Херсонес. продолжение

ТАВРИДА

ХЕРСОНЕС.

Глава третья. Сын Пирата

Он стоял как скала, он обветрен как крымские горы.
А над морем мерцал ... колдовством горизонт голубой.
Он рождён был в ладье чёрной ночью в бушующем море,
И любил наблюдать как бурлит и рокочет прибой.

Привлекали его морских клавиш шипящие звуки,
Его дух ликовал когда бурями пел океан! --
Иногда падал взгляд на свои огрубевшие руки,
И рубцы на руках от следов заживающих ран.

Он глубокий старик ... но лета пролетали без счёта. --
Сколько их? Может сто ...Может больше ... а, может быть, нет. --
Считать некогда их, когда душу сковала работа --
Только вехи в душе поражений и ярких побед.

Не один его сын брали в руки и меч и орало,
Не один его внук проводил дни и ночи в седле! --
И рубили они ... и непрошенных скифов, и скалы,
Но кому-то везло -- ну а кто ... оставался в земле.

Заливали очаг, очень часто, печальные слухи,
Очень редко лил рок материнскому чувству елей ...
И рыдала жена одним сердцем без слёз и без звука,
Когда в дом привезли обезглавленных их сыновей. --

И одела их мать на себя стальной шлём и забрало,
Оседлала коня и взлетела в седло сгоряча! --
Понеслась во всю прыть, и убийц сыновей разыскала,
И взлетал её меч, и рубила, как демон, сплеча!

Материнская кровь наполняется жаждою мщенья --
Раздувает огонь, к сыновьям внеземная любовь!
И вскипает она ... и, ей чуждое чувство прощенья --
Уравнять может боль ... материнская пролита кровь!

2.
Он остался один ... И кружатся картины юлою ... --
Повстречал свою боль он проклятием полным угроз! --
В дом жену привезли опрокинутой скифской стрелою --
И рыдал он над ней, сведя скулы без звука и слёз ...

Жизнь заставила жить! С ним остались невестки и внуки ...
Слёзы некогда лить, иногда даже некогда спать! --
Нужно камни собрать, в кровь сбивая булыжником руки,
Очищать клок земли, чтобы ниву для жатвы вспахать!

Всё бежит чередой ... старый ум вспоминает, рисует ...
Он с невестками жил, может быть по понятиям -- грех!
Много дней пронеслось ... иногда вспоминает он всуе,
Как пришла к ним орда -- разорительный скифский набег!

3.
Степной Крым весь в дыму, вертела крутят лошади туши ...
Все князьки меж собой, через меч, поделили трофей.
У всех старых людей ... для отчёта обрезали уши --
Остальное, что есть, забирал уже вечный Морфей!

У костров, возле туш, до утра продолжается пьянка.
Через меч каждый прав! -- Побеждал, кто сильней возбуждён ...
И над степью висит вместе с дымом костров, перебранка --
То делили низы меж собою оставшихся жён!

И под всполох костра с новой жертвы срывается платье! --
Где-то спрятался Бог! ... Допускает кощунство и грех! --
Со свирепостью льва ... продолжаются с воплем объятья!
И не слышится стон ... его глушит кощунственный смех.

Только слава Творцу! -- Он адептам не дал вечной силы --
Он и сам иногда покидает измученный трон.
Чтоб от чувств и трудов человек не дошёл до могилы,
Посылает ему ежедневно живительный сон.

К утру кончился пир ... все костры до золы прогорели.
От бесчинств утомлён, бивуак после оргии спал ...
Даже звери вокруг, что таились в кустах, осмелели --
И пришёл подбирать, что от пьянки осталось, шакал.

4.
Хоть подпёрся копьём, но обмяк часовой.
Когда сон одолел -- он не грозный! --
Будет он за свой сон отвечать головой ...
Будет день, но уже будет поздно!

И одна из невесток, плевала на боль,
А на подвиг способен не каждый! --
На губах была кровь, как засохшая соль,
И её очень мучила жажда!

Рядом спал и храпел злой мучитель её,
Его лик был во сне искажённым ...
В головах был колчан, и держал он копьё, --
Но лежал рядом меч обнажённый!

Тихо свистнула сталь, описав полукруг! --
В сталь вливалась отмщения сила!
И ... как чёрная молния вспыхнула вдруг ...
И на горло свой гнев опустила ...

Много разных интриг -- полоса, в полосе. --
Жизнь не любит, не знает канона ...
И стояла над ним ... в возбуждённой красе,
Обнажённая, в гневе «Юнона»!

Вдруг протявкал шакал, разбудил его слуг ...
И два юноши сонно вскочили!
Но! ... Опять острый меч описал полукруг! --
И они в бессознаньи почили ...

Её мучила жажда ... и гнев разрывал,
Покидали последние силы! --
К чужой ране припав, пила кров как шакал! --
Свою жажду и гнев утолила!

И казалось ей -- всё -- уходил земной путь ...
А ждала -- не такого заката ...
Пусть и подвиг, и гнев распирал её грудь, --
Ну а разум готов был к расплате!

Но всё тихо ... видна была горная цепь ...
В горах выли лесные собаки ...
А в низовьях туман всё поил свою степь,
И ... склонялись под ветрами маки ...

И надежда пришла ... как нежданный испуг!
Сердце билось сильней! ... Торопило! --
Жажда к жизни росла ... и как выстрелом ... вдруг
Её тело наполнилось силой!

И как будто все тяготы сбросились с плеч,
Будто нет для тревоги причины ...
И она побрела ... опираясь на меч,
Где томились в верёвках мужчины ...

4.
Скифский конь без седла --
Седоки в перевес!
Там гнездовье орла,
Там ущелья и лес.

А потом перевал,
И лесная река --
Там шайтан пировал,
Не найти ездока.

Беглецов не догнать
В кипарисовой тьме! --
И ещё нужно знать,
Что у них на уме.

Когда считаны дни,
То крут норов врага! --
Режут жилы они
Лошадям на ногах!

Многим делали так,
Это способ простой. --
И впадал бивуак
В принуждённый постой!

И хоть бей себя в грудь,
Проклинай всех отцов! --
Им заказан был путь --
Не догнать беглецов!

6.
Нужно вспомнить ещё, пока ум не лишён этой силы --
Чем Таврида жила, как низала на время слои ...
В Херсонес пришёл Рим ... их когорта дороги месила --
Насаждая на всех ... свистом плети ... законы свои.

Помнит он и лиман, где на волнах качались фелюги.
Разнопёрый базар. незнакомую чудную речь.
На крутых моряках, разношёрстного кроя дерюги,
Что пропахли хамсой, и короткий на поясе меч.

Вспомнить мать и отца, что спасались в подводной пещере,
Лабиринт катакомб, где пришлось очень долго им жить,
Многословных людей, что склоняли их к греческой вере,
Караимов лесных, что ни с кем не хотели дружить ...