спасти

Не было в ванне испарин на стенах. Ничего не стекало. Кафель был белый точно сухой лёд, сдерживал прочно и охлаждал с четырёх сторон места ушибов. Вернее, объекты. Каждая плитка пыталась оттянуть на себя беззвучный слёзный вой, забрать и спрятать горячность лбов и щёк.



Оля, естественно не стояла на ногах: как только забежали сюда, - рухнула эмбрионом, хордой к стиральной машинке в истерике. Тело трепыхалось. Но не конвульсиями, а так, как вспыхивает пламя - попеременно. Всё кусала свою руку. Вонзалась глубже, острее. Только чтобы мама не слышала.

Я же уже перебрала все слова, все запасы таблеток пустырника и валерьянки. Глупо это. Вот сейчас – обнимать, обнимать. Сидеть. Реветь. Чтобы точно знала – не одна.

В зеркале, вымытом начисто к приходу гостьи отражался свет из щели запертой двери. Ну зачем он сюда проникает? Как будто разведчик, сообщник монстра. Только больше пугает.

Ну а чудище – кричит и бьётся. И от каждого нового громыхающего удара разбегаются ветвистые трещины. Вот-вот и разрушат нашу кафельную скорлупу.

Всё крепче друг к другу. Я уже ничего не разбираю. Просто мгновенно, на пару секунд стать бы волшебником, сделать нас совсем маленькими, как в этом дурацком мультике про Фиксиков.

Вот, абсурдность, в голове эта песня!

А Оля мне : «Слышишь, дверь входная хлопнула?»