Была Москва, такой, однажды...

Была Москва, такой, однажды…

1941 год
Начало октября. Провалы,
Красной армии на фронтах.
Потерпит она пораженье,
В ходе Вяземской битвы, там.

Войска, там – Западного фронта,
Резервного, ещё ж к тому.
Брянского, так же, к сожаленью,
Окружены, разбиты все.

И по немецким уже данным,
Тогда попало к немцам в плен,
600 тысяч красноармейцев.
Казалось – путь в Москву открыт.

15 сентября 1941 года
Собрал утром товарищ Сталин.
Там заседанье «ГКО».
К утру обычно «вождь – народов»,
Лишь засыпал. Работал в ночь.

Тут совсем без сна обошёлся,
Было понятно всё уже:
Враг у ворот. До сна ли было,
Что-то надо предпринимать.

На заседанье же приняли,
Секретное очень тогда,
«Постановленье» для столицы,
«Об эвакуации Москвы».

Дипмиссии,  все учрежденья,
Правительства, включая там,
Наркомат обороны так же.
Отправились в Куйбышев все.

Из первых лиц в Москве остались,
Берия, Микоян – ещё ж,
Косыгин – и, конечно Сталин,
Вещи ж его все увезли.

А он остался. Говорили ж,
Что он приехал на вокзал,
И там, он, походил немного,
Потом вернулся вновь назад.

Скорей всего – это легенда,
В любом случае вождь тогда,
На поезде бы не поехал,
Мог под бомбёжки он попасть.

Полетел бы на самолёте,
Быстрее – безопаснее.
Он – не воспользуется этим,
Он мудро тогда поступил.

Вторая часть.

Москва – не только же столица,
Здесь предприятия кругом.
Важнейшие для обороны,
И их должны были взорвать.

Уничтоженью подлежали,
Электростанции, мосты,
Хлебозаводы, телеграфы.
Метро и мясокомбинат.

Секретное ж - постановленье,
Но слухи же о нём в момент,
По городу там разлетелись,
Всё поняли там москвичи…

16 октября 1941 года
Метро не стало там работать,
(За всё время – то, первый раз)
Трамваи так же не ходили,
Автобусы, троллейбусы.

Закрылись все тогда заводы.
Что же могли думать тогда?
Естественно, что все решили –
Сдадут немцам уже Москву.

К такому ж выводу приходят,
Ответственные там чины.
Они вместо эвакуаций,
В бегство повальное «пошли».

Кто должен защищать столицу,
Удерут первыми ж с неё.
Подали и пример там так же.
Партийные работники.

На « Старой площади» в моменты,
Здание «ЦК» - пустым став.
Не уничтожили там даже,
Секретных документов, тьму.

А за партийцами, там так же –
 Советские работники.
А вслед за ними же, конечно,
Простые люди побегут.

И воцарился в Москве хаос,
Поезда, штурмом брали, все.
 Столпотворенье на дорогах,
По улицам толпы там шли.

В секретной справке в это время,
Московского горкома, там,
Так же ещё ж, прокуратуры,
Такие цифры привели:

Из 438 всех предприятий,
И учреждений разных там,
779 – чинов главных,
Сбежало срочно из Москвы.

Наличными деньгами было,
Похищено в этот момент.
Рублей –  1,5 миллиона,
За миллион – всех ценностей.

Угнано сотни машин было,
Там грузовых и легковых.
1,5 тысячи там было,
«Утери» партбилетов там.

Уничтожали коммунисты,
Там документы свои все.
Вследствие трусости и страха.
В связи, что фронт пришёл к Москве.

Трусость и жадность в это время,
Там перейдёт пределы все.
Разумные  уже, на деле,
Лишь бы шкуру свою спасти.

Институт «Первый медицинский» -
Директор – Парин там сбежал.
Оставил, госпиталь с больными,
Около 200 человек.

Лебедев – Кумач,  «стихотворец»,
Автор – «Священная война»,
С двумя пикапами с вещами,
Прибудет тогда на вокзал.

Два дня погрузить их не сможет,
На поезд, чтоб уехать там,
Психически же помешался,
На этой почве тогда он.

Панический настрой начальства,
Простым людям передался.
Люди пришли там на заводы,
Увидели – закрыты те.

Пособий выходных не дали,
Госбанк – в Куйбышеве уж был.
 Начальники там удирали,
Ценные вещи, прихватив.

Это вызовет возмущенье.
Естественное для людей.
Уже простых, рабочих этих.
Всё в беспорядки выльется.

Рабочие там нападали.
Остановить машины чтоб,
Захватывали с их там вещи,
Машины сваливали там.

Подобных же свидетельств этих,
Там было много в тот момент.
Изделий мясокомбината,
Растащено до 5 тонн.

!6-го уж под вечер,
Громили магазины там.
В очередях драки, старух давили.
Бандитствовала молодёжь.

А милиционеры – бродят,
По 2-4, в группах там.
Покуривают, глядя только,
Не вмешивались там тогда.

Небезопасно это было.
Вмешиваться, чтоб в хаос тот,
Враждебно было населенье,
Презрительно тогда к властям.

16 – го октября в столице,
Нашей страны тогда ж, в Москве,
Всякая власть там перестала,
Существовать в данный момент.

Разные люди проявляли,
По - разному себя тогда.
«Модницы», ну не все, конечно,
В парикмахерских уж сидят.

«Скоро появятся, мол, немцы,
Нужно выглядеть хорошо!?»
Другие воровать бежали,
Хаосом  пользуясь тогда.

(Но, в то же время молодые,
Шли в ополчение потом.
И шли на фронт, там проявляя,
Чудеса героизма все.

По большой части – погибали,
Но, всё ж остановить смогли.
Немцев. Не захватил столицу,
Советского Союза, враг.)

Хуже там всех, в те дни «лихие»,
Начальство себя повело.
В «30- ые» годы, поднявшись,
В вечном страхе жили они.

Первыми – запаниковали ж,
Бросились первыми бежать…
Там появился уже даже.
На эту тему анекдот:

…На какой ленточке медаль «За оборону Ленинграда»?
- На муаровой.
- А «За оборону Москвы»?
- На драповой….

(Но, это лишь в те дни, там, только.
Ведь ополчение потом,
Проявит героизм и смелость,
В защите города Москвы.)

В постановлении секретном,
 Об эвакуации Москвы -
«Уедет Сталин завтра, позже,
Смотря по обстановке, там».

Но, вождь – «не выполнил приказа»,
И не уехал никуда.
Спросил он Жукова серьёзно:
«Сможем ли удержать Москву?»

И тот ответил – что, уверен,
Удержим этот город мы!
У Сталина,  на тот момент, там всё же,
Уверенности – не было.

Он приказал дать план отвода,
Наших войск уже за Москву.
Жуков составил план отхода,
«Верховный» его утвердил.

План не понадобится этот,
К счастью тогда, нашей страны.
«17-го» уж в столице,
Налаживаться стала жизнь.

Там заработал уже транспорт,
Милиция и патрули,
Занялись наводить порядок,
Уж не стояли в стороне.

А «19-го» вышло,
Постановление в Москве,
«Там об осадном положенье»,
 Нашей столицы, наконец.

«Нарушителей порядка немедля привлекать
к ответственности с передачей суду Военного
 трибунала, а провокаторов, шпионов, и прочих
 агентов врага, призывающих к нарушению порядка,
 расстреливать на месте».

До сих пор всё же неизвестно,
Сколько расстреляно тогда,
Было людей, при выполненье,
Постановления того.

Но, 20 тысяч дезертиров,
И лиц, без документов там,
Попали в руки там военных,
Отправили их всех на фронт.

Чиновников, тогда, виновных,
В паническом бегстве людей,
В хищениях – под суд отдали,
Но, то – не высшие чины.

Сталин любил делать расправы,
И «показательные» там,
Но, в данном случае  - не станет,
Этого делать,  он, тогда.

Уж слишком было неприглядным,
То, поведение тогда,
Московского  всего начальства,
Предательским, там даже, став.

Публично наказать их, если,
Это бы означало там:
Признать полный провал на деле,
Политики кадровой, той.

Избрал другой путь тогда Сталин,
Спустил он всё на тормоза.
Он предпочёл забыть – что было,
На долгие годы уже.