Бабий бунт

   Это одна из историй про Царя - сборник ЦАРСКИЙ НАДЕЛ.

Только снегу лечь на поле,
Где - по локоть, где - поболе,
И по пояс круг озер,
Павел стал душою сер.

Не к его, царёву, чину
Поползли по лбу морщины.
Царь, заметив это вдруг,
Усмотрел в сием недуг:

"Глянь, от уха как до уха
Лоб морщинится, Ванюха!
Призадумаюсь когда,
Не было б с того вреда.

Как ни ставь сурово брови,
Нет ко лбу прилива крови.
Хоть и вдоль они не в прок,
Две морщины поперёк".

"От морщин, Павлуш, угрозы
Нет и телу, нет и мозгу, -
По советам не профан
Вставил слово брат-Иван. -

Не иметь на лбу чтоб межи,
Удивляйся, брат, пореже,
Не сдвигай друг к другу бровь,
Коль сердит и коль суров.

За лицом следят неслабо
На Русси, Павлуша, бабы.
На своё кладут лицо,
Кто - сметану, кто - яйцо.

Для сего, Павлуша, даже
И свеклою лица мажут.
Разобрать тяжко тогда,
Кто стара, кто молода.

Собери всех баб, Павлуша,
Их советы и послушай.
Мож, найдётся от морщин
Что из яств и для мужчин.

Коль едой латали плеши,
Что ж ворчат, что год не евши,
И какой с того им куш,
И спроси у них, Павлуш".

"Я б и сам не то положил
На лицо, чтоб быть моложе.
Запастись какой едой,
Чтоб ходить как молодой?

Применю сею методу,
Что нам жрать потом три года?
Ведь грядёт, Ванюш, беда -
Сплошь снега да холода!

Изводить еду на рожи,
Это, братец мой, негоже!" -

Царь руками как в тиски
Туго сжал свои виски.

Опустил тихонько веки,
И исчезли в коем веке,
Павла лику в новизну,
Пять морщин через одну.

А затем, найдя серёдку,
Царь взялся щипать бородку,
Тут же - верхнюю губу
И изъяны, что на лбу.

Как немного повозился,
Павел-Царь преобразился,
Но, не ведая о том,
Лишь сидел с открытым ртом.

Ванька глянул удивлённо:
"Как лицо твоё холёно
И с каких таких причин
Стало, братец, без морщин?

Мож, успел неслышно, Паша,
Прочитать ты "отче наше"
Или втёр какую мазь?
Рассказал бы, не таясь".
 
Павел к зеркалу: "О, Боже!
Быть такого, брат, не может!
Хоть и волос всё седой,
В остальном как молодой!

Удивлён и сам я, Ваня.
Мож, и не был в том изъяне
Иль с небес, чтоб не страдать,
Снизошла мне благодать?

Коль в года немолодые
Обошёлся без еды я,
На лицо её не клал,
А остался свеж и ал,

Сохранить съестное дабы,
Запрещу сие и бабам.
Поздорову-подобру
Нынче ж их и соберу".

Ванька брату: "Эх, Павлуша!
Не плевал бы бабам в душу.
Хоть костьми семья их ляг,
Им без этого никак.

Ты указ в сием им будто?
Вот упьёшься бабьим бунтом,
На минуту в этом лишь
Нашим бабам возразишь".

Павла враз прошибло потом:
"Всё равно, Вань, мне охота,
Чтоб мотала баба всяк
Ночно сопли на кулак,

Чтоб могли все бабы просто
Приходить к Царю с вопросом,
Чтобы я им каждый раз
Был во всех делах указ.

Три зимы, весны и лета
Буду им давать советы,
Как в лютые холода
Положить еду в блюда,

Как самим от ихней хаты
Снег грести весь год лопатой,
Как при этом быть в соку
И по нраву мужику.

Вот тогда, глядишь, на яви
Будут пить Царя за здраве,
И поймёт и стар, и млад,
Что их жизнь пошла на лад.

А пока, признаться надо,
Дышит всё у них на ладан.
Пусть придут. Увидим там,
Есть ли место их бунтам".

Прохихикал Ванька тихо:
"Знать решил тревожить лихо?
Не приди, Паш, только в шок,
Как скажу про баб слушок.

Ведь у каждой, Паш, десятой
Ейный муж давно под пятой.
Матерятся, водку пьют,
А мужей по морде бьют.

И расстаться с этой долей
Не хотят по доброй воле.
На мороз давно б взашей
Гнать мужьям их, алкашей.

Вот представь теперьча, Пашка,
Ну как явятся алкашки
И начнут против чести
Всяку хрень тебе нести?

А ещё средь баб страдальцы!
Им зятья ломают пальцы.
Если что меж них не так,
Тёще зять тотчас в пятак.

Есть и те, - продолжил Ваня, -

Что гуляют после бани
И прохожим нагляком
Метят в морду кулаком.

Фактов море вопиющих.
Много битых, много пьющих.
Ужто эту бабью рать
Пожелал ты, Паш, собрать?

Ты подумал бы раз триста.
Чем глядеть на мазахистов,
Согласился бы со мной,
Да занялся сединой.

Пусть все бабы днём и ночью
Мужикам мозги морочат.
Ужто ты решил всерьёз
Их проблем осилить воз?

Ты ж не в силах, Паш, реально
Всем помочь материально.
Для чего же день и ночь
Воду в ступе-то толочь?"

Павел снова : "Тот же вечер
Кулуарно, Вань, отмечу
В чёрный список бабу ту,
Что способная к бунту.

Остальным же впарю устно
Дополнительных ресурсов.
Может, в чём-то я не прав,
Бодр душой и телом здрав.

Пусть же знают - власть нетленна!
Нет Царю пока замены.
Чтоб учли, что власть сильна,
Им подачка, Вань, нужна.

Я, Вань, всем пообещаю
Петушков на вилке к чаю,
А детишкам, раз уж так,
Ежемесячно пятак.

Что сидишь как лунь в сторонке?
Пусть идут ужо бабёнки.
Благодетель коли есть,
Разнеси об этом весть.

Коли Царь и здрав, и молод,
Подставляют пусть подолы,
А раз власти не кранты,
Пусть откроют шире рты".

"Так ли ладно в бабьей рати,
Я не всё поведал, братец.
Бабы ж бьют кромя плетей,
Чем ни попадя, детей, -

Ваньку тут перекосило. -

И откель берутся силы
К воплощенью их идей
У таких, Павлуш, людей?"

Павел Ваньке без эмоций:
"Неужель с сиим бороться?
Мож, пороть детишек - грех,
Не расколют, не орех.

Ужто, Ваня, непременно
Надо лезть в дела семейны?
Ну, пройдут разок другой
По детишкам кочергой.

Пусть их мать легонько хватит,
Поперёк пока кровати.
Да с сего, в конце концов,
Не убавится с мальцов.

Прекрати, Вань, сопли эти!
Воплощай, что я наметил", -
В этот бред поверив сам,
Царь провёл по волосам.

Ко дворцу согнал Ванюха
Всех, от девок до старухи.
Как увидел столько баб,
Павел-Царь душой ослаб.

Всё ж, имея жилку в теле,
Что не выказал доселе,
С неморщинистым лицом
Царь смотрелся молодцом.

29 ноября 2017 г.