М-медитация 76

Вновь головы псы приторочили к крупам
своих лошадей. Так ведь ездят по трупам
идеалистов приговорённых.
О боже, как много путей не торённых
ведут за пределы прокрустова ложа.
Похрустывай ложь! Коль скучают вельможи,
то отданы съездам колонные залы
и ложи Больших. Чем себя повязали,
чтоб совесть случайная не проснулась?
А тёмная злая страна снова гнулась?
Молилась и гнулась в холщовам припадке,
ядрёной капустой заквашена в кадке,
забита ногами, как мёртвое тело,
которое может чего и хотело,
спелёнуто плотно рубахой дурдома?
В силки юридических петель попалось
и, боле своею стезёй не ведомо,
почти уже вовсе не трепыхалось.
Оболганный сворою вороватой
живёт человек, ими названный ватой.
Молчит человек, как во всём виноватый.
В роскошных дворцах куролесят приматы
и много трындят (нет, не мат перематы!).
Они и в Жан-жаке, и в Пушкарёве
трындят о Малевиче и о Рублёве.
И тонкой бакланки изящная фронда
нам варит баланду, им холит породу.
По роду занятий - изящная лживость.
Актёрская братия нам побожилась,
что высшим искусством приправлена прелесть.
А мы все плебеи и кашей преелись.
Но та болтовня выдаёт вороватых.
Достойней молчать, чем искать виноватых.