Коле из Уренгоя

Эх, mein lieber Kolja, не видел ты горя
И страшных бомбежек родных городов,
Чему только, парень, учился ты в школе,
Что к жизни ты взрослой совсем не готов?

Хотя, может гранты за псевдоталанты
Тебе скоро выдаст без слов Фатерлянд,
И можно мгновенно забыть про Куранты
И деда-героя военный отряд.

Он бился с врагами за землю родную
И смерти в лицо заглянул много раз
И мог заработать от Жорика* пулю,
Который в плену оказался у нас.

Немецкий солдатик «хотел мирной жизни»
И в поисках оной до Волги дошел,
Неся смерть и горе по весям Отчизны,
И совесть не грызла его – хорошо …

Теперь деда нет, и ты можешь спокойно
С неловкой улыбкой лизать вражий зад.
Опять мы не правы во всех наших войнах –
Европу достал наш победный Парад!

Вперед, Николай, ты на верной дороге,
Таких правдолюбцев еще поискать.
И Ксюша тебе не откажет в подмоге –
Одной не с руки ей страну продавать …

*Пленного немецкого солдата звали Георг




В своем выступлении уренгойский «мальчик» промолчал он о том, каким образом ефрейтор Георг Иоханн Рау выражал свое несогласие воевать с нами, чем он заслужил свою «невинность». А еще он промолчал о том, что были настоящие люди, антифашисты, которые действительно не хотели быть соучастниками преступлений Гитлера. Один из них – Август Ландмессер. В материале https://jpgazeta.ru/nikolay... «О чем промолчал Николай Десятниченко» есть фотография, на которой рабочие верфи «Блом и Фосс» все как один зигуют, а он один – нет. В конце войны его забрали в штрафбат, и он погиб. Другой немец, Йозеф Шульц, отказался расстреливать партизан (среди них на фотографии видны и дети), и был расстрелян вместе с ними. «Что-то подобное сделал ефрейтор Рау?» – спрашивает автор.