Родился я на Украине

    Родился я на Украине
Немало лет тому назад.
И мой отец, узнав о сыне,
Не очень этому был рад.
Я третьим стал в семье сыночком,
Опять же - воин для страны,
Но он давно мечтал о дочке,
А тут сплошные пацаны.
Недолго думали-гадали
И не держали в голове,
Меня Владимиром назвали,
Как старших двух - на букву "В".
Отец в войну, артиллеристом,
"Крошил" врага, как колбасу.
После Победы стал чекистом,
Гонял бандеровцев в лесу.
Заочно он в Москве учился
При Высшей Школе МГБ,
Но вот с ним случай приключился,
Что стал решающим в судьбе.
Гуляя, как-то, по столице,
После экзаменов, один,
Он познакомился с девицей.
Вот я и есть их третий сын.
Она училась на юриста
На первом курсе МГУ,
И выйти замуж за чекиста
Ей было, вроде, ни к чему.
НО всё, как в сказке, получилось.
Она уехала за ним.
Потом заочно доучилась
И стала матерью троим.
Она трудилась в контрразведке
На канцелярских должностях.
Росли ухоженными детки,
Домашний крепок был очаг.
Но вздумал "злой волшебник" Берия,
Сам чёрт которому был брат,
Кого б ещё лишить доверия,
Кому б подсунуть компромат.
Стремясь ряды свои очистить
От "многочисленных врагов",
Он поступал, не без корысти,
И избавлялся от долгов.
Вот мать мою и обвинили,
Удобный выбрали момент,
И однозначно заявили:
-Пропал секретный документ.
И, чтоб спасти детей и мужа
И отвести от нас навет,
Под сердце нож и неуклюже,
Ничком упала на паркет.
Её спасли и подлечили,
Вернули вновь на этот свет.
И навсегда нас разлучили,
На тридцать долгих с лишним лет.
Её отправили в психушку,
Где небо в клетку и конвой,
И превратили там в старушку,
С обритой грубо головой.
Где ни надежды, ни свиданий,
Где часто колют, много бьют.
И нет ни дня без наказаний,
И строгий карцера уют.
И лишь в начале девяностых
Её невзгод прервалась нить.
Свиданье дали очень просто
И разрешили схоронить.
Отца, согласно положенью,
Перевели за сотни вёрст,
Ну и по службе с пониженьем,
Какой теперь быть может рост?
Он нас в Воронежские степи
К своим отправил "старикам".
Ведь были мы тогда, как цепи,
И по ногам, и по рукам.
А сам служил в Карпатах древних,
Но тут - венгерские волненья,
И похоронная в деревню,
Что он погиб, при исполнении...
А через год, вдруг, объявился,
Был тяжко ранен, но живой.
А военком поторопился,
Отправил весточку домой.
Он нас забрал к себе, в Карпаты,
Тогда он в Ужгороде жил.
Распределил по интернатам
И дальше Родине служил.
Бывал он дома очень редко,
Не знал ни отдыха, ни сна.
Ведь он работал в контрразведке
И отдавался ей сполна.
Тут подоспело назначенье
Ему на Львовщине служить.
И мы за ним, без сожаленья,
Туда переезжаем жить.
Сходили мы с ума от воли,
Не зная, где её предел.
Учились мы в обычной школе
И каждый делал, что хотел.
Отец воспитывал нас строго,
Но хорошо, не каждый день.
Мы получали, как от Бога,
То подзатыльник, то ремень.
И, вдруг, он взял да и женился,
Так неожиданно, нежданно.
И быт наш очень изменился,
Когда пришла "вторая мама".
Она нас химии учила
И биологию вела.
Она стирала и лечила,
Вела домашние дела.
Она защитой нашей стала
И прокурором, и судьёй.
А, между тем, детей рожала,
Сперва один, потом второй.
Мы переехали в Хмельницкий,
Где продолжал отец служить.
Уже подальше от границы
Учиться стали мы и жить.
Тогда увлёкся я гитарой,
Играл в ансамблях, выступал.
Она мне стала верной парой
И я ей душу открывал.
А вскоре я закончил школу,
Пошёл работать на завод.
Не по путёвке комсомола,
Манил меня "запретный плод".
Была ж возможность стать военным,
Но не внимал я уговорам.
Мне не хотелось, откровенно,
Таким путём "взбираться в гору".
Решил пойти простым солдатом
В родную армию служить.
Ведь отслужили оба брата,
Чего же мне о том тужить?
Когда дожди увязли в грязи
В промозглом, зябком ноябре,
Попал служить я в роту связи,
Стучал и точки, и тире.
Я отслужил вполне достойно,
Свою задачу понимал.
Министр Гречко перед строем
Мне даже руку пожимал.
А, отслужив, в Москву подался
У брата встретить новый год.
Но вышло так, что я остался.
Зачем, сам чёрт не разберёт.
Столица мне не приглянулась,
Хотел я только погостить.
Но всё иначе обернулось
И я работать стал и жить.
Была любовь, была семья.
Всё было, будто бы, в кино.
И сын уж старше, чем был я,
Он в жизни - главное звено.
Почти что пять десятилетий,
Как породнился я с Москвой.
Нет лучше города на свете,
Я верный почитатель твой.