Цветы философии

     Каждый начинает как бы заново - со своего собственного места.
Поэтому в некотором смысле нет пути дальше. Ни у философии, ни у искусства нет истории в некотором смысле.
     История в таком смысле есть накопление расцветающих цветов, а не передача по линейному пути груза знаний. Сначала на поле расцвел только один цветок, а потом их распустилось много - вот и вся история. И каждый последующий цветок распустился вовсе не потому что ему просигналил первый или позвал в компанию, а всего лишь потому что он сам цветок, а цветки распускаются. И так каждый сам по себе и независимо от других, хотя конечно и в каком-то отдалённом родстве.
     Философия - это индивидуальное всеобщее, и искусство таково же.
Философия не передаётся в наследство как имущество и не заражает окружающих как заразная болезнь, хотя не увядает в веках и оказывает влияние.
     Никто никому не продолжатель, каждый пишет мир заново. Не хватает языка, сил, смысла, слов - текст остаётся ненаписанным, а то, что названо философией - это всё то и все те, которым хватило. Распустившиеся цветы - от них радость и вдохновение. Но они не учат как правильно жить, они безвозмездно даруют самих себя. Мир прекраснее со цветами, не правда ли? Да и чем бы мы оправдались, как скопом неставшие? Это же сплошной стон, нечленораздельный шум - наша не ставшая индивидуация. На месте, где должны быть личные позывные - стёртые общие. Уходим в землю ряд за рядом как перегной - вот вся история. Цветы философии - наше оправдание, как и цветы искусства.

      Все эти претензии к философии, что она дескать не может выражать истину, ведь истина - индивидуальна, а философия - всеобща.
     Но, дорогие мои, философия - не выводы, философия - Имя - того, кто как раз индивидуально пришёл к всеобщему. А вы кто? Земля, рождающая цветы? Почётно... Как хотите, по желанию вашему - так и есть...
     Философия - не добыча полезного ископаемого - добыли-сожгли и потому цветы, сорванные вами скоро увянут. Там, среди цветов, будучи самим цветком - там хорошо... А сорви цветок и его красота скоро угаснет.
Нужно самостно прорасти через всеобщее, а не брать его извне или отказываться от него ради частной выгоды.
     Классика грешила абстрактной всеобщностью, мы погрешаем абстрактной "яйностью" ушедшей в свободное плавание - "хрен редьки не слаще", каждая субъективная "яйность" - последний предел, который нам не перейти. Так и выгнием на этом седалище, в миллиметре от красоты.