Люблю цыганскую девченку

Люблю цыганскую девчонку,
она прекрасней всех красот,
хоть и живет в палатке черной,
где табор весело поет,
я намекнул: - хочу уехать,
с твоим народом навсегда,
цыганка юная сказала: -
*Ты не поймешь нас никогда.*

Глупые замашки,
скоро улетят,
на готовой почве,
вырастят внучат.

Но как ни странно,
к этим муравьям,
я тоже отношусь,
надену шапку и пальто
и с ними окажусь.

Идти с тобой мне неохото,
ты не приятен мне,
пальто большое, низок ростом,
уже помятое лицо.
Какой ты был?
Я, умилялась,
при виде взгляда твоего,
Теперь заплывшая фигура,
и больше нету ничего.

Дорожки желтой шалости,
зовут ее к себе,
где будут танцы с ветрами
в прохладном октябре.

И вот, пришла нежданная,
осенняя пора,
сентябрь моей радости,
всех тучек госпожа.

Женька, друг мой одинокий,
ты остался там в дали,
тебе трудно  в деревеньке,
нелегко и мне в пути.

И встала осень предо мною
в своем наряде, новизны,
раскинув руки, я бросаюсь
в ее объятья желтизны.

На покосе бабы косят,
жеребец в тени стоит,
солнце яркое торопит,
родничок в кустах журчит.

На пучке травы зеленой,
поселился муравей,
и заборы прочно строит,
от непрошенных гостей.

Порог родного дома,
порог души моей,
я плачу у калитки,
теперь уж без дверей.

Стража, голову срубите,
этому творцу,
он посмел по небу птицей
пролететь к дворцу.

История с учителем
прошла давным давно,
где маленькой девчушкой
влюбилася в него,
я так ночами маялась,
во сне его звала,
в той крохотной девчоночке,
моя любовь жила.

На рыбалке, жена знает,
я уже давно,
от красивой проститутки
голова бревно.

Строг отец,
глаза на взводе,
а в руке топор,
для воришки-наркомана
это приговор.