Фрагмент из эпической поэмы

"Потолковые грёзы отсыревшего бешенства коридоров метро"

...и четырёх часовые поезда фанфар,
Отдали во власть несколько жизней -
Одним из них был человек,
Смотрящий на небо, искренне
Не раскрывая век.
Его взгляд, устремлённый,
Пусть устремлённый,
Всё-же направления не имел.
Его жизненный опыт давно отсырел,
Причиной тому будет бедность,
Идеалистичная ленность,
Но впрочем, бездомный Василий -
Настоящее чудо,
Поданное со шлейфом
Вечности
Блюдо.
И в этой беспечности
Обрюзгшее его лицо выражало,
Не сказать что ясность: скорее пустоту.
Смотрел он вдаль, куда-то
Излишне далеко.
По факту: в стену метро,
От которой шёл запах бренности.
А то гнездо,
В котором ворошились мысли,
На самом деле превратилось в заполненную автотрассу.
Пусть он, изголодавший,не собрал кассу,
Но покажи на экране все его грёзы
Будьте уверены, даже вы источите настоящие (!)
Слёзы.
Вся эта фигура
В шляпе треугольной,
С уму многоугольным,
Ходит в разодранном пуховике.
Соткан он, кстати, из электропроводов,
Стягивающих, истончающих душу.
И пусть сам товарищ внешне здесь,
На самом деле - испарилась эта смесь.
Он потерян,
В затхлости Страны Метаний.
Было жалко, но жалеть не стоит.
Даже! Даже если мы с тобой его
Убьём, словесной перепалкой...
Нет!
Не бросай на него взгляд украдкой,
Не смотри на все эти
Усталые года,
Я не хочу размыкать наши уста.
Не будем чёрно выходит из поцелуя.

Дальше передо мной появился Леонид:
Пусть он не убит,
Но пропит,
В чём нет его вины -
Здесь воля обстоятельств.
На меня он не смотрел,
Устремлённый в небо.
А из его глаз бил яркий,
синеватый луч.
В нём я видел эфирные
Мечты,
Грёзы,
Странные, не связанные
Сны.
И вот его спина,
Из которой осторожно извлекался горб,
Исчезла в мареве его -
Леонидова -
Лица.
Посмотрел он сквозь меня,
Вытянул мышцы все во фрунт.
В душе его мелькнуло что-то гадкое,
Вредное,
Слишком неприятное,
Из-за чего реки черноты над его глазами,
На миг стали осязаемы.
Тогда он рот открыл и ожидаемо сказал:
"Останешься не правым - тут тебя и похоронят",
На том он неминуемо исчез.
Всё это было странно,
Но что поразило мою душу:
Сказавши это, Леонид не выходил на сушу.

Тут я вспомнил: мне надо бежать,
К тебе на встречу поспешить,
Не оказаться сзади, другим не уступить.
Тут я и помчался в челеди сверкающих огней,
Пускать на ветер сотни не забытых дней.
В прочем, сейчас я не о том:
Будь моя воля, мы бы уже были вместе,
Счастливы безмерно,
Улыбаясь
И в магии тяжёлых вздохов изгибаясь,
Шептали-бы на ухо стихи.
Я-бы схватил тебя, за руку, сквозь белые перчатки,
И в мечты, книги, бульварные романы
Отселил.
Я - пил,
Ты - песни распевала,
Серенады - мне вовсе не понятные,
Жуткие и странные,
Но обоим здесь виднелось счастье.
Пусть мелкое, нечёткое,
Да и пусть не настоящее - но хотя-бы тень.
И всё-бы стало так неважно...
Все вышли во вторичности, остались мы с тобой:
В гордом не одиночестве,
Оставаючесь собой,
Бедные, две безвыходные сути...

О господи! твои груди (зачёркнуто)
Уста.