Крымская поэма забытого Поэта

     Памяти поэта и переводчика, И. П. Бороздна.
Иван Петрович Бороздна (27 ноября 1804, Медвёдово, Черниговская губерния - 7 декабря 1858, там же). Ныне это Клинцовский р-н Брянской области. Однако дата рождения - 22 ноября - выбита на могильном памятнике...

     Чтоб утолить в стране Пророка
     Восторгов жажду, мыслей жар...
     А в Ахтиаре* нет востока:
     Нет ни мечетей, ни татар.

     Одна из наиболее ярких и значимых работ И. П. Бороздны, это «Поэтические очерки Украины, Одессы и Крыма», - романтическая поэма стала в наше время библиографической редкостью. Работа была начата в октябре 1835 года и заняла год (завершена 28 октября 1836 г.). Книга увидела свет в середине следующего, 1837 года. Читая поэму, нельзя не заметить перекличку с «Бахчисарайским фонтаном» А. С. Пушкина, издание которого случилось 12-ю годами ранее... Невозможно объяснить свои чувства после прочтения, тем более сравнивать оба произведения я не берусь, но родились такие строки. Заранее оговорюсь, поэма настолько информативная в плане истории и географии, что цитируя некоторые слова, я вынужден делать им расшифровки. Например, Ахтиар - название Севастополя до 1826 г.


Я путь на юг держу с востока
в страну Пророка и чудес…
Какая тряская дорога,
и в душу чью-то будто влез,

Едва ступив порог дверей,
волшебный край исчез полей.
Красавиц очи с поволокой
спалили душу, хан Гирей -
курил чубук, дымились рощи,
зевал упитанный евнУх…
Я их рассматривал на ощупь,
переводя от счастья дух…

Сиречь в забаву весь сгорая,
питая мысли о "краях",
где я бывал в одних мечтах,
учил "фонтан Бахчисарая".
Искал хвалёную восточность
стихов предел  очарованья,-
внести поправку "дарованья",
найдя одну всего, неточность.

...Два жениха из хлебных мест
почили в поисках невест...
Крепчает дух, постится тело,
и что я вижу? То и дело
передо мною Крымский текст
бежит, то Пушкина строкою
(и вижу я «бах-че-сарай»),
то буйный остров предо мною,
и двое вечных. Вот и рай…

...Скала и храм Девы-богини,
и дикий крик, "Ко мне, Ламбрико!"
Как будто встал я между ними,
и Ахтамар, и память в крике...
Конец печальный, факел гаснет.
Любовь напрасна, море стонет...
И кто из них, зачем утонет,
я верю, было не напрасно.

Я верю: здесь был грозный храм,
и прочь холодные сомненья!
Не оскорбляя, ни на грамм,
так воспевал "могучий гений".
Разбитым храмом о скалу,
залогом верности и чести:
предстал "Мирза и Арнаут"
Бахчисарайской той, невесте.

...Мирза погиб среди кибиток,
"архипелажских вод пират",
а арнаут доставил свиток:
Ламбрико был, родной ей брат...
О кипень буйств! - Деве Аише,
то бишь Елене, в поднебесье.
Валы вздымались выше, тише
и разбивались в Херсонесе...

...Влахернский дом Девы Марии,
некрополь, "кладбище святых"
с такой далёкой италИи, -
в полёт воздушные мосты!
Почил поборник веры пылкий:
в Константинополь, паче Рим.
Святой Мартин - благодарил
Юстиниана, место ссылки...

Там храм Таврической Дианы
и "коран-тИновских оврагов"
Руси известных - милой Анны,
и буйных крест латин-варягов.
...От нареканий и заветов,
и до седых моих годин,
на их секреты нет ответов:
то их там трое, то один...

...И только хОлмы Аюдага,
"Бараний лоб" Медведь-горы,
"большую крепость" или благо,
хранит нам память той поры.
О "Сад-дворец", святая лира!
О чей ларец, кто муж невест?
Но всех порочней ложь кумира,
и богом создан Крымский текст.

...Я видел ветхие "решётки",
их созерцал в своей весне,
в саду цвели, словно во сне
кокетки кроткие иль ветки,-
вздыхали жёны в тишине...
Сундук. В обломках оттоманки,
рабы, служанки. В вышине
решёток ветхие останки...

Янтарных нитей вижу чётки,
качалки, прялки да иголки,
и обвалившиеся полки...
Ещё следы я вижу чётко,
и камень тяжек вместе с тем,
их под замком младые лица...
Теперь и мрачен он и нем,
как одинокая гробница.

Воздвигнут он не на забаву:
Ключ этот - здравие дарит!
Поэт добавит: ...ещё Славу,
и тем меня он, покорит.
___________________________________________

* строка из Крымской поэмы (И. П. Бороздна);
* восточность – восточный, ещё век назад, означало православный.

* забыл кто из современников автор, кто написал о "двух женихах из хлебных мест", упоминая путешественников (Бороздну и Завадовского) с теологическим подтекстом к Крымской поэме, но именно эти строки и послужили началу...там было как-то иначе, но не суть, как увидел...

* Пушкин упоминает Сад-дворец: бахчесарай.

* Ламбрико – арнауты, «витязи Эллады». Когда Крым охватывают мятежи татар, их подавляет греческий батальон. В этом случае у И. П. Бороздны легендарные события переплетаются с историческим планом. Греки-арнауты — это жители Балаклавы, переселенцы с островов Архипелага, принимавшие участие в русско-турецкой войне 1766–1774 гг. на стороне России.

* Ахтамар – похожая армянская легенда: "Ах Тамара!" - успел крикнуть герой и утонул...
* строка из Бахчисарайского фонтана (Пушкин);

* «Мирза и Арнаут» - длинная история, рассказанная И.П. Бороздной, в которой очень заметна перекличка с «Бахчисарайским фонтаном» Пушкина. Рассказ о сохранившемся свитке, то есть завете (нароке), в котором сообщается родственная связь. Брат выручает сестру и погибает. Однако есть «залог супружества» (Елена беременна), и некая тайна...

* Ламбрико, оказался в Крыму с отрядом, усмиряющим татар. Защищая от арнаутов дом, погибает Ибрагим (Мирза погиб). Чтобы жениться на Аише, Ламбрико призывает священника, который крестит её и нарекает Еленой. На следующий день влюблённые должны обвенчаться, но ночью Аише снится мать, рассказывающая о спрятанном в стене дома Мирзы послании и о том, что, если Аише, не прочитав его, исполнит брачный обет, она будет проклята собственной матерью. За свитком отправился Ламбрико, однако его корабль попал в бурю, и молодой арнаут утонул, но драгоценное послание продолжал держать в руке. Из послания матери Аише узнала о том, что Мирза был «архипелажских вод пират», Ламбрико же был её родным братом. С тех пор судьба Аише-Елены покрыта тайной...

* Сохранились развалины Влахернского храма на Девичей горе (территория музея «Херсонес Таврический») первоначальное место захоронения Папы Римского, Мартина I, в склепе под храмом в 655 году. В начале 20 века храм опекала императорская семья Романовых. С самого начала нашей эры в "Карантинной" балке существовало "загородное" кладбище Херсонеса: первые захоронения здесь были сделаны в I в. н.э.

* Карантинная бухта в Севастополе, вдоль Владимирского собора и Влахернского храма.

* «Именно над мощами святого Мартина Исповедника, принявшего мученическую кончину в 655 году, и нетленными останками херсонесских христиан, положенными в подземные храмовые крипты ранее VII века, крестилась дружина князя Владимира, частично состоявшая из варягов. Таким образом, очевидно великое духовное значение святого Мартина, папы Римского, и корсунского Влахернского храма в укоренении «буйных латинов-варягов» на благодатной почве истинной Православной Веры, принятой в 988 году Русью от Греческой Церкви», — пишут на сайте Севастопольского благочиния. Позже мощи Мартина переправили в Константинополь и затем в Рим.

* Аю-Даг (Медведь-гора) - гора на Южном берегу Крыма, расположенная на границе Большой Алушты и Большой Ялты. Она же: Святая, Бараний лоб, «Большая крепость»...
* Я видел ветхие решётки - останки или рэштки - в переводе (рядом с Медведово есть село Решётки, Стародубского р-на Брянской обл.).

* Бахчисарай - «сад-дворец».
* "Ключ этот здравие дарит!" - А. С. Пушкин.
* "ещё и Славу" - И. П. Бороздна.
______________________________________________________

И. П. Бороздна  завершив работу над сборником «Лира», отправился в путешествие на юг через Одессу в Крым. На следующий год после путешествия, Бороздна взялся за поэтическое его описание и создал "Поэтические очерки Украины, Одессы и Крыма" - своего рода путевую поэму в виде 12 стихотворных писем к Завадовскому и трёх вставных поэм. Одно из этих писем написано в д. Стодола (ныне район г. Клинцы), одно - в Чернигове, два - в Стародубе, остальные - в Медвёдове. Третья вставная поэма - "Мирза и арнаут" - представляет собой романтическую поэму, искусно связанную с тематикой путешествия. Граф Василий Петрович Завадовский (1799–1855) был женат на Елене Влодек и был хорошо знаком с А. С. Пушкиным. Неравнодушный к красоте госпожи Завадовской, Пушкин запечатлел её образ в своем знаменитом романе «Евгений Онегин»: Нина Воронская - Елена Завадовская. А стих «Красавица» был вписан Пушкиным в альбом Елены. В поэме у Бороздны, главная героиня Аиша (рождённая в гареме майнотка), словно в сказке, превращается Елену. Майноты - пелопонесские греки, потомки спартанцев. Елена Прекрасная также была спартанкой, женою царя Менелая. Парис похитил её и увёз в Илион, из-за чего началась Троянская война. Кто знает, может, и нет, и всё было иначе? Бороздна сам был вынужден произнести слово "чудесно".  Хотя нельзя исключать вариант, что крымский татарин XVIII века в роли "архипелагских вод пирата" - явление невероятное, как для обывателя, так и путешественника. И, более того кажется невероятным, чтобы Ламбрико был занесён волнами через проливы в Крым и утонул у самого берега на расстоянии крика влюблённой девушки. Но свиток-то, Елена прочла. А вы говорите, что чудес не бывает!.. Или, чем вам, не Елена Глинская с "грозным залогом" от Овчины-Оболенского и похожей историей любви, перенесённой машиной времени? Кстати, близкая землячка "путешественников"...

Эту книгу Бороздны о любви, романтике и Крыме, А. С. Пушкину прочесть не довелось - он погиб в конце января 1937 года. Завершая поэму, И. П. Бороздна написал о своём труде:

Что ж встретит он на праге света?
Улыбку ль ясную привета,
Иль мрачный аристарха взор
И беспощадный приговор -
Отраву для души поэта?
Что б ни было - я ждать готов
Колючих терний и цветов...

Спасибо! 27.11.2017 г. СПб