Одиннадцатое Сентября 2001

Давно хотелось написать, но всё никак не мог собраться.
Точнее, нервы обуздать, а может, не хотело вспоминаться.
Я помню чётко, день и час, когда на Таймс Сквер с остальными строил
Лэндмарком ставший Toys-R-Us, тот день нам дорогого стоил.

Я вышел, чтоб еду купить на завтрак всей нашей бригаде.
Толпа вдруг начала вопить в настенный телевизор глядя.

Кто-то воскликнул: «Твинс горит! То ли ракета, то ли самолёт,
Прошила здание, буквально напролёт!»
Верх башни пламенем объят, но звука нет, никто не слышит.
Не зная, что там говорят лишь видим, как клуб дыма пышет.

На стену здания взглянув, где на экране Эй-Би-Си,
Увидел, как второй пилот, свой пассажирский самолёт,
Направил в здание... И вот... О, Боже, тех людей спаси!
Пылают оба близнеца, и людским крикам нет конца.

Сперва я думал, Стивен Спилберг поставил фильм на обозрение…
Но тут настало пробуждение.
Не фильм, реальный самолёт. Представьте люди на мгновение...
В котором террорист-пилот людей с собой на смерть берёт!

Всё это было как во сне. Я позвонил своей жене,
Чтоб сообщить, что приключилось. Тогда мы только поженились.
В полнейшей суматохе той мы с другом словно отрезвели
И тотчас поспешили прочь, где Башни-Близнецы горели,
Чтоб пострадавшим тем помочь.

Нас к зданию нас не пустили. Кругом был дым и груды пыли...
Сабвей, туннели и мосты, как и весь город перекрыли
Пжарно-полицейские посты. Вот, парамедики прибыли.
Повсюду смрад. Из-за угара был кашель слышен, чей-то стон...
В тот день, спасаясь от пожара, бросались люди из окон!

Я видел спасшихся людей, покрытых едкой серой пылью,
Хотел, чтоб всё это скорей назвали сказкой, а не былью.
Толпа в костюмах и в рубахах, в крови, на лицах чувство страха.

С толпой людей мы мерно шли, минуя полицейский пост,
И на Манхэттенский зашли ведущий в Бруклин мост.
С моста был виден серый дым тревоги и печали,
Так души всех погибших, с ним, Манхэттен покидали.

Жена меня подобрала примерно через час
Сама расстроена была, из глаз, от слёз поплыла тень:
«Сегодня, мог бы быть для нас прощальным этот день.»
И тут она призналась мне, что в Башнях-Близнецах,
В живых помог остаться ей, к большим высотам страх.

В тех Близнецах, что нет уже, ей повышенье предлагалось.
На восемьдесят девятом этаже, где Port Authority тогда располагалось,
Она работать просто побоялась. Вот так, взяла и отказалась.
Погибли все, и лишь она, и лишь она — моя жена, тогда в живых осталась.

С тех пор прошло пятнадцать лет и очень много дней.
На месте катастрофы той построили музей.
С детьми, которые тогда в проекте только были,
Впервые Freedom Tower семьёй всей посетили.

Всё вроде новое, но мозг не отдыхает, расслабиться совсем мне не даёт,
Как будто дух тех жертв здесь до сих пор летает и за собой зовёт.
Смотрю на стены из бетона, а вижу тех людей в пыли,
И, слышу жалобные стоны с горящей той земли.

«Смотри, какой отсюда вид!» — ребёнок маме говорит.
А предо мной — земля горит! Мозг не забыл, он вспоминает...
Здесь всё тот день напоминает.

Когда-то всё здесь было мило: фонтаны били, и цвели цветы.
Теперь тут братская могила, куда цветы приносишь ты.