Кружева королевы Анны
Ее тело не такое белое, как
лепестки анемоны, и не такое гладкое - но
и не так уж отличается от них.
Оно по-своему прекрасно.
Это поле
дикой моркови, берущее
землю силой; зелень
не возвышается над ним.
Здесь дело не в белоснежности,
белый, как таковой, с лиловой нотой
в сердцевине каждого цветка.
Каждый цветок - это пригоршня
ее белизны. Куда бы
не легла ее рука, там появляется
крошечный лиловый цветок от ее прикосновения,
от которого волокна ее существа
прорастают одно за другим, совершенно и завершенно,
пока все поле не становится
белым желанием: от пустоты к первому стеблю -
от стебля к кусту - и дальше - цветок за цветком,
пока все поле не становится
истовым желанием,
чтобы белизна сошла -
и ничего больше.
Перевод вольный. Я не знаю, что писал Уильямс. Я прочитала тут тонкую эротику. Дикое, бушующее белой пеной цветения, поле. Лучше (несравненно лучше)) самых шелковых лепестков на аккуратных клумбах и в вазонах. Я удивительно понимаю и чувствую, что говорю. Абсолютно личное. Хотя, повторюсь, не знаю, что говорит поэт. Уильямс - гений. А невинность не в белоснежности. Белый, как таковой.
Свидетельство о публикации №117111900845