Соскучишься, бывало, по стихам...

Соскучишься, бывало, по стихам
И пишешь, как акын, про что попало,
Подвластный,  вновь, пространствам и векам,
И мыслям без конца и без начала,-
Течение! Таинственный  поток!;
Забавный и бессмысленный по сути,
Как эти вот, к примеру, восемь строк,
А между – пропасть дум об Абсолюте.

И, значит, нет  возможности спастись,
И не прикрыться ширмой заблуждений,
Не вспенить до краев пустую жизнь
Наивной чепухой стихотворений,
И значит:  ослик, горы и арба!…;
Извилист путь, и  домбра – друг старинный
Мне вторит на ходу, что жизнь - борьба,
Что я плетусь со скоростью ослиной,
Что скарб мой жалок, Бог мой одинок…
За горизонт по склонам одичалым
Несет  судьбы неведомый поток
Скитальцев, без конца и без начала…

За шагом шаг, - до утренней звезды!
Стучат колеса, хлопает ушами
Мой транспорт гужевой,  а где-то ты…
И эта связь незримая меж нами.
Я думаю о нас, потом опять
Смотрю на гор безжизненные волны
И понимаю: сердцем не объять
Фантазии  любви страданий полной.

Но полно! Вот раскинув широко
Воинственные крылья, гордо реет
Орел;  сей пастырь видит далеко
И ужас средь зверушек мелких сеет.
Вот ласточки, - два юрких сорванца,
Туда-сюда по небу, без оглядки,
Шныряют…, выше - тучка без лица
Застыла, расправляя сбоку складки.
Вот камень на обочине, вот пыль
Вослед идущим катится клубами,
Вот крестик;  кто-то здесь на небыль быль
Однажды променял и он не с нами.
Вот тень, она чуть сзади, но по ней
Я ощущаю времени движенье;
Под вечер тень бледнее и длинней,
Как совесть на пределе напряженья.

Акын устал, акыну надо есть
И надо спать, и полночь на пороге…
(порог условен, как условна месть
В контексте рассуждений здесь о Боге;
Возмездие – звучит куда мощней!...),
Но право ж, мне пора остановиться,
Чтоб завтра вновь дорожкою своей,
Бубня под нос, тихохонько катиться.