Ва банк

Ва-банк



У каждого возникает рано или поздно вопрос: почему произошла революция, рухнул старый государственный строй, что стоял веками, пусть с перекосами и проблемами, но имел силы и блеск, вел войны и строил, расширял территорию и управлял народами.  Что смогло его в одночасье разрушить? Какие такие фатальные стечения обстоятельств?

На ум приходит цепочка событий: бездарное самолюбование Керенского, отсутствие воли и рационализма Временного Правительства, ошибки и нерешительность императора, повлекшие его гибель, распутинщина, что подорвала уважение к царской семье и правящим институтам, а может быть, причиной всему – неудачный выбор невесты для царя? Мелкие, в сущности, но такие знаковые явления! Ни голод и разруха, не особенно и трагичные (впоследствие было гораздо тяжелее, но ничего, не взбунтовались всем миром, стерпели), ни гибель миллионов в войне, ни прочие т.н. "предпосылки" и "исторические закономерности", к которым взывают, как к мантрам, а именно роковые мелочи. Они вызывают в людях возмущение и раздражение. Но раздражение там, где нет страха. Там, где я не боюсь выказать свое раздражение. Бунт не длится, обычно, долго. Бунт это выплеск. Иное дело – погулять во чистом поле! Здесь обратно в стойло не заманишь!  Тут можно только приструнить.  Недостаток рационализма, порожденный верой в мифы. Не так ли точно и все мы устроены в нашей обычной жизни? Мы верим в то, что сами придумали, или что нам красиво и доходчиво предложат молва и авторитеты. И что же?! Всем не угодишь, но реальность диктует постоянный пересмотр установок. А когда некогда думать, нужны скорость и напор. Как у Суворова. Это порой бывает страшно, но, видимо, необходимо, а порой – и единственно возможно.

Вот Ленин, который, в сущности, к революции имел мало отношения, ибо  пересидел февраль за кордонами, царя свергли без его участия, тем не менее, проявил впоследствии немалые трезвость и напор, чем и обязан ему октябрь. При всех достижениях партии в Петросовете, солдатской и рабочей массе – не будь решительности и какой-то маниакальной ленинской жажды поступков, безапелляционно наглых, все бы точно сорвалось. "Промедление смерти подобно" – вот его лозунг. Никого и ничего не ждать! Ни с кем и ни о чём не вступать в переговоры! – Какое чувство силы! Это машина! А ведь партия сторонилась всей этой пугающей решительности. Все ждали, когда само в руки упадёт, а потом, мол, и будем торговаться. И максимум, на что рассчитывали – усидеть в Советах и спекулировать на власти!  Да так бы оно и было, кабы не железные шестеренки в ленинской голове. Нет, он не был жесток или горделив! Но не был и сострадателен в гуманно-елейном смысле. Не был он и философом-мудрецом, что впоследствии приписывали. Вот что читается в его записках этих дней: прочь мифический туман! Только действие! Ничего личного! Вперёд, и только вперёд! Что у остальных членов партии вызывало порой ужас – да он всех нас погубит, этот одержимый! Да, так бы оно и было. Сгубил бы вместе с собой и глазом не моргнув, поставив на карту всё!  Да вышло иначе. Такая уж это игра – Ва-банк!