мастер Пётр

                к Л.В.


в ветреных складках
синего вретища
бряцают
связки ключей
катится их перезвон
по круглым затылкам
булыжным кочкам
скатным жемчугом в речной песок

мастер Пётр,
не звонарь ты и не ныряльщик.
но кто? добытчик руды?
садовник?
живой камень катаешь ладонью,
стирая жмых о базальтовый воздух –
оттого твои руки черны?
а пальцы –
терпеливей зимних узлов
яблонь?
веки смежив, в темноте
приникаешь
к спящему колосу –
не пробьётся ли
к токам ключей...

а случится –
дрогнувшей жилкой
луч
заиграет в коре –
прорастут
упрямые клубни
ударят в высокие венчики
пестики дили-да-да-дили-донн –
и поплывут
солнцеголовые за горизонт. 

а этот и тот
потянутся стоном свирельным
пленного тела
к губам воздушной плясуньи Суок,
изнемогая
горячим дыханьем
в чешуйчатых кольцах

но тише
тише
если
раздуть удалось
ворсинку смычка
и жарок в коконе звук
-
Бог омывает твои пясти
и шепчет:
впусти

и Пётр,
гребень органного взлёта,
детонатор разрыва
выдох
скрученной бури
серпантином
меряет
глубину
лёгких
вселенной
уже в
новых пределах

… о как раскрытые
ставни ладоней
плещут
салютам
сверхновой

у Отца
много домов
в новых шахтах звенят
огненные ключи