Звезда рыбака

   Вечером остановил  машину  возле Лебяжки. Там стояла   суета.  Мужчины  готовились  к ночной рыбалке. Накачивались   резиновые лодки,   осторожно  снималась   с борта  УАЗа     металлическая   двухкилевая. Наши   тени  вытягивались  до берегового уреза.   Перестало блестеть, прощальными лучами  солнце и   спряталось за пролеском.

  Рыбаки отталкивали от берега  свои лодки. Моя тоже качнулась, сдвинулась  с места, и, зашуршав  боками по стеблям  рогоза и камышей, медленно пошла вперед. Проплыв  был узким, поэтому ночью  на обратном пути долго искал его.  Разговоры рыбаков и охотников  звучали по всему  берегу.  Я слышал их  и несколько раз пытался протолкать к ним  свою лодку, но в темных уголках залива, плотной упругой стеной  вставал  камыш. Он  отталкивал   меня  назад. Мокрая резина   болотников  скрипела.   В лунном свете,  дрожала вода, дрожали тени от камышей.  Слабый ветерок стихал.  В ту минуту показалось,  что  я  остался один  среди   безмерных ночных пространств.

 - Баранов!- вдруг позвали меня с берега.
 -Здесь я!
 - Ты че не выплываешь?

-Никак  пристань не найду!
- Это  тебя черти  водят. Плыви на огонь!

-Напролом что ли?
-Сначала вдоль камышей на луну!

Наконец я  увидел узкий  коридор среди береговых зарослей. В конце его красно трепетал    огонь,  возле него в полный рост стоял  Сергей.

- Ты, че в этой   скорлупке  все время плаваешь стоя? -спросил он.
-Не всегда!

   Потом  дежурили возле  машин. Только незадолго до полуночи   один  раз проверили сети. В степи метались  лучи прожекторов.
 
  -Что там происходит? - спросил я Крылова.
 - Это коз бьют.

 - А выстрелов не слышно.
  -Только что стреляли.

  Я удивился его обостренному слуху. Некоторое время   молча, сидели под звездами, не разжигая огня.   Глаза привыкали к темноте,  а Дик, пес  одного из   рыбаков   уже успел  освоиться  и теперь  лез ко  мне играть. Просил  внимания.

  Сергей достал свой театральный бинокль  и стал рассматривать созвездия южного небосклона.

   -Какая тихая ночь, - сказал он,  - жить хочется.  Однажды  я   стоял здесь один,  и  вдруг, от чего и сам не мог понять, стало жутко..   Чувство тревоги  охватило меня  стало  угнетать и мучить. Я  поверил своей интуиции,  свернул все свои вещи и снасти, и без оглядки уехал домой.

  -Николай Гумилев  в одном из своих африканских рассказов   не постыдился признаться, что   однажды  и он  почувствовал страх  возле  уже убитого  леопарда.

Говорили о космосе,  рыбнадзоре, а Сергей о рыбных пельменях, вареной картошке и как вкусна она в прикуску с маринованной сигой.
 
  -Ну ты даешь! – подвел итог его рассказу  Крылов,-у меня уже  слюни побежали от твоей истории.

   А каждый про себя думал  о простом и вечном: о счастье, любви, семье, о  доме, его нерушимом уюте,  мечтали побывать в нетронутых человеком уголках природы, о перелетных птицах  и  детях.

   Я пытался уснуть и вновь выходил из машины. Перед рассветом все разговоры иссякли, а   в глубине лагуны уже синел огонек раннего рыбака.

  Думал о своем поколении. Оно  не успело   сделать и десятой доли  выводов  из тех уроков, что  преподнесла нам  жизнь,   но многие  из нас по ее приказу уже  ушли в долину предков,  перестав мечтать, любить, звонить, надеяться и вечно  куда- то  спешить.

      -Как мало времени в сутках! - пробормотал я, опуская голову. И кто- то рядом полусонным голосом   откликнулся.

   - Человек боится времени..
    -А  ведь то, что  мы видим сейчас, было   знакомо  до сладкой боли и другим поколениям.
    -А без сожалений и без грусти кто нибудь живет?

   Дремал в салоне машины. Через ее  лобовое стекло  было видно звездное небо. Я откинул спинку сиденья и закрыл глаза.

   Снились волки,  а в барабане револьвера был  всего один патрон.   Целился в ближнего зверя, но  оружие не хотело стрелять.

   На жидком свету в окно  постучали. Рыбаки вставали без разминки. Толпой шли к лодкам,  к берегу, к шелесту предутренних камышей,  вдыхая посвежевший воздух.

   Некоторое время в темноте  слышался   скрип уключин,  мигал свет фонариков. Прищурившись,   смотрел в сторону восточного берега.  Он тонул в   утренней   полумгле. Рядом со мной  раскачивались под набегами волны стрелы куги. Уже было видно, как зазывно  белеют в ста шагах от нас лебеди.    Ветер    знобил спины,   нес запах сырости и остывших осенних полей. Подумал, как хорошо, что кроме дома есть  степь  ветер,  и вольная вода! Я ехал сюда, зная, что здесь  придется  мерзнуть, преодолевать усталость,  зато здесь всегда есть возможность, хотя бы на время, стать  частью этого прекрасного мира.