Корочка хлеба

Корочка хлеба спасала меня и не раз,
корочку кто-то роняя за шкаф, забывал.
Я же ища хоть немного съестного, искала на глаз
корочку хлеба, сухарик ржаного бывал.

Я прижимала к губам исступленно и жадно,
малую толику в рот положив, отломив.
Рот наполнялся обильной слюною отрадной,
я закрывала глаза и сухарик жуя, все позабыв.

Кто там стыдливо читает, смеется, качнет головой?
Знали бы вы, что свобода бывает дороже, не слаще,
если в семье есть диктат, из старших нет никого,
только свободы и воли в природе милей нет и краше.

Если замки на буфетах, шкафах, где продукты,
и проследят, чтобы ты не брала ничего из еды**,
только на фото, картинках все овощи, фрукты,
и впереди, непонятно и страшно призрак маячит беды.

Надо корову доить, огород весь окучить, воды принести,
и всю посуду помыть, из еды же остатки и крохи,
все потому что "нету еды для меня"**, вряд ли ребенку снести,
все потому что я - непослушный ребенок, привычки все плохи.

И клеветой, и наветом все детство наполнено, адом,
все потому что родителей нет и отца нету рядом,
он далеко и бывает на месяц приедет, полгода нет дома,
я не привыкла к такому и детство мое из террора, содома*.

Еды и нету еды для меня - это означал лозунг для старшей сестры, что "Кто не работает, тот не ест" Ребенок, понятно, не работает и потому его кормить не стоит.

Если бы я умерла в детстве от голода, то ее бы посадили в тюрьму (ей было уже двадцать четыре года) или отца.

Террор и содом* устраивала старшая сестра, неясно из-за чего решившая сломать меня в детстве и сделать забитой, черной работницей, малолетней служанкой, рабой, которая беспрекословно выполняла всю работу по хозяйству, в огороде, мыла, стирала, полола с раннего утра, не зная, что такое игры, подружки, книги и рисование. Все это перечеркивалось одним взмахом руки и гневными окриками. Я ненавидела ее и не понимала, почему я выполняю всю работу, а ей все мало? Сама же она давала задание и любила подолгу ходить по гостям и мыть косточки мои, что я такая-расякая, ленивая, медлительная, непослушная, люблю бегать, кушать, гулять, ничего по дому не делать(??)А между тем, в детстве недоедая, горюя и тоскуя по родителям (мама по полгода в больницах, а папа по работе в командировках), я замыкалась в себя и становилась невеселым и грустным ребенком. У меня в пятом классе обнаружили тяжелую анемию, я с трудом тащила ноги на уроках физкультуры и школьный врач была удивлена результатами анализа моей крови. Мне сказали есть печенку, шоколад, смородину, черную икру. Из всего этого изредка появлялись печень и смородина, но смородину под окнами сестра не велела срывать, строго следила. Я ходила одна далеко в лес у речки и там находила дикие кусты черной и красной смородины, которые я вволю ела. Сестра орала на меня, завидев мои пальцы, мой рот и язык, что они черны от сока смородины и предъявляла обвинения, что это я сорвала смородину под окнами, чего не было. Тогда я собирала зеленые пахучие листья смородины в лесу и заваривала себе чай, правда без сахара, так как сахар был спрятан от меня за замком. Возможно, потому я и была спасена? Мать -природа дала мне руку помощи и заботливо выходила.
 Однажды папа приехал и обнаружил, когда никого не было, кроме меня, что на буфетах замки, он топором все замки сорвал и так кричал гневно на старшую сестру, что стены и потолок тряслись от его гнева. Он сказал твердо ей, чтобы этого не было никогда. Он оставлял деньги на продукты, а в доме, в его отсутствии кто-то голодает из детей.
 Позже, когда я повзрослела и стала работать, вышла замуж, старшая сестра стала просить у меня прощения за то, что в детстве она меня так обижала. Время было упущено и моя анемия сказалась на моем ребенке, она долго не могла ходить на своих ножках, лет до двух не могла говорить простые слова...