соседям моим коммунальным

6:40 утра.
Последняя секунда, когда ещё тихо.
Делаю глубокий выдох.
Прости меня, Боже, если сегодня убью их.
Но как ни странно уже свыклось.
Всё только стало привычным,
Въелось в стены картинно-книжные.
Судороги и в ярости крики.
Какая-то невидимая сила
Поднимает мою продутую спину.
Встаю, когда за окном на линии
Солнце ещё ленивее,
Чем их вечерние амбиции.
В коридоре тени длинные
Двигаются по одному механизму.
Одним мысли пропитаны-
Что мы забыли здесь?
Год за годом вы делаете мне больно,
Лишь об одном вижу сны-
Стать бы морской волною
И разбиться о колени твои.

Обнять бы хоть кого-нибудь вообще.

Я себя ненавидя,
Столько лет просыпаюсь в слезах,
Хоть бы раз кто-нибудь мне сказал,
Что я не мертва...
Мертвого не задеть за живое,
И все равно болит
В сердце язва кровавая,
А вечерами длинными,
Перерастающие в ночи с ними,
Не скрывая уродства подлинного,
Зубы раскрошив на стол свои,
Глазами красными скажу "прощайте",
Но снова тысячу раз вернусь
Мысленно, а оно и неважно,
Ведь "на дне" Горького сгнию.
По утрам она играет на пианино-
Несомненно, это невыносимо.
Серые фигуры за дверями
Шум по бетону разнося,
Словно скачут по нервам
Вечно-ноющего старика.
Мучаюсь в постели и на подоконнике,
Соседи, умоляю, не забивайте гвозди
Пусть в этом полу сознания есть дыры-
Не жгите мой последний выход.
Господи, я ведь здесь не по своей воле,
Рана только будет гноиться,
Не обуздать мне уже эту боль,
С ней в одном теле нам не ужиться.