Туляремия

Мне снятся чужие сады и скверы,
Чужая земля и чужое небо,
Чужая любовь и чужая вера,
И прочая ересь, и чушь, и небыль.

Меня встречали пляжи Ривьеры
За деньги – тоже чужие, наверно;
Ходил по травам, ходил по верам
Ходил по тем местам, где я не был.

В бреду, с огромной температурой,
Бывает, и круче картинки рисуются –
Плевать на сон, на еду, на воздух –
Вообще на все, что творится в мире.

Здесь тихо. Увы, медсестра – не дура,
А ежели кто-то сюда и сунется,
Увидит, как разум – легко и просто –
Сжигает в гнойном огне делирий.

В кулак собирая остатки воли
Иду шитым досками коридором.
И она со мной – Света?.. Катя?.. Оля?..
…и шепот в ушах отдается хором.

Болезнь не лелеет, болезнь не холит –
Кусает, раскалывает и колет,
Пока по палате гуляет холод,
Отравленных снов напускает свору.

Болезнь сидит на моей подушке,
Вертит башкой, и на стены пялится,
И в темноте тлеют точки глазок –
Угольно-черные с кроваво-красным.

Страшно. Не дышится. Больно и душно.
По черепу мысль ударяет палицей,
И вторит, как Попка, мне раз за разом –
Это болезнь. Не входи. Опасно!

И вот, мне чудится – а может, не чудится,
Открылась дверь со скрипучим голосом,
Она заходит, чуть слышно ступая
По стертым, крошащимся половицам.

Улыбка её говорит: «Все сбудется».
Она рукой поправляет волосы,
Другой запястье моё лаская.
И снова кажется – это снится.

Она стоит, надо мной склоняясь,
Одними губами мне что-то шепчет.
Но я не слышу – и нет сил слышать.
И мне очень жаль, что она, наверно,

Не знает, где я в бреду слоняюсь.
И я за простынь хватаюсь крепче.
И тени окон тихо, как мыши,
Уходят отсюда. А это скверно.

Щекочут щёки холодные пряди,
И руки – холодные-прехолодные!..
Наверно, когда-нибудь это кончится,
Вот только когда – неизвестно это…

И взгляд – целует, ласкает и гладит,
Но чувствую через пень-колоду я…
Мне в руки её так уткнуться хочется,
Но сил приподняться, конечно, нету.

Хочу остаться.
О, Господи, как я хочу остаться!

***

А ранним утром останки страха
Наружу бросает окно открытое;
На теле моем отбивает польку
Озноб, ступая по серой коже.

От мыслей остались частицы праха.
И вообще голова разбитая.
Здесь пусто. И Бог с ним. Жалею только,
Что следа её не осталось тоже…

23-25 мая 2009 г.