Сказ про сэра Чарльза истребителя мутантов

Почти что летя, от погони скрываясь,
Сэр Чарльз взбежал на подножку трамвая,
И, вытерев пот под цилиндром платком,
Он стал пробираться в толкучке бочком.

А публика в этом вагоне народном
Была, скажем прямо, весьма благородной,
И даже известной в широком кругу,
Жаль только имён я назвать не смогу.

У самой подножки – старуха-бомжиха,
За ней алкоголик закусывал лихо,
Сынок-второгодник с таким же отцом,
Торговец мобильников с хитрым лицом.

Поднялся кондуктор такого же рода
С пропитым лицом, как и все из народа,
И взглядом тяжёлым поведши вокруг,
Он в сторону Чарльза направился вдруг.

Сэр Чарльз был польщён привлечённым вниманьем,
Но, следуя правилам внутритрамвайным,
Он сделался маленьким, вжался в толпу
И изобразил чрезвычайный испуг.

Кондуктор меж тем надвигался из бездны,
Как тот командор, что с походкой железной.
Он здесь, он подходит! Спасения нет!
«Мужчина в цилиндре, прошу за билет!»

Сэр Чарльз отшатнулся, испуганно вскрикнув,
И выхватил быстро бандитскую пику.
Сверкнул остриём самопальный клинок
И впился меж рёбер кондуктору в бок!

Кондуктор, не ждавший такого расклада,
Икнул, побледнел и стал медленно падать.
Роняя билеты и мелочь из рук,
Осел и обмяк под колёс перестук.

Вагон попритих и уставился тупо
На бурую жидкость, стекавшую с трупа.
Сэр Чарльз, между тем, не дождавшись похвал,
Исчез, словно здесь никогда не бывал.

Трамвай ещё даже из виду не скрылся,
А Чарльз уже на троллейбус садился,
Который, упёрши рога в провода,
Как раз в ту минуту подъехал сюда.

Троллейбус был с номером «семьдесят восемь»,
По городу ездил куда ни попросят.
Убийца в цилиндре поднялся в салон –
Увиденным там был весьма удивлён.

И было, поверьте, чему удивляться:
Сюда бы с десяток-другой папарацци!
В троллейбусе были сплошные графья,
А, может, бароны – здесь путаю я.

Все дамы сидели в безумных нарядах,
Мужчины стояли с графинями рядом.
Водитель был дамой бальзаковских форм,
Сверкавшей брильянтами как светофор.

Сердечко у Чарльза бешено билось:
Ну где же кондуктор, скажите на милость?!
А может здесь вовсе кондуктора нет?
И можно вообще не платить за билет?!

Пустые сомненья развеялись скоро,
И на остановке вошли контролёры.
«Понятно», – подумал наш главный герой, –
«Придётся и их посадить на перо».

Однако судьба распорядилась иначе:
Никто не застонет, никто не заплачет.
Не бойся, товарищ, всё будет O'K!
И нож не блеснёт у убийцы в руке.

Всё будет гораздо быстрее и проще,
Быстрее, чем выдох, быстрее, чем росчерк.
Лишь доля секунды – и в мягкую ткань
Вонзается пуля, легка и тонка.

В мгновенье блюстителей платных проездов
Поглотит смертельная чёрная бездна,
Нет, даже не бездна, но адская печь!
А Чарльз произносит короткую речь:

«Я знаю, меня непременно осудят,
Кондукторы, скажете, тоже ведь люди,
Да и контролёр, ведь, почти человек,
У них и без нас слишком короток век.

Всё так, господа, но я знаю такое,
Что не оставляет мне больше покоя,
И гонит в троллейбус и в каждый трамвай,
Да всё подгоняет: быстрее давай!

Так знайте: кондукторы и контролёры
Теперь контродукторы и кондулёры!
Подмена случилась недавно совсем,
И это известно пока что не всем.

Вокруг экология стала ужасной!
«Гринпис» бьёт тревогу совсем не напрасно!
От воздуха дохнем и мрём от воды,
(Но, правда, из крана пьют только жиды).

При чём экология здесь? Я отвечу:
Вы помните Долли – бедняжку овечку?
Мамаша – овечка, папаша – баран,
А доченька – клон. Веселись лаборант!

Но то ведь наука, а здесь-то природа
Штампует теперь за уродом урода!
Слабее всего оказались как раз
Кондукторы и контролёры, как класс.

Повсюду повышенный фон радиации,
И у контролёров мутанты родятся.
Кондукторов тоже повышенный фон
Коснулся. В итоге рождается клон.

В общественный транспорт опасно садиться,
Того и гляди – контродуктор-убийца!
А ну кондулёр попадётся мутант –
Покажется братом последний братан!

Задумав вступить в эту жуткую схватку,
Я стал наблюдать, изучать их повадки,
Был даже прокол, думал всё – не жилец!
Спасибо, помог мне мой друг Ежи Лец.

Короче – война. Да поможет молитва!
Трамвайно-троллейбусный парк – поле битвы.
Со мною, друзья, через все «не могу»
Покажем, что мы не сдадимся врагу!»

То было последнее слово героя.
Он пал от коварства, как древняя Троя.
С кабины водителя выглянул ствол,
И Чарльз как подкошенный рухнул на пол.

Водитель троллейбуса – дама в каменьях –
Сдув дым, убрала свой обрез под сиденье
И рявкнула: «Ну-ка харэ болтовни!
Отправлен вагон. Пристегнули ремни».

…Вот так и закончилась жизнь патриота.
Но подвиг не умер, и в сердце живёт он.
Однако и перерожденцы не спят,
Облепят в толпе и над ухом сопят!

Послушайте братья! Послушайте сёстры!
Вопрос о мутантах по-прежнему острый!
Вокруг мутота и бесцветная муть!
Мутанты мутируют – не продохнуть!