Сборник Конгруэнтность с правками

***
Где-то сыплются звезды,
Где-то падает небо,
Где-то рушатся здания.

Где-то горят свечи.
Где-то сгорают души.

Там меня нет.

Там, где я – лучше.
 
Часовщик

Заржавленные шестерни
Пытаются измерить вечность,
И старый мудрый часовщик
Смиренно задувает свечи.

Он знает, как безумен мир
С его отрадами и горем,
И что безумство это – миг
Во всём вневременном просторе.

Он помнит: только человек
Способен стрелкой жизнь измерить.
И перед ним бокал. И в нём –
Всё то, во что он хочет верить.

Но в темных бликах хрусталя
Нет лжи, равн; как нет и правды.
Лишь исчезающая жизнь,
Неразделённая на капли.

И музыкальный перелив,
Неразбиваемый на ноты,
Отсчитывает невпопад
Начало часа, дня и года.

А рядом с башенной стеной,
Мелодией завороженный,
Стоит чудак, чья жизнь – лишь миг.
Но миг, до вечности продлённый.
 
Свет глаз

Город уснул.
Город застыл.
Купол из звёзд
Город накрыл.
И мы летим
Среди светил.
В тишине.
На Земле.
А вокруг затерялась
Бесконечность планет.
Звёзды смотрят на нас
Сквозь течение лет.
Представляешь, до них
Долетает свет глаз
Тех, кого уже нет
Бездну лет среди нас!
И, быть может, однажды
Увидит звезда,
Как сияют от счастья
Ярче солнца глаза
И сквозь проседь лучей
Улыбнётся она
И поверит, что есть
Чудеса.
В небесах
Алый свет -
В тишине
Ждём рассвет
День за днём
Сотни лет...
 
***
Штукатурка валится с потолка
с нарисованным небосводом.
К нему с кровати протянута чья-то рука,
точно просит милостыню у Бога.
Под кроватью обломки отживших миров
формируют клубы
новых микро-вселенных,
где простор для стихов
и для песен простор…
ненаписанных –
значит уж точно бессмертных,
как и мы.
Как и мы,
что погрязли в кромешной пыли
городов,
возведённых в углах
этой круглой галактики,
создавая всё новых подобных себе.
И, стремясь перейти от теории к практике,
мы ломаем мозги,
и летят на куски/
шестерёнки/осколки/молекулы/атомы
наши мысли и чувства в другие миры -
в бесконечную тьму
у богов под кроватями.
 
Небо…

…рухнуло оземь камнем.
Плачет бескрылый ангел,
страж вековых могил.
Шрамами
Вписаны в память раны
И вместо криков - кавер-
версии тишины.

В солнце
миру теперь отказано.
Звёзды – военные базы,
в карты не внесены.
Пепел
застит лунные фазы.
Мёртвые цивилизации
в чреве своём сокрыли
сердце иной Земли.
 
Бездна

Если долго всматриваться в бездну – бездна начнет всматриваться в тебя.
Ницше.

Я увидела чёрную бездну.
Бесконечный графитный мрак.
Тот, что холодом режет сердце
И в умах поселяет страх.

Я стояла у края обрыва
И вдыхала солёный туман -
Слёзы тех, кто забыл о свете,
Кто поддался соблазну - упал.

Это новая версия Ада.
Я смотрела, глаз не сводя
В жерло той, что со сталью во взгляде
Неотрывно смотрела в меня.
 
С той стороны

Древние мифы – за шиворот льдом.
Дети империй, хлебнувшие счастья,
Прячут в ладонях пути в Вавилон
И чертежи недостроенной башни.

Пишутся кровью по пеплу мольбы
На языках пережитого мира.
Космос, нацеленный в темя Земли,
Жаждет расправить ракетные крылья.

Кто вы?! Ответствуйте, чёрт бы вас драл!
В чёрном туннеле свихнувшейся вечности
Блещут стальные решетки забрал
Тех, кто забыт на краю безупречности
С той стороны потемневших зеркал.
 
Лабиринт

По книге Р. Желязны "Хроники Амбера"

Струны натянуты –
Лезвия бритвы.
Звук дребезжащий –
Оружие в битве.
Сорвешься, оступишься –
Вспыхнут мгновенья,
Время застынет
На грани видения,
Вечность рассыплется
Пылью и пеплом,
Ляжет у ног,
Принесенная ветром.
Пауза, лязг –
И струна обрывается,
Тени и свет
Воедино сливаются.
Где-то в глубинах
Немого пространства
Кружатся формы
В причудливом танце
И изменяют
Свои очертания.
Там, за границей,
И есть осознание.
 
Кай

Здравствуй, маленький глупый Кай.
Или лучше назвать тебя Каином?
Твоя Герда почти умерла
В белоснежных просторах Лапландии.

А в руках твоих слово Вечность,
На губах твоих корка льда.
Королеве и прочей нечисти
Безразлична твоя душа.

Здравствуй, маленький глупый Кай.
В твоём сердце осколок зеркала.
Твоя названная сестра
Никогда не узнает этого.

Вот и слушай теперь других,
Слушай шепот голодных демонов.
Зеркала отражают быль.
Герда зря за тобою ехала.

 
Готика

Видишь – это врата времен.
Видишь – это врата миров.
Нужно сделать один лишь шаг
И ступить под высокий свод.
Нужно только забыть слова,
Бросить маску на каменный пол,
И меж кровью и плотью найти
То, что ты называешь Собой.
Нужно взглядом скользнуть наверх,
Миновав мириады лучей,
И сквозь призму Себя пропустить
Каждый цвет, не смыкая очей.
Ощутить бесконечность Сейчас
И простить безграничное До.

Этот мрачный готический храм
Посетил ни один миллион.
Миллионы таких же, как ты,
Миллионы таких же, как я:
Миллионы прозрачных теней,
Исчезающих в свете лампад,
И под звуки органных труб
Улетающих в небеса...
Миллионы таких же, как мы –
У которых под кожей – Душа.
 
Великий инквизитор

Паук сплетал судьбу,
И сотни предпосылок
Выстраивал в одну
Звенящую струну.
И капли слёз росой
Меж нитями застыли,
И роза Кафедраля
Дрожала на ветру.

Палач наивных мух,
Ревнивый инквизитор...
Окрашивал закат
Пурпуром кружева...
И каждый на земле
Был вхож в его обитель
И клятву приносил
Лобзанием креста.

И до границ эпох
Раскидывались сети,
И всюду в унисон
Сливались голоса.
А без любви всё – грех.
И, видимо, за этим
В огне его любви
Сгорали на кострах.
 
Портрет

В сполохах цветного огня витражей
Силуэт, чернее дождливых ночей.

Жизнь его – это тот же бокал вина,
Что изящно и властно сжимает рука.

Он не верит друзьям, не боится врагов.
Он не помнит ни счастья, ни боли, ни снов.

Угловата фигура, осанка пряма,
Взгляд подобен заточенной кромке клинка.

Он похож на правителей прежних эпох,
В венах чьих лазуритово-чистая кровь.

И не видит никто за иллюзией той,
Что душе его боле не ведом покой.

Год за годом и тысячу жизней подряд
Он вменяет в вину себе слово и взгляд.

Без надежды спастись, к искупленью стремясь,
Он судьбу свою вверил ферзям двум во власть.

Шаг вперёд. По обету – ни шагу назад.
В этой партии пешки недолго стоят.

В глубине затухающих ищущих глаз
Искры истины вспыхнут единственный раз.

И поймёт он, быть может, что эта игра
Самым правильным выбором в жизни была…

…Но допито вино. Острый звон хрусталя.
Впредь бокала ни чья не коснётся рука.
 
Ваше Бесчестие

Я надеваю чёрное платье в пол
И с изумрудами свой королевский венец.
Я отвечаю молчаньем на голос твой,
Голос, что мне пророчит тяжелый крест:

Вечно слоняться меж комнат кривых зеркал
И в отражениях их узнавать тебя.
И, заходя под холодные своды в зал,
Вдруг оказаться на грани чужого сна.

Я отвечаю молчаньем, но мне претят
Эти, как будто знакомые мне, слова.
Ваше Бесчестие, я не приму сей яд.
Я ведь, поверишь ли, даже не влюблена.

Я лишь боюсь тебя, будто дитя – темноты.
И в этом страхе есть сладостная приязнь...
В старом трюмо отразились твои черты...
Ты мне назначил, и вправду, жестокую казнь.
 
О любви писать выгодно, на неё большой спрос.
Оскар Уальд

Вкрадчивый голос,
Рваные ритмы –
Пишутся в сердце
Любви алгоритмы.
Белым по чёрному,
Светом по тьме.
Веришь ли? Веришь ли?
Веришь ли мне?

Сотканный нервами
Спрятанный недрами
Шепот твой эхом
В моей голове:
"Будешь ли лучшею?
Будешь ли верною?
Станешь ли? Станешь ли?
Станешь моей?"

Сердце на части
Взрывалось от счастья,
Мозг под коробкой
Вскипел черепной...

Только любви
Не бывает на свете.
На небылицы
Всегда спрос большой.
 
О нелюбви

Меня уже который день
выкручивает наизнанку
стихами, нотами и всем,
что бережно на дне души.
С улыбкой вымученной, но
такой правдоподобной, молча
выслушивать чужие байки
о чьей-то там большой любви...
Надежда тщетностью угробит
когда-нибудь. И на моей
могиле спляшет, точно также,
как вера глупая в людей.
Мне кажется, что "никогда"
куда длиннее ваших "вечно".
По меньшей мере "никогда"
предательством не покалечит,
смиреньем штопая сердца.
Когда в угле последний раз
мелькнёт багровый отблеск жара,
все просто заберут гитары
и удалятся от костра...
 
Жертва

Ты – жертва всех моих
неизданных полуночных стихов,
нечитанных подругам и родне,
пылящихся среди черновиков.

Ты - жертва всех моих
безумных ярких снов,
которые не сбудутся вовек.
И я как будто заново учу
черты знакомые через завесу век.

И в эту смесь из памяти и грёз
с недоуменьем каждый раз гляжу.

Как кошка сытая я загнанную мышь –
в душе своей твой образ – вновь щажу
и отпускаю
в высь.
 
Нет

– Мне без тебя каждый миг –
Век.
Мне без тебя кипяток –
Снег.
Ты для меня – что в ночи
Свет.
Мне за тобой хрупким льдом
Рек.
Мне от тебя слово злое –
Нож.
Мне о тебе хуже смерти
Ложь.
За миллиарды земных
Лет
Сможешь дойти до меня?
– Нет.
 
Зимнее

Вскипала от снегов земля,
И в белой пене
Не различимы голоса
И тени.

А над снегами – облака
И звёзды.
Средь них рождаются стихи
И проза.

А ты идёшь через пургу
К заветной тени.
И у тебя в руках цветы
Белей метели.

И ты читаешь мне сонет
Шекспира.
И мы безмерно далеки
От мира.
 
Глаза. Зарисовка

В глазах полуприкрытых теплота
И темнота, и равнодушный холод.
И капле дождевой, что целый мир
В себя вместила, этот взгляд подобен
И солнечным лучам сквозь облака.
***

Лететь...
Небеса
Без дна.
Подо мной –
Бездна,
Синева моря.
Руку
Дай
Слово...
Сбереги,
Боже.
Я – душа
Под кожей
Пульс.
Слышишь?!
Я с тобой.
Дышишь
Мерно,
Как волна
В берег.
Нам теперь,
Верно,
Осязать
Ветер,
Пить его
Рывками
Выдыхать
Из души
Камни.
Лететь...
 
Игрок

Здравствуй, Судьба! Я – твой баловень, помнишь?
Фокусник, шулер, гороховый шут.
Сдайте, крупье! Ставки мелки сегодня,
Выигрыш спущу на хмелящий сосуд.

Искорки вижу во взгляде девчонки.
"Элвиса любишь и ретро авто?
Если захочешь – смотаемся в Вегас:
Деньги, азарт, дорогое вино,

Страсть, – я шепчу театрально – Есть парень?
Врёшь всё. Какая луна в небесах!.."
Я – провокатор. Но... Видно теперь мне
Лучше исчезнуть в сибирских лесах.

Я б и не прочь испариться, но, знаешь...
Жизнь – это шоу, а шоу – игра.
Долг по игре я всегда возвращаю,
Даже коснувшись лопатками дна.

Дно, видишь ли, золотое бывает.
Правила зыбки, границы – обман.
Я выживал даже в клетке со львами.
Мне все аферы – как с гуся вода.

Слушай, Судьба... Я сегодня с Удачей...
Встретимся позже. Целую. Пока!
Если не встретимся, знай – не заплачу.
Я обыграю, поверь, и тебя.
 
Ф.М.

Дети сказочников сочиняют
Совершенно иные сказки.
Их хранит в своей вечной памяти
Ваша лопнувшая струна.

Если есть в этом мире истина,
То она - в музыкальных паузах
На границе меж светом и тьмою,
Наполняющими слова.
 
Другу

В твоих глазах – сиянье солнца
И первых вешних гроз мятежность.
Ты пахнешь табаком и ветром
Суровых северных морей.

Мой верный друг, моё спасенье!
Мы две с тобою птицы феникс:
Мы возрождаемся из пепла
Минувших дней.
 
Другу

Я хочу шоколадного цвета плед
и горячего крепкого чая,
томик Блока... Мой друг, я за всю свою жизнь
первый раз так... безумно устала!

Я хочу на окне чтоб герберы цвели,
слушать запись Вивальди и Брамса.
Я не знаю границ своих собственных сил,
но сегодня я всё-таки сдамся.

Я смотрю, как спускаются с неба листы,
И дрова догорают в камине.
Я покоя хочу! Я хочу теплоты
всех грядущих свершений во имя!

Приходи, чтоб я знала – ты рядом, ты есть,
и не страшны любые напасти.
И, быть может – заплачу. За всю свою жизнь
первый раз я заплачу от счастья.
 
Выпускной

Посвящение одноклассникам

Когда сорвутся с губ
Прощания слова,
Я ваши голоса
Запомню навсегда.
Оставлю отблеск света
Глубоких ваших глаз
В душе своей.
Друзья мои,
Я буду помнить вас!
Пусть многие события
Засыплет пепел лет,
Я верю – не угаснет
Огонь в сердцах вовек.
Я верю – будут звезды
Сиять во тьме для вас
Надеждою.
Друзья мои,
Я очень верю в вас!
Желаю вам все лучшее,
Что есть в душе, беречь
И никогда о прожитых
Мгновеньях не жалеть.
Желаю вам, чтоб все мечты
Огромные сбылись.
Желаю вам, друзья мои,
Прожить достойно жизнь!
 
Студентам РАЖВиЗ

Не спать ночей,
Не пить вина,
Простить своих врагов!
Пусть заржавеют цепи зла
И сгинут в пыль веков!
Пусть сердце вечно бьется в такт
Бушующим волнам!
Пусть искры уподобят взор
Пылающим свечам!
Творец, твори!
Твори добро
Всем вопреки ветрам!
Пусть мысль окрасит полотно,
Пусть встанет новый храм!
Пускай из черноты времён
Вновь засияет лик
И память подвигов былых
Запечатлит гранит!
Творец! Весь мир -
Перед тобой!
Весь мир в твоих руках!
Твори добро,
Покуда он
Не обратился в прах!
Покуда патиной и ты
Не с головой покрыт,
И дерзкий, молодой огонь
В твоей душе горит!
 
Неоконченное

Памяти сестры Василисы

Боль дана, чтоб острее чувствовать хрупкость мира,
А разлука – чтоб ближних любить сильней.
Я спиной прислоняюсь к земле,
Обнимая бескрайнее небо,
Растворяясь в ярком потоке
Бесконечных тёплых лучей.
...
 
Кукла

Мне бы хотелось стать куклой.
Дорогой игрушкой из фарфора.
Чтобы кудри были упруги, а тело – хрупко.
И – непременно – ленты на платье.
А голова – пуста.
И чтобы меня осторожно
Брали чьи-нибудь руки
(Того, кто по праву рождения
Может это себе позволить)
И поили из крошечных чашечек.
И улыбались уста.
 
О памяти

Вы меня никогда не вспомните.
Моё имя не упомянете
Даже всуе. Стихи закроете
И мгновенно сотрёте из памяти.

Вы меня никогда не вспомните?
Улыбаюсь – не понимаете:
Вы меня никогда не забудете.
Вы меня вообще не знаете.