для достижения успеха играл фактор внезапности. Внезапность достигалась скрытностью подготовки, маскировкой, дезинформацией на всех уровнях. Так внезапный контрудар интернациональных бригад Испанского правительства разгромил отборный итальянский экспедиционный корпус короля Виктора Эммануила III в битве под Гвадалахарой весной 1937 года. Планы международной коалиции фашистов по захвату Мадрида также оказались сорваны внезапной Теруэльской операцией зимой 1937 года, затем внезапной атакой на реке Эбро летом 1938 года.
Скрытность этих операций и операций в Китае, подготовленных и проведённых при участии советских советников, в том числе Чуйкова, достигалась строгим ограничением допущенных к планированию количества людей. Указания войскам отдавались отдельными распоряжениями, препятствующими разведке противника разгадать общий замысел. Сосредоточение ударных групп проводилось в дремучей местности вдали от дорог, в десятках километров от фронта. Войска перемещались ночью, на автомобилях не использовались фары. Исходное положение занимали в темноте; колонновожатые и водители ориентировались по условным знакам. Большинство атак начиналось на рассвете, даже ночью.
Фашистов дезинформировали с помощью слухов, перебежчиков — дезинформаторов. Нарочно сдавшиеся в плен «шпионы смерти» сообщали на допросах под пытками дезинформацию. Нижестоящим штабам открыто отдавались распоряжения о рекогносцировках, подготовке путей в ложных участках фронта. Там проводились демонстративные атаки для отвлечения. Туда же выезжали штабные офицеры и советские советники, хорошо известные врагу. Радиостанции вели обманные передачи, сообщали ложную информацию. Разрабатывались и обсуждались с командирами разных уровней ложные планы.
Такой способ подготовки наступления или обороны отработала Красная Армия на опыте ещё своей Гражданской войны, борьбы с бандитскими армиями, басмачеством, когда среди своих же красных находилось много затаившихся врагов, саботажников, вредителей. Такой комплексный подход к обеспечению скрытности лишал врага возможности определить направление и время удара. Даже если такое сосредоточение обнаруживалось, атака производилась сразу после выдвижения войск из глубины, с ходу, и предпринять адекватные контрмеры оказывалось тяжело.
Такими же мерами секретности сопровождалась подготовка к отражению вероломного нападения войск Германского рейха и его союзников на Советский Союз в конце июня 1941 года: приказы Генштаба РККА по приведению войск в боевую готовность и рассредоточении авиации отдавались командующим Особыми Военными Округами устно, так же устно эти команды отдавались командованию армий, корпусов, дивизий. Враг не должен был догадаться, что его ждут, тем более, дать использовать информацию о подготовке советских войск к отражению в пропагандистских целях для обвинения в агрессивной подготовке войск РККА. Другой вопрос, кто и как, в какой мере из командующих Особыми Военными Округами выронил приказы Генштаба в связи со своим пониманием ситуации или из злого умысла.
Сражение под Гвадалахарой в марте 1937 стало крайне поучительным для всех сторон и в части необходимости решительной борьбы с «пятой колонной» и в вопросах военной стратегии. Во время этого сражения итальянские резервы перебрасывались на 3700 автомобилях без прикрытия ПВО по узким горным дорогам. Их атаковали на советских самолётах опытные советские и испанские лётчики. Огромные колонны удалось остановить, частично уничтожить, частично рассеять. Командование правительственных войск в этот угрожающий район из армейского резерва под Мадридом за ночь успешно перебросило на грузовиках несколько бригад пехоты. За 2,5 часа боя у испанского Брунете и правительственные силы и фашисты подтянули резервы, находившиеся в 100 километрах от фронта. По итогам этих операций Генеральный штаб РККА внёс поправки в план манёвров 1940 года в части отработки перевозки больших масс войск на автомобилях. После этого все советские штабы дивизий и корпусов почти еженедельно ставили задачи скрытной и скоростной переброски автотранспортом того или иного количества войск на 30, 50 и 100 километров в качестве отработки манёвров войск.
Одновременно выявилась важность моторизации артиллерии. Автомобильная и тракторная тяга позволила силам испанского правительства в борьбе с фашистами быстро создать мощные артиллерийские группы. Этот опыт тут же учли в Союзе ССР. Встал вопрос о подготовки дорог, на что Генштаб РККА решил срочно создать кадровые ремонтно-дорожные батальоны в составе инженерных войск, а ЦК партии изыскал и выделил соответствующие ресурсы.
В Испании, Китае, потом в Финляндии всем сомневающиеся увидели, что пехота, умеющая хорошо действовать в рукопашном и ближнем бою, штыком и гранатой, оснащённая сильной артиллерией, по-прежнему играет решающую роль во всех боевых операциях, опровергая теории стран Запада о возможности ведения современной войны лишь воздушными или механизированными армиями.
Советские командиры, если они не являлись членами организации фашистских заговорщиков Тухачевского, Троцкого, или саботажниками, умели действовать не шаблонно и инициативно. Это не раз проявлялось во время учений, когда 208-я стрелковая дивизия отрабатывала в составе Дальневосточного фронта  быструю организацию обороны после марш-броска точь-в-точь теперешнюю ситуацию батальона майора Рублёва перед Пимено-Черни. Только тогда всё было по-другому в окрестностях Славянки: вокруг тайга вперемешку с южными лесам, ручьи, водопады, брусника, речка Адими, мошкара и любопытный медведь, недалёко китайской Хуньчунь и острова с нерпами, а здесь сельская степь, ковыль, река Аксай Курмоярский, жара и гарь, а на горизонте верблюды и миражи, фата-моргана...
Темп наступления в Испании и Китае составлял 20 километров в сутки. Глубина операций достигала 160 километров — Арагонская операция, в Сюйчьжоуской и Ханькоуской операциях до 300 километров. Теперь эти показатели выросли втрое, вчетверо.
Сосредоточив на направлении главного удара превосходящие силы и средства подавления: авиацию, артиллерию, наступающие фашисты имели возможность прорываться механизированными соединениями в оперативную глубину обороны, уничтожать или сковывать резервы, мешать снабжению, добиваться оперативного окружения больших групп войск, заставляя их массу сил тратить на обеспечение снабжения и вывоз раненых. Это означало, что оперативные резервы следовало размещать в одном пешем переходе от фронта — до 30 километров и располагаться в противотанковых районах тылового оборонительного рубежа вне досягаемости артиллерии. При наличии достаточного количества автотранспорта часть армейских резервов могла размещаться в глубине обороны на расстоянии до 100 километров...
После войны Испании и Китае в практику армий всех передовых стран вошло применение ВВС в качестве средства обеспечения прорыва и углубления его наравне с артиллерией и танками. Это положение вошло в боевые уставы и ВВС РККА: бомбардировщики разбивали полосы обороны, штабы и тылы, штурмовики добивали всё, что уцелело, истребители прикрывали с воздуха первых и вторых. Так же гитлеровцев применяли в «Блицкриге» Люфтваффе. Система ПВО соответственно сделалась важнейшим фактором устойчивости войск.
Система контроля за исполнением приказов тоже показала свою первостепенную влажностью. В войсках правительства Испанской республики штаб армии отдавал распоряжения не контролируя путь приказов сверху донизу. Ответственность за невыполнение или неточное выполнение приказов перекладывалась вышестоящим штабом на нижестоящий, вплоть до батальона. Эта практика приводила к потере управления, безответственности. Именно поэтому Дисциплинарный устав РККА 1940 года, введённый Тимошенко, возлагал ответственность за потерю связи и управления в бою на вышестоящих командиров. За связь и управление в войсках отвечали вышестоящие штабы! Дистанционное управление в стиле Троцкого, Тухачевског, преподавателей Военной академии, училищ из бывших царских офицеров и генералов — когда высшие командиры и штаб присылают директивы из безопасного далёка, подверглось жесточайшей критике. Такую практику поставили вне закона. Не все это сразу поняли.
В прошлом году, сразу после вероломного, но ожидаемого нападения расистско-фашистских капиталистических орд, когда на отдельных участках фронта управление рушилось, именно высшие штабы обязаны были искать свои разрозненные части, налаживали связь, управление. Именно поэтому начальник Генерального штаба РККА генерал армии Жуков при всех плакал 29 июня, когда разгневанные члены Политбюро ЦК партии большевиков потребовали от него и Наркома обороны Тимошенко закончить увёртки и сообщить реальное положение на фронте на третий день после начала войны — фашисты ведь уже захватили Минск!
Жукову пришлось признаться, что уже сутки как связь с Западным фронтом, образованным из Западного Особого, бывшего Белорусского, военного округа им потеряна.
— Что же вы за начальник Генерального штаба РККА, если не знаете, что происходит на фронте? Что за идиотство тут нам рассказывают товарищи? Где Павлов, где его замкомандующего Западным фронтом Болдин? — спросил тогда рассерженный Сталин у Жукова, после того, как лично приехал в Наркомат обороны и после бессонной ночи устало сел на стул перед высокопоставленным военным. — Если нет связи с западным направлением, то как начальник Генерального штаба может кого-то представлять и кем-то командовать?
— Я... — глаза Жукова увлажнились и по небритым щекам полились настоящие слёзы, — не знаю, товарищ…
Есть несколько ситуаций, когда слёзы мужчины оправданы: смерть родителей, жены, спасение друга от смерти. Ещё одна ситуация, когда мужчина может плакать — проигрыш очень важного для него дела. В природе любого мужчины — стремление к лидерству. Желание побеждать. Проигрыш — серьёзный удар по самооценке, мужественности, положению. Когда соперничество завершается не в его пользу, это травма. Тем более серьезная, чем выше значимость события. Можно понять проигравшего крупного события, когда победа досталась противнику. Конечно: сильная досада, горечь поражения может сопровождаться увлажнением глаз и даже слезами. Физическую боль мужчины чаще всего терпят без слез. И этим они сильно отличаются от женщин. А вот потеря положения… Низвержение небожителя с неба на землю… Это почище отрезанный ноги будет…
Жуков закрылся локтем со звёздами генерала армии и выбежал в комнату связи.
— Вот ещё фортели выкидывает! — сказал Сталин, тяжело вставая со стула. — Не генерал, а какая-то институтка! Мы предателей Тухачевского, Якира и Гамарника с компанией убрали, а всё равно всё идёт по их плану открытия фронта врагу, ведь связь полностью нарушена. В действиях войск организованный хаос, запасы потеряны, аэродромы потеряны, похоже, что у Павлова предательство и трусость правит бал…
— Сейчас! — воскликнул тогда Молотов, стремительно выбегая вслед за Жуковым, чтобы успокоить его и увещевать как старший и авторитетный товарищ. — Я его верну...
Испанская и Китайская война всем странам ясно показала: потеря связи для армии — это слепота, а слепота в сражении — верная смерть. Не только Генштаб, но и фронтовое и армейское командование должно постоянно находиться на связи с войсками, на направлении главного удара, иметь вблизи себя на командном пункте старших начальников родов войск: авиации, артиллерии, ПВО, разведки и так далее. Скоротечность современного боя изменила методы управления по сравнению с Первой империалистической войной. При высокой подвижности войск обстановка менялась несколько раз в сутки, даже несколько раз в течении пары часов. Использовались при прорыве обороны сразу все средства подавления, проводились решительные манёвры во фланг и тыл высоко подвижными силами: танки, моторизированные, механизированные соединения, конница с артиллерией и лёгкими танками, ВВС, воздушные и морские десанты...