урод так урод

Всё, что происходило в детском саду, я помню очень хорошо. Как мы  копались за верандой и искали разноцветные бутылочные стеклышки, как сидели на горшках с мальчиком Сашей,  как дрались из-за  старых кукол с лысой девочкой Таней. Как воспитательница Августа Петровна не разрешала нам брать самых красивых  кукол в чудесных платьях для игр, и они  год за годом сидели на верхней полке, взирая на нас своими стеклянным глазами, олицетворяя собой истину -  не все в этой жизни будет нам доступно.
Кроме кукол и мальчика Саши, я  очень любила рисовать. Рисовала маму, папу, себя и принцесс. Но все мои рисованные люди были без ушей. В 4 года я ничуть не сомневалась, что уши - это нечто невероятно безобразное и мерзкое, и, на самом деле, их быть не должно. Уши мне казались глупой ошибкой природы, и даже немного казалось, что когда я вырасту, они , наконец, исчезнут. Тогда я буду очень красивая, как мама...только без ушей.
У мамы были очень длинные волосы золотого цвета, они вились крупными локонами. Я любила запускать руки в эти  мягкие волны и играть ими. У меня тоже были длинные волосы, только темные. И вот однажды мама вдруг решила мне их отрезать. И не просто отрезать, а модно подстричь меня в парикмахерской. Меня усадили на кресло, завязали какой-то фартук вокруг шеи и тут началось... и с каждым чик-чиком ножницами я все отчетливее понимала, что произошла непоправимая трагедия: меня подстригли коротко как мальчика.  Я держалась из последних сил, когда с меня сняли этот фартук, когда мама и парикмахерша нахваливали мою новую прическу. В 4 года я была сдержанная и воспитанная девочка, даже  когда мне делали уколы, я не кричала и не истерила,  а молча терпела. Прямо в парикмахерской я плакать не стала, доплелась молча  до дома. Там нас встретил папа, он посмотрел на меня, начал что-то говорить и тут я заорала как сумасшедшая: папа, папа, я урод,  я теперь урод, я теперь  мальчик...папа... у меня видно уши. 
На следующий день мама привела меня в садик, более ужасных ощущений я не помню из детства. Я вхожу в группу и все на меня смотрят, смотрят на мои ужасные уши, которые теперь отчетливо видно. Я развернулась и побежала обратно к маме. Не было никаких сил сдерживаться, я рыдала и кричала очень долго: я урод, я мальчик, мама! у меня уши, я урод, мама! я не пойду в садик. Маме пришлось забрать меня домой и взять отгул на работе. Мы пили чай с пирожными и она успокаивала меня, что волосы вырастут.

На следующий день, когда я пришла в садик все с тем же ощущением собственной уродливости, все дети вышли в раздевалку меня встречать и стали говорить какая я красивая девочка. Я сразу поняла, что воспитательница их подговорила и подучила, я обреченно и устало  вздохнула и пошла к детям. Урод так урод. Больше никогда в жизни я не стриглась коротко, уши перестали казаться мне уродством, но я по-прежнему очень рада, что я не мальчик.