По вере нам

               
Не быть рабом

Не быть рабом. Не быть, не быть, не быть...
Мне эту мысль внушали то и дело,
Когда под стол я начинал ходить. 
А в первом классе выводила мелом

На чёрной искарябанной доске
Учительница в белоснежной блузе:
- Мы - не рабы! Наш дом не на песке -
Мы соль и плоть могучего Союза.

Катились годы славных пятилеток
И партия, бессменный рулевой,
Лепила из безмозглых малолеток
Борцов  за мир и коммунизм стальной.

Была броня крепка и танки быстры,
Полшага оставалось до тюрьмы…
Но помыслы и руки были чисты
И времени хватало до сумы.

Рабы – не мы! Выдавливал по капле
Раба в себе Антоша Чехонте.
И в кинопанораме Люся Каплер
Крутил для недоумков фуэте. 

Мы – не рабы. Мы племя незнакомых,
Мы родились обрушить время вспять
На выжженной траве ракетодромов,
И в шахтах Арзамаса тридцать пять.

Не вышло. Не сложилось. Не успело.
Из грязи в грязь. Из мрака в пустоту.
Мы – не рабы, -  крошился снегом белым
Мел по доске. Верстою за версту

В даль уходил дымок отчизны горький
Маячил на пороге перелом…
И водку пил до посиненья борька, 
И горбачёв валялся под столом.


Скорый-дальний

Застучит скорый-дальний,
Громыхая на стыках.
Нереальность реальна,
А реальность безлика.

Вот бы, ахнув поллитру,
Раз успел на подножку, 
Спать, свернувшись в улитку,
Не заботясь о шмотках.

И  под утро качаясь
Среди пяток в проходе,
Вдруг захочется чая,
Как любви на природе.

Будто чёрные призмы
Заспиртованы в банке, -
В окнах нищие избы
С барахлом полустанков.

Мчится мимо Европа,
Словно песни пустые.
То ли после потопа,
То ли - хана Батыя.


Двадцать лет от ГКЧП

Двадцать лет от ГКЧП
Отделяет лихая   дата.
Буераками, через пень
И колоду прорвёмся к тракту

В новый мир, проторяя путь,
На шестой почти части суши.
Только кто нам устроил путч
И поставил  страну на уши?

Холуи из политбюро
Или тот, кто влезал на танки?
Впрочем, все эти за и про,
Как покойнику - на припарки!

Что уставились? – Ставь, не трусь!
Не помогут – налепим новые.
Покатилась святая Русь
В светлый путь, дребезжа вагонами.

Двадцать лет. Ну, пора за стол!
Стопка первая – не последняя.
Двадцать лет на войне, как сто,
С одураченным  населением.

Двадцать лет, с места взяв в карьер,
Словно ком с горы ухнул снежный…
Помню новенький БТР
И солдатиков на Манежной.

Вот, казалось, конец пришёл 
Одуревшей от зла империи.
Дальше будет всё хорошо…
Как мы в это, надеясь, верили.

Двадцать лет. Над страною мрак.
Но пока нефти хватит в недрах,
Может стать  не один дурак,
В этом царстве сегодня первым.

За примером ходить смешно.
Двадцать лет, как резина тянется,
Дальше будет всё хорошо
Или плохо… какая разница!

Двадцать лет от ГКЧП
Зарасти не успели мохом.
Сколько будет ещё чертей
Танцевать на костях эпохи?

Нет ответа, а значит, нет
Ни суда, ни голов на блюдце.
Просто стукнуло двадцать лет
Самой тёмной в стране революции.


Новогоднее. 2015-2016

Декабрь хрипит. К чертям морозы.
Дождей  хватает на ведро.
И дождь идёт. Как будто создан
Под новый год для городов:

Отмыть бетонные кварталы
До белых пятен, чёрных дыр,
Пока московские каталы 
В бордель не сдали «Детский мир».

Пока Дзержинский невидимкой
Ещё скрывается во мгле, 
Пока Союза половинка
Не стала точкой на земле...

Пусть будет дождь, как снег вчерашний,
Как будто мартовский джекпот. 
Пока часы на Спасской башне 
Ещё один подарят год.


Между Москвой и Питером

Снова свет отрубили -
Темно даже кашу лопать.
Будто бы в Сомали мы,
А не в родной Европе

Между Москвой и Питером,
От трассы в ста вёрстах грёбанных…
Места эти даже гитлером
Не были завоёваны.

Зато при советской власти
Здесь было работы прорва,
Но позже пришёл чубайс и,
Начал душить реформой.

Развалилось всё быстро,
Мор пошёл на селенья,
Но московским министрам 
Это было до фени.

У нас ещё столько суши! -
Есть в ней куски послаще.
А если хотите кушать
У буша мы купим счастье

Куриное,  окорочками.
Завалим страну мясом
С вышними волочками,
С курчатовским арзамасом.

А пока, вот свобода -
Вместо завтрака ешьте.
Не беда, что народа
С каждым годом всё меньше.

А кавказа всё больше,
Средней азии – туча.
Дело не в русском борще,
Дело - кому здесь лучше.

Русскому человеку
С пропиской из андижана,
Или тому, кто мекать
Приехал баран бараном

Из той же страны райской
От изобилья хлопка …
Ждёт миллиард китайцев,
В Сибирь заселиться оптом.

И Москва разбухая,
Словно дрожжи вчерашние,
Как больной задыхается
Чайханами и хашными.

………………………..............
………………………..............

А в провинции лето,
Тишина и безлюдье.
Вечерами нет света,
Зато солнышко будет

В небо лезть без опаски 
Потерять нужный литер.
Здесь недолго до трассы,
По которой шёл гитлер.


Любимое Кино

Люблю кино неистово,
И с песнями, и с танцами.
Жаль, графа Монте-Кристо
Снимала только Франция.

К чему Дюма с Майн-Ридом, -
Даёшь, завод и стройку… 
Ах, как любовь увидеть
Хотелось прямо в койке.

Чтоб брало до печёнки,
До приступа сердечного.
А нам крутили плёнки
О подвигах разведчика.

Вожди на мавзолее, 
В саду ждёт маму Путин.
И не дают евреям
Забыть о пятом пункте.

Сексоты и наушники,
Газета «Правда», но…
В стране была отдушина –
Любимое Кино.





спят

Спят усталые игрушки,
В конуре собаки спят.
На часах кричит  кукушка, –
День закончился опять.

Выйдут мыши из подполья,
А луна на небосвод.
Спят телята, гуси, кони.
Кошка спит, а с нею кот.

Спит деревня. На полатях
Захрапели мужики.
Бабы спят. Им снятся платья:
Ситец, штапель, крепдешин. 

В поле бродят невидимки,
Смотрят окна в чёрный лес.
Наконец заснули симки,
Ошалев от sms.

И покоя не нарушив,
Наклонился надо мной,
Растирая снегом душу,
Белый ангел ледяной.


Мы легко превратились в холопов

мы не граждане в этой стране
нас взрывают чёрные жопы
мы давно утонули в говне 
мы легко превратились в холопов

да какой мы великий народ
от лужковской зализанной мрази
до чеченских озлобленных морд
и грузинских князьков из абхазий

потерялись в погоне за рупь
растранжирили души в шоп-турах…
жрёт бухло забуревшая русь
и гордится ОМОН'ом и МУР'ом.


Мой постаревший бронепоезд

Пускай выносит на обочину
С прямой как стрелка магистрали.
Люблю страну мою я склочную,
Глухую и сентиментальную.

Ещё в тоске по большевизму,
Но в будущем уже по пояс
Моя любимая отчизна,
Мой постаревший бронепоезд.

На запасном пути привыкший
Свой долгий век бедняга  мыкать, 
Вдруг сталинской бронёй задышит
И в путь рванёт, гремя на стыках

Туда, где жизнь дешевле мелочи,
Где изобилье купороса… 
Пока в дрезину пьяный стрелочник
Ему даст время до откоса.


По вере нам

По вере нам. Ну, что ж, по вере.
Под рюмку самопальной водки,
В душе кемарившие звери
Наденут скользкие колготки.

И выйдут в свет. Абракадабра,
Вполне достойная метисов 
От Санта Барбары и Барби
До сексуальных экстремистов. 

По вере нам. Врата Эдема 
Давно открыты нараспашку.
Язычник Ромул брату Рему
Отдаст последнюю рубашку 

И вместо хлеба в руку камень…
Блаженны кроткие неверьем,
Смиренья не познавший Каин
Был ласковым и добрым зверем.

Но душу не спасти от страха.
Легко ли быть подобьем Божьим? 
По вере нам. И прах от праха
Не отличить. Лишь, приумножить.