Стих про Сусанина

Куда ты ведешь нас? Не видно же, старче, ни зги!-
Мы вопрошали.- Ты слышишь? Куда, Сусанин?
Хором надевши шапочки из фольги,
Лица закрыли шорами- волосами.

Да. Мы- идем. Сердце- камень и ясен ум.
Брат наш-наган, а сестра и жена- винтовка.
Ну а Сусанин- отец, дед, и сват, и кум.
Ну а фольга- от влиянья извне подстраховка.

Да. Мы- идем. Мы от мира идем- в Эдем.
Страждем за веру святую принять мучения.
Пастырь наш- в курсе этих мирских проблем:
Палкой по небу скан- на предмет излучения.

Дива такого не видывал этот лес,
Прется толпа по сугробам так бодро-лихо.
Думал: "Ведет же куда-то их на ночь бес",
Глядя сквозь снежные ветки на этих психов.

Мы убежали с пира во время чумы,
Вдоволь нажравшись водярой и цирком ****ским,
Мы не рабы и (о, хоть бы!) рабы не мы.
Хоть повидали немало шалав и пьянства.

Вьюга сметет скоро наши следы на снегу.
Ночь. И такая тоска- на луну нам выть бы!
Снег под ногами скрипел: "Не могу, не могу."
Разум пиля лейтмотивом- кровавой нитью.

Наш поводырь- нипочем ему, крутит ус.
Будто бы только сбежавши от папы- Кащенко,
Не Моисей. И (да-да!)- далеко не Иисус.
Хоть, предположим, не раз и не два обольщался он.

Старче бубнит богохульства в седу бороду,
Посохом хлипким каляки-маляки рисует.
Аспидом что-то шипит про траву-лебеду.
Бога зовет- невпопад. Поминая- всуе.

Нет бы чуть-чуть да подумать адептам фольги,
Что их Сусанин какой-то до жути странный.
Что мы идем-то? Не видно же старче, ни зги!
Вы, прямо скажем, довольно ***вый сталкер!

Но- все равно мы пошли. В добровольный плен.
Горло разверзлось кровавым гниющим жерлом:
Он- лучше знает, как- выйти, низринув тлен.
Он- лучше знает, болезный, святой, блаженный.

Впрочем, нет-нет да мелькнет в головах буйных их,
Насквозь фольгу пронзая, мечты расстрелявши буднями:
Там же на морде печатью: опасный псих.
Люди! За кем мы идем-то? Он- ****утый!

Но, может быть, это было почти не зря:
Жили б мы по старинке, коптили себя и небо.
По воскресеньям мелась бы от сора изба-
Там за неделю скопилось бы зрелищ с хлебом.

Но! Ведь достанут из снега багром и буквой
Наши огрызки по лужам весною кляклою.
И, хоть черны, некрасивы и тухлы мы,
Будет нам этот лес перевалом Дятлова.

...Утро. Играя на чьих-то седых висках,
Ластится солнце к щеке розовато- пудрово.
Спит и Сусанин, вперед- всем закрыв глаза.
Сказке- конец. Все свободны. Всё тлен. Все умерли.