Свежесть начала I I I

Мои воспоминания о становлении сахаджа-йоги в г.Шымкент (Республика Казахстан)
1992 год (Предыдущая глава здесь: http://www.stihi.ru/2017/11/15/9843)

I I I
Постепенно стали входить в норму домашние медитации по утрам и вечерам с применением футсоукинга и пламени свечи для очистки чакр. Выполняя все предлагаемые упражнения, мы старались соблюдать правила и не мудрить. Всё ж таки технология есть в любом деле, и её нужно было соблюдать, отбросив всякое «я-чество». Вскоре Диме предстояло уехать в Новосибирск по делам, и он попросил меня провести несколько занятий. Мой ответ был весьма категоричен: «Не-не-не-не!» Хотя, по большому счёту, мы без него как-нибудь прокрутились бы, но поелику недоставало уверенности в том, что будет сделано всё правильно, я предпочёл отказаться. Дима не стал упорствовать, и почти месяц мы прокуковали без коллективных медитаций. Унывать, правда, не наша черта, и мы продолжали при каждом удобном случае рассказывать друзьям о сахаджа-йоге.
В областной больнице, где я до переезда делал ремонт, у меня было много знакомых врачей и медработников. В отделении нефрологии по-прежнему работал Уткур Хаджиметович Ергешев, с которым мы делали в 1991 году интервью для «Панорамы Шымкента». Мы привезли из Татарии дефицитный и диковинный в то время коньяк «Амаретто», и я, в знак благодарности за то, что он меня еще и подлечил за время ремонта, понёс ему этот, с позволения сказать, подарок. Сами-то мы употреблять спиртное практически перестали, раз занялись йогой, а вот других не угощать ещё не научились. Ергешев был очень рад встрече, поинтересовался здоровьем, житьём-бытьём, рассказал об изменениях у себя в отделении. Неумолимо наступающий экономический кризис усугубил и без того непростое положение медицины, о чём он говорил в том нашем интервью. И за прошедшие полтора года ситуация лишь ухудшилась. Неожиданно у меня появилась мысль, а почему бы ему не практиковать сахаджа-йогу для лечения людей? Мы разговорились на эту тему, и он сказал, что больным на стадии, когда жизнь уже зависит от гемодиализа, никакая кундалини не поможет. «Ведь если почка уже сморщилась, то как же её можно восстановить»? – вопрошал главврач дружеским, но все-таки победным тоном. Глупо бы было в моём положении тогда о чём-то спорить, и я стал говорить о тех, кого можно ещё спасти, не доводя до «искусственной почки», и о тех, кто страдает разными формами почечной недостаточности. Но Уткур Хаджиметович не разделил моего энтузиазма и не выразил желания получить самореализацию. Впоследствии такую неактивную позицию врачей в вопросе применения методов сахаджа-йоги в Шымкенте мы встречали практически везде, хотя провели уйму времени в общении с ними. Не действовали на них ни документальные свидетельства успехов иностранных и российских сахаджа-врачей, ни предложения провести совместные исследования с нашими медиками для получения своих результатов и выводов. Все программы с врачами заканчивались добрыми улыбками, иногда расплывчатыми предложениями о продолжении сотрудничества. Это всё было потом, а тогда, в 1992-м, мне оставалось только попрощаться с Ергешевым, еще раз поблагодарив его за помощь и лечение.