Забытые тетради. Стихи о матери. Часть 2

Забытые тетради. Стихи о матери. Часть 2.

Ярослав Смеляков(1913 – 1972год)

Мама.

Добра моя мать. Добра, сердечна.
Приди к ней – увенчанный и увечный –
делиться удачей, печаль скрывать -
чайник согреет, обед поставит,
выслушает, ночевать оставит:
сама – на сундук, а гостям - кровать.

Старенькая. Ведь видала виды,
знала обманы, хулу, обиды.
Но не пошло ей ученье впрок.
Окна погасли. Фонарь погашен.
Только до позднего в комнате нашей
Теплится радостный огонёк.

Это она над письмом склонилась.
Не позабыла, не поленилась –
Пишет ответы во все края:
Кого – пожалеет, кого – поздравит,
Кого – подбодрит, а кого – поправит,
Совесть людская. Мама моя.

Долго сидит она над тетрадкой,
отодвигая седую прядку
(дельная – рано ей на покой),
глаз утомлённых не закрывая,
ближних и дальних обогревая
своею лучистою добротой.

Всех бы приветила, всех сдружила,
всех бы знакомых переженила.
Всех бы людей за столом собрать,
а самой оказаться – как будто! - лишней,
сесть в уголок и оттуда неслышно
За шумным праздником наблюдать.

Мне бы с тобою всё время ладить,
все бы морщины твои разгладить.
Может, за тем и стихи пишу,
Что, сознавая мужскую силу,
так, как у сердца меня носила,
в сердце своём я тебя ношу.
                1938 год

Виктор Боков.

Оренбургский пуховый платок.

В это вьюжный неласковый вечер,
Когда снежная мгла вдоль дорог,
Ты накинь, дорогая на плечи
Оренбургский пуховый платок!

Я его вечерами вязала
Для тебя, моя добрая мать,
Я готова тебе, дорогая,
Не платок – даже сердце отдать!

Чтобы ты в эту ночь не скорбела,
Прогоню от окошка пургу.
Сколько б я темя, мать, не жалела,
Всё равно пред тобой я в долгу!

Пусть буран всё сильней свирепеет,
Мы не пустим его на порог.
И тебя, моя мама, согреет
Оренбургский пуховый платок.
                1960 год.

Дмитрий Ковалёв.

А думал я…
(посвящён своей матери)

А думал я,
Что как увижу мать.
То упаду к ногам её…
Но вот,
Где жжёт роса, в ботве стою опять.
Вязанку хвороста межой она несёт.
Такая старая, невзрачная на вид,
Меня ещё не замечая, вслух
Сама с собой о чём –то говорит…
Окликнуть? Нет, так испугаю вдруг.
Но вот – сама заметила уже,
Забыв и ношу бросить на меже,
Не видя ничего перед собой,
Летит ко мне:
- Ах, боже, гость какой!
А я, как сердце чуяло, в лесу
Ещё с утра спешила всё домой.
- Давай, мамуся, хворост понесу!-
И мать заплакала, шепча:
- Сыночек мой… -
С охапкой невесомою в руках
Близ почерневших пятнами бобов,
Расспрашиваю я о пустяках:
- Есть ли орехи: Много ли грибов?.. –
А думал там, в пристреленных снегах,
Что, если жив останусь и приду, -
Слёз не стыдясь,
При людях, на виду,
На улице пред нею упаду.
                1944 год.

Расул Гамзатов.

Трудно жить,  навеки мать утратив,
Нет счастливей вас, чья мать жива,
Именем моих погибших братьев,
Вслушайтесь, молю, в мои слова.

Как бы не манил вас бег событий,
Как ни влёк бы в свой водоворот,
Пуще глаза, мать вы берегите,
От обид, от тяготы забот.

Боль за сыновей подобна мелу,
Выбелит ей косы добела.
Если даже сердце очерствело,
Дайте маме капельку тепла.

Если стали сердцем вы суровы,
Будьте, дети, ласковее к ней.
Берегите мать от злого слова,
Знайте, дети – ранят всех сильней.

Если ваши матери устали,
Добрый отдых вы им дать должны.
Берегите их от чёрных шалей,
Берегите женщин от войны.

Мать уйдёт, и не изгладить шрама,
Мать умрёт, и боли не унять,
Заклинаю: БЕРЕГИТЕ маму,
Дети мира – берегите мать.

Чтобы в душу не проникла плесень,
Чтоб не стала наша жизнь темна,
Чтобы не забыть прекрасных песен,
Тех, что в детстве пела на она.
…………………………..
Слово это в сроду не обманет,
В нём сокрыто, жизни  существо,
В нём исток всего. Ему конца нет,
Встаньте, я произношу его:
«Мама!»

Марк Максимов.

Мать.

Жён вспоминали на привале,
Друзей - в бою. И только мать
Не то и вправду забывали.
Не то стеснялись вспоминать.

Но было, что пред смертью самой
Видавший не один поход
Седой рубака крикнет:
- Мама! - …И под копыта упадёт.
                1942 год.

Фёдор Сухов.

Мать.

Увидела. Припомнила. Узнала.
- Надолго ли?
- Да с месяц поживу.
- А мой Володька… -
И не удержалась,
Слезой горючей пала на траву.

Ну что сказать ей?
Ничего не скажешь.
С опущенной стою я головой.
Как будто без оружия, без каски
 Позорно
Убежал с передовой.

И в самом деле,
По весне, по маю
К черёмуховой белой тишине
Который раз домой я приезжаю,
А сын её
Всё где – то на войне…
                !952 год.