Мечников!

                Человек, прославивший Харьков!   


         (биографический очерк = эскиз телесценария)



    Так кто же этот прекрасный человек, прославивший бывшую «южную столицу» России (именно так ещё в 19-м веке – и даже в начале века ХХ-го! – называли Харьков)?.. Кто этот великий учёный, крупнейший после Дарвина исследователь Природы, кто создал основу новой науки, доказал, что человек может успешно сопротивляться действию болезнетворных бактерий?

    Вот, теперь наверняка все догадались – речь пойдёт о талантливом, если не сказать гениальном, учёном Илье Мечникове. 

    Общеизвестно, что первым человеком, который исхитрился увидать бактерии, стал в далёком прошлом (а точнее, в 17-м веке) Левенгук.  Но он-то и предположить не мог, что эти крошечные «зверьки», заметные лишь под сильным увеличением соответствующей оптики, есть не что иное как смертельные враги всего прогрессивного (и не очень прогрессивного;) человечества! 
    Лишь Пастер (да-да, тот самый Луи Пастер, который изобрёл, помимо всего прочего, такую полезнейшую вещь как пастеризация!) объявил миру со всей ответственностью об этом прискорбном факте.  А Кох, «наступая ему на пятки», окончательно превратил изучение бактерий в отрасль науки. 

    …Это, скажем так, предыстория нашего героя.  Теперь же пришло время перейти к самОй истории: 

    Илья Мечников был рождён в мае 1845 года поблизости Купянска – в скромной деревеньке Ивановке, бывшей Харьковской губернии. 
    Это значительно позже знаменитый русский биолог станет известен как «зачинатель» (по крайней мере, один из основоположников) иммунологии, микробиологии, сравнительной патологии и эволюционной эмбриологии.  Это спустя годы и десятилетия Мечников станет профессором Новороссийского университета в Одессе, организует совместно с Н. Ф. Гамалея первую в России – и, заметьте, вторую в мире! – бактериологическую станцию для прививок против бешенства (страшная болезнь, долгое время считавшаяся смертельной, имеет ещё название «водобоязнь»);  это позднее он станет почётным членом почти всех академий мира и многих научных обществ, институтов. 
    А сейчас, в 50-х годах 19-го века, мальчик Илья хорошо проявил себя в учёбе и считался просто чрезвычайно способным учеником. 

    После окончания гимназии Мечников поступил в Харьковский университет – на факультет естествознания – и уже в восемнадцатилетнем возрасте (то есть в 1863 году, в самый разгар гражданской войны, происходившей на территории Америки, которой, мало кто знает, весьма помогла Россия, направив на помощь американцам-северянам 2 русские эскадры и тем самым отбив всякое желание у Британии с Францией начать вооружённую интервенцию!.. неизвестно ещё, чем бы дело закончилось для Америки, не помоги ей тогда Россия…) опубликовал свою первую самостоятельную работу. 
    А спустя всего два года, в свои, можно сказать, весьма юные 20 лет, Илья Мечников за «…исследование многощетинкового червя, обитающего в Северном море» получил звание кандидата естествоведения. 
    По окончании Харьковского университета (в 1864-м) Илью Мечникова командировали за границу;  он плодотворно работал в Италии, Германии. 

    В 1867-м году Илья Мечников был избран доцентом, а в 1870 – 1882 гг. состоял профессором Новороссийского университета – кстати, именно здесь, в Одессе, ему в первые годы работы присвоили степень магистра, причём без экзаменов – по факту, за научные заслуги, сомнения в которых ни у кого не возникало. 
    Вместе с талантливым зоологом Александром Ковалевским герой нашего рассказа получил награду Бэра за превосходный труд по эмбриологии. Тогда, работая в Неаполе, Мечников провёл классические исследования по эмбриологии беспозвоночных.  В дальнейшем, на основе огромного фактического материала, Мечников с Ковалевским доказали, что в процессе эмбрионального развития у беспозвоночных – так же как и у позвоночных – закладываются три зародышевых листка.  Это помогло обосновать идею бесспорного единства происхождения органического мира.  Позже Илья Ильич Мечников создал теорию происхождения многоклеточных организмов – теорию фагоцителлы, или паренхимеллы – согласно которой, первичной формой организации живых существ был некий примитивный организм – «паренхимелла».  Организм этот обладал способностью к внутриклеточному перевариванию. 
    Изучая внутриклеточное пищеварение у различных животных, в 1883-м году Мечников открыл явление фагоцитоза – способности особых блуждающих клеток (фагоцитов) захватывать и «пожирать» различные инородные тела, в том числе и микробов... 

    Но здесь пора сделать небольшое «лирическое отступление».   

    Дело в том, что, несмотря на выдающиеся научные успехи, учёному постоянно приходилось сталкиваться с бюрократией, противодействием или по крайней мере равнодушием со стороны т.н. «власть придержащих».  Попытки создать при университете лабораторию просто разбивались о стену твердолобости, косности чиновников, бюрократов;  масла в огонь подливали и нападки реакционных врачей. 
    Хотя поговорку в стиле «моська лает, слон идёт» никто не отменял, но в данном случае «моськи от власти» напоминали своей хваткой скорее современных бультерьеров.  Так, даже рекомендации и дружеская помощь Ивана Сеченова, пользовавшегося тогда мировой известностью выдающегося профессора физиологии Петербургского университета, увы, не помогли Мечникову – Илья Ильич не смог перебраться в Санкт-Петербург и не получил должности профессора на кафедре зоологии в столичной Медицинско-хирургической Академии.  Царские чиновники, вероятно, считали Мечникова и его друзей своими идеологическими (если не сказать – кровными! – и это не только каламбур) врагами...   
    В результате подобной травли (другое слово для обозначения обстановки, создававшейся вокруг Ильи Ильича, трудно подобрать) Мечникову пришлось уехать за границу. 
    В 1888 году (в том самом году, в котором родилась известная и талантливая Мариэтта Шагинян – о ней мы поговорим в другой раз) по приглашению Луи Пастера бывший харьковский и одесский учёный переехал в Париж.  Здесь, в Пастеровском институте (условная дата – 15 октября), он организовал наконец-то свою лабораторию, о которой столь долго мечтал, где и работал до конца жизни.  Здесь, в Париже, такой «опасный» для царского правительства человек, великий учёный, оказался вовсе не опасным для правительства Франции. 

    И вот тут пришло время для ещё одного отступления – увы, совсем не лирического. 

    В июне того же 1888 года скоропостижно умер брат Ильи – Лев Ильич Мечников был старше на 7 лет, и ушёл их жизни в 50-летнем возрасте.  Для младшего брата это был сильный удар… 

    Когда-то, в юности, Льва Мечникова исключили из Харьковского университета за участие в студенческом революционном движении.  Тогда многие студенты ориентировались на уроки французской революции, на светлые идеи социального равенства и справедливости (что, впрочем, отнюдь не гарантировало справедливой реализации светлых идей). 
    Русский географ и социолог Лев Ильич Мечников участвовал в национально-освободительной борьбе народа Италии (1860 год), сотрудничал в «Колоколе» Герцена, читал лекции в Токийском университете (с 1874 по 1876 г.), работал на кафедре географии (полное название: кафедра сравнительной статистики и географии) в Невшательской академии (Швейцария).  Являясь сторонником географического направления социологии, старший брат Ильи Мечникова пытался доказать в своём основном труде «Цивилизация и великие исторические реки», что определяющей силой развития общества и распространения цивилизации являются водные пути сообщения. 

    Азиатское Междуречье, русское междуречье...  В качестве косвенного доказательства (или подтверждения) этой интереснейшей теории можем порекомендовать роман-хронику Юрия Лощица «Дмитрий Донской» и сходу привести почти поэтическую цитату из этого превосходного романа: 

 «…Река сама подобна русской мысли:  то сверкнёт острой догадкой, прорежет землю победоносным откровением, то отступит в тень, в глушь, в кромешность, будто потеряется насовсем... 
  …Но вот снова обнажилась, в ещё более ясном сиянии ума, обогатясь опытом терпеливого труда, накоплениями других родственных рек-мыслей;  дума эта, сильная и гибкая, не стесняется повернуть, пройти в обход при встрече с неодолимым кряжем, и в другой, и в третий раз податливо отхлынет, но на своём всё же настоит, от своего не отступится... 
    Мысль, река и дерево – они подобны друг другу, и есть что-то мучительно-невыразимое и одновременно радующее очевидностью в этом их сходстве...» 
    И мысль великих учёных подобна такой могучей реке, не правда ли?..
    «…И недаром, должно быть, именно по-русски сказано о «мысленном древе».
    …Одна-единственная мысль, если она истинно высока, может собрать и связать собою (воедино) целый народ, пусть и отчаявшийся, и заблудившийся в ненастье. 
     Единая идея может пронзить своим током целые века, какие бы силы ни препятствовали ей…» 

    Но вернёмся от философских обобщений назад, к биографической канве нашего рассказа. 
    Представим себе такую «декорацию»:  Средиземное море вместо Чёрного.  Илья  Мечников, отдыхая на берегу Мессинского залива, после «родных» университетских злоключений, отдыхая здесь, среди чудесной природы… с удовольствием окунается в научные занятия.  Именно таков характер отдыха настоящего учёного! 
    Поселившись в маленьком домике, он увлечённо продолжает свои наблюдения над внутриклеточным обменом веществ.  Объект его научных экспериментов – морские звёзды, губки, медузы… Однажды, когда Мечников наблюдает в микроскоп таинственную жизнь подвижных клеток прозрачной личинки морской звезды – о, эврика! – ему в голову приходит идея, что сходные, похожие клетки должны в организме противодействовать иным, вредным клеткам, чужеродным телам. 
    Предчувствуя или ощущая привкус великого открытия, Мечников обламывает с куста розы несколько шипов и вводит эти иглы под кожу прозрачных, как слеза, личинок морской звезды.  Ясно, что Илья Ильич всю ночь проводит в ожидании результата – и наутро с нескрываемой радостью устанавливает:  опыт удался!.. 
    Собственно, первые результаты этого опыта и положены в основу теории фагоцитов, которой Илья Ильич Мечников и посвятил последующие 25 лет своей жизни. 
    Журнал «Русская медицина» опубликовал сообщение о поистине чудесных свойствах фагоцитов, которые самозабвенно и весьма энергично пожирают вредные для организма бактерии (просьба не путать с вирусами).     Напрашивается мысль, что не худо бы иметь подобный искренний механизм в составе здорового общества, которое постоянно страдает разными болезнями – то ли роста, взросления, то ли деградации, пещерного расизма… ну да ладно, оставим эту тему до следующей встречи. 
    Когда в невидимой схватке побеждают фагоциты – больной выздоравливает!  Ну а если клетки-стражники, «клетки-убийцы» героически погибают в неравной борьбе с разной нечистью – что ж, тогда больной народ… простите за оговорку: …тогда больной умирает... 
    Таким образом, крайне запутанный ранее и сложный вопрос сопротивляемости организма получил новое, поистине гениальное освещение. 

    Кстати, не всё было так уж безоблачно.  И здесь, в Париже, приходилось выдерживать нападки – в т.ч. возражения недоверчивых или не столь сообразительных коллег.  Большинство учёных, представьте себе, сомневались в теории Мечникова. 
    Лишь двое великих – Вирхов и сам Пастер, создатель микробиологии – с искренним интересом и сочувствием наблюдали за работой русского учёного. 
    Да и Нобелевскую премию за исследования по фагоцитозу Мечникову присудили только в начале следующего – ХХ-го! – столетия, а именно в 1908-м году. 
    Но в 1891-м Кембриджский университет присвоил Илье Ильичу звание почётного доктора. 

    Вскоре увидел свет классический труд Мечникова «Лекции о сравнительной патологии воспаления» (1892 год), где Илья Ильич развивал своё учение о фагоцитозе, сформулировал общую теорию воспаления.  По этой теории, воспаление – не что иное как защитная приспособительная реакция, выработанная животными организмами на протяжении всего их исторического развития.  Защитная реакция для борьбы с вредоносными агентами – в том числе с возбудителями разнообразных инфекций. 
    Илья Мечников совершил замечательное открытие, значение которого трудно переоценить и сегодня – он обнаружил тесную связь, существующую между болезнями и биологией вообще – а заодно и теснейшую связь между биологическими и медицинскими науками. 
    Процесс проникновения лейкоцитов через стенки кровеносных сосудов к месту воспаления принадлежит, поверьте, к не такому уж большому числу интереснейших явлений Природы.  Мечников раскрыл тайну этого явления!..  Он объяснил сущность воспалительного процесса как биологической реакции. 
    После смерти Пастера Илья Мечников руководил научной работой его института.  В 1900-м году на 13-м международном съезде врачей в Париже Илья Ильич изложил разработанную им ещё в 1883-м фагоцитарную теорию иммунитета.  На следующий год его развёрнутый доклад был опубликован под названием «Невосприимчивость в инфекционных болезнях».  На русском языке труд этот вышел в свет лишь спустя пару лет (в 1903-м). 

    В последние годы жизни Илья Ильич Мечников много занимался проблемой старения организма, старости вообще и смерти.  После длительных поисков и размышлений Илья Ильич пришёл к выводу, что стареющий организм отравляется ядами собственных бактерий из толстой кишки – которых, однако, можно уничтожить, обезвредив в пищеварительном тракте человека с помощью палочек молочной кислоты.  По Мечникову, преждевременная старость наступает в первую очередь из-за наличия в кишечнике большого количества гнилостных бактерий, которые вызывают т.н. гнилостное брожение с образованием отравляющих веществ (прямо какая-то локальная «химическая война» бактерий против хозяина и среды обитания в одном лице!) – говоря попросту, с образованием ядов. 
    В связи с этим стОит вспомнить комментарии зоологов по поводу летающих и нелетающих форм – среди птиц и среди млекопитающих.  Напомним их коротенько.  Итак, для того, чтобы легче леталось, птица или же летучая мышь (летучая собака, летучая лисица) должна перед полётом «сбросить балласт». Что она обычно и делает, с переменным успехом опорожняя кишечник, нередко на головы зазевавшихся прохожих, но суть не в этом.  А в том, что продолжительность жизни у летающих птиц, как правило, превышает продолжительность жизни птиц нелетающих – например, страусов, для которых «сбрасывать балласт» совсем не обязательно, так сказать, не принципиально.  То же самое наблюдается у млекопитающих – животные, приспособившиеся к полёту и частенько практикующие подобное освобождение от лишнего веса, как правило, живут гораздо дольше своих бегающих собратьев. 
      Интересный факт, не правда ли?.. 

     Возвращаясь к теории Мечникова: 
 …поэтому Илья Ильич рекомендовал употреблять в пищу – в качестве антагонистов тех самых болезнетворных микробов – продукты, содержащие молочнокислые бактерии.  Например, обычное кислое молоко, которое и сам употреблял в огромных количествах. 
    Стремясь различными способами продлить себе жизнь, он выработал и тщательно соблюдал чрезвычайно строгую диету.  Возможно, именно благодаря этому Илья Ильич надолго пережил своего старшего брата, и умер в почтенном возрасте (72-х лет) 16 июля 1916 года.  Похороны И. И. Мечникова состоялись 18 июля – без речей и всяческих печальных торжеств, в полном соответствии с предсмертным желанием великого русского учёного… Урна с прахом Ильи Ильича Мечникова хранится в библиотеке Пастеровского института, в Париже…   

    Короткий рассказ о великом учёном логически подходит к своему завершению.  Подводя некую черту, вспомним ещё раз, что идеи Мечникова об использовании антагонизма микробов для лечебных целей получили развитие в современном учении об антибиотиках.  Илья Ильич Мечников опубликовал множество работ по вопросам дарвинизма, решительно выступал против идеализма в биологической науке.
    Живя в Париже, далеко от любимой Родины, Мечников поддерживал переписку с известными нам сегодня – и тоже, без преувеличения, великими – соотечественниками:  с Д. И. Менделеевым,  И. П. Павловым,  И. М. Сеченовым,  К. А. Тимирязевым и многими другими.  В лаборатории Ильи Ильича Мечникова посчастливилось работать, стажироваться многим русским микробиологам. 

        Мировая наука, народ наш – и, чего скрывать, всё человечество! – должны быть благодарны этому великому учёному за его величайший теоретический и практический вклад, за миллионы спасённых (в результате его трудов, открытий) человеческих жизней!..