Кубанская любовь! Отрывок из романа

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/12/04/8394

СБОРНИК "КОМСОМОЛЬСКИЙ ПРОЖЕКТОР!" рец.0, Фрагмент романа "Неравнодушье, как диагноз!"(На фото автор в 1973 г.на полях Котельниковского р-на, Волгоградской области. Я на своё пиво ячменя накосил и намолотил за три уборки!)

ЧАСТЬ шестая, КУБАНСКАЯ  ЛЮБОВЬ !
    Лариса тоже была в ужасе от шрама, но я ей не рассказывал о его происхождении. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых читался громадный обеспокоенный вопрос. Она спросила у меня:
-Может быть тебе нельзя возвращаться в общежитие?
 Я с горькой усмешкой спросил у неё:
-А что? Возьмёшь меня к себе ночевать?
-Да, нет уж!- ответила она, смутившись.
-Ну, тогда попрошусь к девчонкам в «Пятьсотвесёлый»! – так же, горько улыбаясь, ответил я.
-В общем, не пропадёшь! Да? – похолодев своим взглядом, с долей ревности ответила она, - Тогда я за тебя спокойна!
 И ушла, вроде бы как, обидевшись.
Потом, когда мы с Ларисой и аккордеоном  были у Вовки Карелина в больнице, я вроде бы для Вовки, рассказал этот случай, а Лариса слушала в оцепенении, боясь пошевелиться. Потом она сказала:
-Я восхищаюсь тобой! Как ты можешь оставаться человеком, проживая в нечеловеческих условиях….
   А Вовка сказал на это:
-Если он человек, то он всегда останется человеком в любой ситуации! Если даже оступится, то поймёт  и поправится! А если сволочь, то он не знает о том, что он сволочь и для него другой дороги нет! Его только нужно убирать из человеческих рядов!
   Когда мы возвращались с Ларисой, она в трамвае мне сказала:
-Друг у тебя такой мудрый! А по виду и не скажешь!
- Да! - сказал я,  - Но,  меня его слова настораживают! Он ведь в истерике мне клялся, что убьёт мужа той женщины, которая повесилась!
-Ой! – схватила меня за руку Лариса, - Не думаю, что это всерьёз! Это же сгоряча!
-Будем надеяться! Может быть и к счастью, что его не было тогда на месте. А может быть и правда, что  он бы своим присутствием не дал бы довести её до самоубийства. Хотя это я виноват  в том, что он оказался в больнице. Дело в том, что мы с ним познакомившись в училище как-то сошлись по возрасту. Нам было по пятнадцать лет, а другие были послеармейского возраста. Меня взяли в общежитие, а он проговорился, что у него в городе живёт брат и его не взяли в общежитие. Но мы с ним оказались в одной группе. Он был немного увалень, но парень с юмором и говорок у него пермяцкий – протяжный и с буквой «о». Он был на полгода старше меня и подтрунивая надо мной, называл меня «салагой». На этой почве в  шутку мы с ним на спортплощадке, боролись  в песочной ямке под турником. Я его  поймал на приём и стоя на четвереньках, перекинул  через себя. Он при этом попал  поясницей не на песок, а на край ямки, где был твёрдый грунт. Он тогда поохал и мы думали, что пройдёт. А оно не прошло! Стал он жаловаться на физкультуре, на  практике на тяжёлых работах, что у его болит спина. Его посылали к врачам, но  те ничего не обнаружив, отправляли его назад,  и к нему приклеилась кличка «Симулянт». Однажды он услышал по радио, что в Волгограде проходит какой-то симпозиум врачей тубологов и он,  прорвавшись к ним, устроил там скандал с требованием его обследовать. Там сразу обнаружили у него туберкулёз позвоночника. И вот, он второй год лежит в гипсе. Сказали, что через полгода приступят к его реабилитации, будут учить ходить.
-Вот это судьба! – простонала Лариса, - Ты молодец, что не бросил парня! Дай-то Бог, чтобы всё обошлось!
-Это Член Завкома Комсомола о Боге? – поймал я её на слове.
-Да! И твой верный заместитель! Но не больше! – сказала она,  убирая свою руку из моей, которой я постарался завладеть, пользуясь возбуждённым состоянием Ларисы.
 А Лариса, задумавшись,  сказала:
-Слушай, Леонид! Вот где применение сил нашего «КП» требуется! Надо организовать контроль за поведением этих УДО в общежитии и вам легче будет жить!
-Думаю – да!- сказал я без особого энтузиазма, потому что про себя подумал, - Всем-то может быть и будет легче, только не мне!
   Я понимал, что одно дело, когда знает только моя комната, что  от меня исходят моральные репрессии на нарушителей, а другое дело, когда все будут знать. Это я и сам  должен буду по струночке ходить, не засвечиваясь перед «блатотой». Пришли мы, к примеру,  с Вовой Сергеевым и Генкой в столовую после совещания «КП», заказали  по кружке пива, в пиво разлили «втихоря» чакушку водки, хотя приносить в столовую спиртные напитки и распивать  нельзя. А теперь надо будет и самому держаться в узде! «Блатота» заметит, не простит. Хотя они и так могут подкараулить. Да я не боюсь их. Пусть они боятся. Мои «сокамерники», по-моему,  меня не бросят без защиты. Лариса будто прочитав мои мысли спросила:
-У тебя могут быть осложнения в общежитии?
-Да не просто осложнения, а война!  Ты права! Надо этим заняться и срочно! Вот, например, та комната, про которую я говорил, где собрался «блатняк» и решились  на   грабёж. Их предводителя отправили назад в зону, а другого такого же  вселили. Там опять карты и пьянка. Деньги кончатся, будут искать способ как их добыть.  Думаю,  мои сокамерники меня без защиты не оставят!
 Лариса ужаснулась:
-Ну, ты и выражаешься! Как будто и сам УДО!
-Хорошие ребята! Один Эдик чего стоит, кубанский казачёк!
-Ой! Так у меня тоже кубанские корни! У меня тоже родители с Кубани! А за что он сидел?
 И я рассказал Лариске его эпопею «в картинках»:
    Эдик был сельским механизатором с Кубани. Его «хохлячий»  говорок невозможно было слушать без смеха, хотя говорил  он серьёзно.  Эдик был на голову выше меня, «косая сажень» в плечах, выглядел он лет на 35, хотя было ему всего 25 лет. Кулак у него был  размером с голову, или с пудовую гирю. Отец у него был кузнец и хотел приобщить его к кузнечному делу ещё пацаном. Взял его к себе отец молотобойцем, но у того было дурной силы столько, что он сломал рукоятку молота, не понимая, где нужна сила, а где ловкость. Отец сказал, что в кузнечном деле нужна не сила, а ум! А у тебя его нет!
   Интересовала Эдика техника, которая движется, а сосед у них был механизатор. Возле  его дома всегда стоял комбайн, трактор, а иногда и другая сельхозтехника, от которой Эдик «сходил с ума» и летом даже «штурвалил» у соседа на комбайне, то есть был помощником и замещал его за штурвалом комбайна. Осенью Эдику приходилось и на тракторе пахать зябь. Приносил он домой заработанные деньги, но похвалы от отца так и не услышал.
     Вернувшись домой,  после дембеля, Эдик похвалился отцу, что бросил курить, а отец сказал:
-Одно было дело, которым ты владел в совершенстве – и то бросил!
 Отец был здоровенный мужик и Эдик пошёл в него своей стАтью. Пил отец крепко, но был спокойный! Однажды поздней  осенью не дошёл отец из кузни домой, упал в лужу и спал. Видно долго спал, потому что даже волосы его вмёрзли в лужу и когда его обнаружили, то волосы топором вырубали изо  льда. Дома опохмелившись, отец ушёл на работу, сказал: «Пойду  у горна отогреюсь…»- и ничего! Даже не заболел!
     Эдик, выпивал, как и отец, как говорил, что пить начал ещё «под сиськой», но врёт, потому что мать  его осуждала за пьянство и говорила, что до добра его это не доведёт. Эдик по пьянке буянил и дрался. Если он приходил домой с фингалом, то мать с удовольствием говорила:
-Вот это тебе д-дали! Молодцы! Надо бы ещё добавить!
  Если он приходил с царапинами, то мать говорила расстроено:
-Это ты не с «людями» дрался, а с кошками!
  Весь этот кураж Эдика был не на пустом месте…. Нравилась Эдику девчонка из его класса, дочка директора их совхоза - Галя. Круглая отличница и не «дутая», а на самом деле трудолюбивая девчонка, самостоятельная. Окончив школу уехала в  Краснодар, сама поступила в университет и жила в общежитии. К Эдику… нельзя сказать, что была равнодушна, а по-дружески пыталась его направить на путь истинный, уговаривала бросить пить и буянить.
     Но это было до службы в армии. А после службы Эдик затаил обиду на отца, что он не признал в нём  механизатора. Ведь он и курить бросил в армии, потому что комбайнёру в поле с куревом весьма неудобно и огнеопасно. Эдик сразу по возвращении взял на себя комбайн и трактор, что весьма приветствовал директор совхоза, но предупредил, чтобы прекратил баловаться спиртным, потому что это с техникой несовместимо. Работал Эдик круглосуточно, перекрывая все  существующие нормы и рекорды, но на Доску Почёта его фото пока не могли повесить, так как он хотя и престал буянить, а   спиртным всё-таки  увлекался, но  стал прятаться и выпивать тайком «втихоря».  Очень он хотел отцу «нос утереть», как он говорил, то есть показать и доказать, что он не менее уважаемый человек в хуторе и в совхозе. Но главное…  хотел он, чтобы Галя об этом узнала. Она уже была на последнем курсе университета и собиралась вернуться домой после окончания, работать агрономом на родных землях. Однажды она приехала и он встретился с нею. Она делала вид, что рада его видеть настоящим мужчиной, что он стал серьёзным. Сказала, что пора обзаводиться семьёй, что в совхозе все условия для этого есть. Он сказал….:
- Только с Галей! Других для меня нет!
  Она неловко засмеялась и сказала, что видимо останется в городе, так как решила посвятить себя науке. Это было  сказано, как приговор. Это означало, что вместе они быть не могут. Это был удар Эдику в самое больное место.   
  Однажды летом Эдик работал на дальнем поле на комбайне  «на свал», то есть косил зерновые. На обед у него были домашние харчи: хлеб, сало помидоры, лук и бутылка самогона. Сумку с харчами Эдик повесил в лесопосадке на ветку, а бутылку поставил в прохладное место в траву. Прокосит  Эдик «круг» по загону, остановит комбайн,  сделает глоток из бутылки, «загрызёт» помидорчиком и дальше продолжит косить. Так до обеда полбутылки убрал. Сел пообедал с сальцом и совсем допил бутылку. Хотел продолжить косить, но к комбайну подъехала незнакомая чёрная «Волга» из которой вышли пузатый мужчина при галстуке и директор совхоза. Директор похвалился этому мужчине, что сегодня они заканчивают последнее поле «на свал» и начнут обмолот зерна. Говоря это,  директор подозрительно поглядывал на Эдика, а тот как раз забираясь на комбайн по трапу, оступился. Этот мужик сказал директору:
-Да он же пьяный вдрызг! Снимите его с комбайна!
Эдик, услышав это, говорит:
-Это меня снять? А, ну, пойди сними, попробуй! – и направился к «Волге». Директор, зная дурной характер Эдика, усадил пузатого в машину и они уехали. Испортили они Эдику настроение вконец, а поправить уже нечем. Решил Эдик ехать в село.
     В  хуторе у них была одна асфальтированная улица, но узкая  и по ней ехал Эдик, заставляя встречные машины пятиться и заезжать в переулки, так как жатка комбайна полностью перекрывала проезжую часть. И вдруг навстречу ему едет та самая чёрная «Волга» с пузатым мужиком и его водитель сигналит Эдику, чтобы он уступил дорогу!.. Вот, козёл! Что? Комбайн будет пятиться задом в переулок, чтобы проехал этот городской боров? И Эдик направил комбайн прямо на «Волгу». Когда комбайн стал двигать «Волгу» к  изгороди из плетня, пузатый выскочил из машины и вскочив на подкрылок машины  сиганул через плетень в огород, но при этом  зацепился за кол  плетня широкой штаниной брюк и повис вниз головой. Расстегнув ремень, пузатый выскользнул из брюк и хотел их снять с плетня, но хозяйский кобель возмущённый появлением незваного гостя, оторвал от будки цепь и с нею кинулся на пузатого. Тот, в семейных трусах ниже колен поскакал через капустные грядки к калитке, где кобель его всё же  догнал и схватил за трусы. Пузатый выскочил на улицу уже без трусов и с галстуком на пузе в виде арбуза помчался по селу, сверкая белым отсиженным задом,  а кобель с цепью за ним.
     Эдик и после  неоднократно по просьбе  «сокамерников» рассказывал этот случай с совершенно серьёзным видом своим «хохлячьим»  говорком, а ребята корчились от хохота сидя за столом или лёжа вповалку на своих койках.
     Милиция Эдика забрала из дома, когда он допивал уже вторую бутылку. На допросе он сказал:
-Не справился физически – рассчитался технически! – так и записали. На другой день его повезли в райцентр к следователю  там дали ему адвоката, который предлагал ему поменять показания, поскольку он был пьяный вчера при допросе. При тех показаниях преступление становится умышленным, а его можно представить, как неосторожное. Эдик отказался менять показания и отказался от адвоката. Он сказал, что не собирается врать и оправдываться перед этим «городским  боровом». За свою «правду» этот большой ребёнок получил пять лет лишения свободы. «Городской боров» оказался инструктором Крайкома Партии. Сам он в суд не приехал, а прислал юриста, который ещё предъявил иск Крайкома за «Волгу» и компенсацию морального вреда пузатому «борову». Сумма была приличной, равной стоимости «Волги» и суд удовлетворил, взыскав с Эдика полностью, сколько просили. Эдик по пьянке возмущался:
-Неужели его ж… столько стоит? За мою бы и рубля не взыскали! Подумаешь пробежался по селу при галстуке и без трусов! Люди подумали, что он в Правление бежит директора дрючить!
   Это было бы очень смешно, если бы не было так горько! Ведь  из-за «правды» Эдика  умер от инфаркта его отец – кузнец, который так и не узнал, что сын большой человек, а не большой ребёнок.
-Как жалко! Сколько людей вот так ломают себе судьбу!- вздохнула Лариса, - Давай пройдёмся по общежитиям рейдом «Комсомольского прожектора», но начнём с хорошего обстоятельного разговора, как бы предупредим, чтобы это не было неожиданным налётом. А так вроде бы: « Кто не схоронился – я не виноват!».  Я приду к вам общежития с аккордеоном, так сказать, чтобы душу им растопить, то есть с добром…
- Ты в наши общаги? – ужаснулся я, - Ну, ты и смелая!
-А что мне бояться? Ты же со мной будешь? – смеясь,  сказала  она.
-Да это-то да! Сделать они с тобой ничего не сделают, но ты не знаешь,  на каком языке они разговаривают! Это же мразь! Хорошие,  только в нашей комнате!- продолжал возмущаться я.
- Так не бывает, чтобы в одном месте собрались хорошие, а все остальные плохие! Кто их тебе отбирал? Они хорошие, потому что попали в твою компанию! Не ты в их компанию, а они в твою! Ты их сумел под свои интересы  настроить, потому что ты оказался для них интересным. А если бы ты был другим, то они бы тебя заставили петь под их дудку!
  Я замолчал, сражённый такими доводами.
  -Вот и других надо постараться перестроить! Понял? А разговоры их я как-нибудь выдержу, сумею поставить на место,  только ты особенно не горячись по мелочам!
   Я был рад, что мы с Ларисой будем делать одно полезное дело, но, честно говоря, на душе у меня было очень тревожно за предстоящее мероприятие с появлением на нашей  «зэковской планете» такого ангельского создания. Она не знала, как мне пришлось в первые дни проживания восстанавливать  порядок в комнате и заставлять уважать себя. Не были они хорошими, когда вселились первые дни. Та комната соседей, где жили блатные,  полностью завладела их временем, волей и душой. Они беспробудно пили и играли в карты комната на комнату по трое суток, не вставая. Я сначала молчал и думал, как мне поступить, чтобы  изменить ситуацию без привлечения администрации, потому что стану в их глазах стукачом. Случай подвернулся сам собой. Поздно вечером я спал, вернее,  только заснул на своей койке, хотя  за столом продолжалась напряжённая игра. Вдруг,  кто-то тряхнул мою койку за грядушку:
-Коммунист!Сука! Ты почему за свою комнату не болеешь? Сгоняй за водой!- орал  «Москвич».
Я ответил ему на соответствующем лексиконе и сказал, что если кто-то  ещё побеспокоит, то пожалеет. В общем-то,  я к чему-то подобному готовился.  «Москвич» в бешенстве швырнув в меня двухлитровую стеклянную  банку, почти не глядя, через плечо, но летела она метко. Не попала мне в лицо только благодаря моей реакции. Разбилась банка о грядушку за моей головой, засыпав постель осколками, а «Москвич» ещё пообещал, что,  как только закончит партию в карты, то займётся моим воспитанием. Я встал, стряхнул с подушки осколки на простыню, простыню собрал, прошёл в угол к мусорнице, тщательно вытряхнул, вернулся, застелил  постель простынёй, положил подушку, приготовил одеяло, чтобы лечь. Я видел краем глаза, что «Москвич» тоже наблюдает за моими действиями боковым зрением, всё-таки опасаясь чего-то ответного, но он напряжённо участвовал в игре. Я вроде бы стал ложиться, но тут же сунул руку под матрас, вынул рожковый гаечный ключ 36х42 и сзади со всей силы ударил «Москвичу» по правому плечу. Я рад был, что он первый проявил себя и что мне  выдался случай нейтрализовать именно его, потому что в нашей комнате,  да и вообще среди зэков, он был непобедим, так как готовился уйти за границу, чтобы вступить в мафию и владел несколькими видами единоборств. Он знал хорошо английский, французский, испанский, немецкий. Сел в тюрьму за угон автомашины без цели хищения. Он  «крутил хороводы», как он выражался,  с  московскими гаишниками, убегая от погони, но последний раз попался и сел в тюрьму. Хотя он говорил, что это входило в его планы подготовки в мафиози.
  После удара он упал на пол, остальных я выгнал из комнаты, угрожая ключом, вызвал скорую помощь. Врач скорой помощи, заходя в комнату, спотыкаясь через бутылки сказала:
-У вас в комнате, как у хороших ****ей! Бутылки под ногами, стёкла побиты, стены никотином пропитаны! Что случилось? -  спросила она у меня, так как «Москвич» стонал, скрипя зубами и матерясь. Я с невинным видом ответил:
-Не знаю! Я крепко спал! Он разбудил и попросил вызвать скорую помощь. Наверное,  через бутылку споткнулся и упал!
-А-а-а! Убью! А-а-а! –стонал «Москвич», потому что врач щупала его ключицу.
-Вы поможете его довести до скорой помощи? – обратилась ко мне врач.
-Нет! – сказал я – Он у нас стойкий! Ему полезны острые ощущения! Сам дойдёт!
Пока «Москвич» неделю отлежал в больнице, я организовал в комнате дежурства и «общак» на  питание. Предупредил, что могу и башку проломить, потому что я бешеный. «Москвич» вернулся  с «вертолётом», т.е. загипсованной рукой и его пока в дежурства не включали, но кормили. Через неделю, он отдал деньги на «общак», но со мной не разговаривал.
Эдик после этого случая, как-то обмолвился:
-Чем-то это должно было кончиться! Мы и правда, в раскрутку пошли! Да это блатота нас закружила! Правильно «коммунист»  революцию устроил! Вовремя…
Мы с Ларисой решили провести общее собрание в субботу в десять часов утра в Красном уголке нашего дома, который был одним из четырёх  четырёхэтажных домов на нашей улице Днепродзержинской, проходившей параллельно главной улице  Тракторозаводского района выходившей  на заводскую площадь им. Дзержинского, где были главные заводские проходные №1 . Я договорился об этом с комендантом общежитий и воспитательницей. Воспитательница была женщина предпенсионного возраста, видимо, чья-то жена или родственница, далёкая от педагогики, тем более с таким «контингентом». Узнав о том, что я Начальник штаба «Комсомольского прожектора» завода и о том, что собираемся с помощью «Прожектора» освещать недостатки, они переглянулись и кто-то из них сказал:
-А вам «не засветют»?
-Волков бояться – в лес не ходить! – сказал я, - Иначе на голову сядут!
Я развесил объявления возле вахтёрш и при входе  в общежития: «Светить всегда! Светить везде!»
Концерт  самодеятельности с оргмероприятием. Комсомольский прожектор ВГТЗ.
     Первый сбор был назначен в Красном уголке моего дома №14.Перед этим вахтёров попросили  пройти по этажам и напомнить. Народу набралось немного, некоторые места сзади были свободны. Никакого стола президиума у нас не было. Ребята из моей комнаты были в первом ряду. Даже Юра-москвич пришёл, который после «акции-экспроприации» вроде бы перестал на меня обижаться за сломанную ключицу. Эдик сидел с ним рядом, был Миша – тракторист, Коля- «питерский»  и были из других комнат. Один татуированный с перстнями-наколками на всех пальцах сел почти перед Ларисой и нагло её разглядывал.
      Лариса начала разговор совершенно без предисловия, сидя на стуле, рядом с которым стоял на полу аккордеон.
-Ребята! Скажите, вам нравится, как вы живёте? Не хочется жить лучше?
-Лучше чем в камере и ладно! – ответил кто-то, - Свобода-а-а!
-А если попробовать, превратить комнату в подобие домашней? Если создать уют, чтобы душа радовалась! Не подумали об этом? Ведь ваши сроки закончатся и вы вернётесь домой! Кто-то создаст свой семейный дом! Надо же к этому быть готовыми! Давайте в комнатах создадим уют и будем соблюдать порядок! Мы, члены заводского «Космсомольского прожектора» объявляем конкурс на лучшую комнату. Лучшая комната получит премию…
-Ящик водки? – спросили с места.
-Нет, уж! Что-нибудь полезное для души. Может быть проигрыватель! А тем, кто будет увлекаться водкой,  тоже будет уделено внимание! Нарисуем карикатуру в полный рост у Центральной проходной! С недельку над вами будут смеяться заводчане!- улыбаясь,  повествовала Лариса.
-Так это чо! Вертухаи будут у нас по хазам шастать и шмонать?- спросили из зала.
-Нет! Вы сами будете шастать, чтобы сравнить – чья комната лучше!  А попадётся попутно худшая, то мы вниманием не обойдём! Это мы просто предупреждаем! Имейте в виду – кто не схоронился, я не виноват! – она взяла аккордеон и заиграла… Я так боялся, что она заиграет Марш Коммунистических бригад, но:
-Шаланды полные кефали…- полилась музыка, прямо в насторожённые зэковские души и ворвалась вместе с голосом Ларисы неожиданно и властно. Зэка, сами не ожидая, запели, а этот с татуировками с первого ряда поднялся с места  и стал виртуозно выделывать замысловатые «па» «зэковской» чечётки. Все просто зачарованно слушали и смотрели, но вот пляшущий, что-то слишком приблизился к Ларисе и, выделывая перед нею свои «кренделя»,  стал допускать сексуальные движения тазом, «приблатнённо» отклячив задницу, стал вертеть ею перед лицом Ларисы. Я дёрнулся с места, но меня грубо  вернул на место Эдик и чуть привстав, цапнул своей ручищей этого плясуна за шею, резко посадил на место и кресло жалобно крякнуло. Лариса доиграла и допела  ничуть не смутившись. Сразу же без паузы она заиграла и запела модную в то время украинскую песню «Маричка». У неё был слегка украинский говорок, видимо унаследованный от родителей:
-Вьется наче змийка, незпокийна ричка,
Тулыться блызенько, до зпиднижья гир,
А на тому боци, де живе Маричка
В хаты що сховалась у зелэний бир…
 Песня просто лилась из её души и её тёплых глаз. Эдик, да и я, как и другие, просто  «улетали» с песней в священную высь. Когда песня закончилась, Эдик несмело спросил:
-А-а-а «Нэсэ Галя воду!» нэ знайте?
-А, як же-ж? – засмеялась Лариса и заиграла вступление! Эдик замер, как изваяние!  Лариса запела:
- Несе Галя воду,
Коромисло гнеться,
За нею Іванко,
Як барвінок, в"ється…
 Эдик уронил голову в свои громадные ладони и тяжело, тяжело задышал.  Лариса запела последний куплет:
-- Стелися, барвінку,-
Буду поливати,
Вернися, Іванку,-
Буду шанувати.

- Скільки не стелився,
Ти не поливала,
Скільки не вертався,
Ти не шанувала.
 Эдик поднял голову, не стесняясь своих влажных глаз, встал во весь свой богатырский рост и стал плавно плясать, что-то типа чечётки, но размашисто, медленно, в такт мелодии, какой-то народный «кубанский балет», выщёлкивая ладонями по задникам туфлей, по коленям и даже доставал до пола! Это было так художественно, неожиданно под такую плавную мелодию, что  глаза Ларисы, чуть не выпрыгнули из орбит, а зэка привставали с места, когда Эдик нагибался к полу, исполняя свои невиданные «колена» неведомого танца. Закончив играть, Лариса откровенно захлопала в ладоши и зэка тоже грянули аплодисментами. Лариса встала и сказала взволнованным голосом:
-Как я рада встрече с вами! Я уверена, что мы узнаем друг друга только с хорошей стороны!
-Со всех сторон узнаем! Приходи! Пожиже разбавим – на всех хватит! – брякнул кто-то с заднего ряда. Эдик дёрнулся в ту сторону, но того говорившего  вышибли в коридор и там  послышались удары в сопровождении жалобного стона. Оказалось, что к концу  нашего короткого концерта в Красный уголок набилось народу до отказа. На выходе к нам обратились:
-Так у нас в доме такой же Красный уголок! Пойдёмте к нам!
- А вот через недельку придём к вам, пройдёмся с вами по комнатам, а итоги подведём  под музыку!- ответила Лариса.
(Продолжение следует, ЧАСТЬ  седьмая, «НОВЫЙ ГОД! ЛЮБВИ КРУШЕНЬЕ…) http://stihi.ru/2012/12/04/8474