Бутырские посиделки 1, 2

             90годы №1
Высоко, высоко в зимнем московском небе, кружились голуби, простые городские сизари.
Эти светлые птицы, прекрасные летуны, свободные и красивые, порхали в вышине, головокружительно далекого, голубого неба. Они разрезали чистыми крыльями своими, стылую паутину воздуха,  над мрачными коробками Бутырского централа. Корпуса его, занесенные  грязным, с желтыми подпалинами снегом, глядели  ввысь пустыми глазницами прогулочных двориков, расположенных на верхних этажах. Вольным птахам с высоты, они казались какими – то страшными клетками, с решетками сверху, в которых, маленькие и суетливые, как муравьи, сновали человечки. Человечки – ЗеКа.
 В свою очередь, за этими благородными и свободолюбивыми птицами, через решки камер и двориков, реснички и жалюзи  штрафных и медицинских изоляторов, следили тысячи глаз арестантов, восхищенно провожая, их свободный полет. Тех, нереальные мечты, которых, вместе с голубями, устремлялись к близкой, видимой взглядом, но такой далекой и не досягаемой Воле
 Из всех живых существ,  даже самых примитивных и злых, только человек, единственный высокоорганизованный вид, не просто уничтожает,  истребляет как мух, себе подобных. Человек поступает с себе подобными, намного изощреннее, злей и коварней, лишая не менее ценной, чем жизнь, Свободы. Этот разумный индивид придумывает и создает для своих собратьев, тяжелейшие условия содержания, порой невыносимые физические и психологические пытки.
Самая страшная из которых, для людей и других существ - Неволя
 Поставленные в условия жесточайшего прессинга со стороны администрации и живя, как в общественном туалете, не имея самого элементарного, только российские заключенные, проводят долгие годы лишений, с присущей русскому человеку выдержкой. Жесткие законы преступного мира и многонациональные  черты характера россиян , их арестантский юмор и самокритичность, помогают выживать в заключении  Они живут, посмеиваются над властями и режимом, борются с ними, лишь только в силу своего, воспитанного прошлыми невзгодами иммунитета Они живут и выживают
                №2
Ковыряя в носу, и подумывая над злой судьбой, бедный арестант знал наверняка, что он в этом,  Богом проклятом месте случайно, что он не виновен, как и все рядом, что все произошедшее с ним, уже не в первый раз, коварное стечение обстоятельств – обстоятельств, сгубивших его горькую планиду и честное имя. Так думал не только он, так размышляли все окружающие его собратья по несчастью, в минуты наивысшего сосредоточения мысли
 Закончив манипуляции с носом, умелым движением пальца, тюремный обитатель решал, что делать? Этот извечный русский вопрос звучал и ворочался в его мозгу и так, и этак. Вопрос витал в воспаленной голове с разными интонациями и звуковыми вариациями, а иногда после вечерней трапезы селедкой, казалось, светился в глазах, как у «собаки Баскервилей» даже у проходивших мимо приятелей. Но делать было нечего, хоть свети глазами, хоть не свети, а сидеть придется.
 Единственно, что можно было сделать после местной ушицы, это удалиться за ширмочку дальняка – туалета, посидеть подумать да потолковать с толчком, благо он не досаждал разговорами или нырнуть на шконку,
погрузившись в невеселые думки о судьбе – индейке. Выбор был не велик и труден, поэтому было решено отложить эти мероприятия мыслительного толка, на другие времена, благо их было
с избытком, а точнее  - валом.
 Чай и сушняк ( баранки) замаячило в голове и тут же желудок, отозвался вечно голодным урчанием, как – будто говоря, давай, давай, а мозг в ответ, где взять? Где взять? Взгляд осторожно прощупывает камеру, отметая одну или другую кандидатуры, имеющие искомое и останавливается на претенденте на развод. Задумав недоброе, ЗеКа,  выполнив фланговый маневр, вцепился по ходу «Плюшкину» в ухо, но и тот был не промах.
 Умудренного опытом долгого пребывания в местах, не столь отдаленных сидельца, нелегко было развести на купца с баранками. Он был песец еще тот, парень – гвоздь, поэтому умело уводил тему разговора в сторону, включая дурака и выписывая стопы...