Шутливый привет поэту Замоскворечья

                Герману Рейнеке

Г р а ф и н я
Уж полночь близится, а Германа всё нет.
Где Герман, Петя? Ты об этом знаешь?
П е т я
С ЛИТО он спелся, тётя. Он – поэт!
Г р а ф и н я
Так говоришь, как будто восхваляешь.
ЛИТО? Я знаю лит, я знаю лат,
Швейцарский франк знаком давно мне тоже…
Но русский рубль чистейшим серебром
Милее мне и, всё-таки, дороже.
Нет, Петя, не знаком мне сей ЛИТО.
Поведай мне, что делают с ним люди?
П е т я
Не с ним, а в нём. То клуб, где кое-кто…
О малом и великом резво судит.
Г р а ф и н я
Так там едят и пьют? И, по всему…
Там фимиам творцы друг другу курят?
П е т я
Табачный дым там курит кое-кто
Едят, но редко… Чаще балагурят.
Что есть, что пить? Им, тётя, всё равно,
Что устрицы, что семечки на блюде.
И лишь духовной пищей им дано
Не напитаться всласть. Такие люди.
И женщины там – члены…
Г р а ф и н я
Это как?
П е т я
И члены там солидные мужчины
Чтобы рассеять скучной жизни мрак –
Стихи кропать готовы при лучине.
Г р а ф и н я
И Герман?
П е т я
Герман, тётя, пуще всех.
Проходу не даёт сей муж девицам:
То на хорей возьмёт, а то успех
Снискает ямбом. Только не искрится.
Г р а ф и н я
Так вот каков сей Туз. Каков жуир!
П е т я
Притом поэт он, тётя, преотменный,
А если, тётя, бросит взгляд со сцены,
Готов рукоплескать ему весь мир.
Г р а ф и н я
Зачем ему доверилась я, Петя?
И без меня он ходит в козырях.
П е т я
Да, да, ма тант… Не раз, не два воспеты
Им и Москва, и ночь при фонарях…
И страхов детских яркие картинки,
И пыл любовный в трепетной груди…
Г р а ф и н я
По этакому сохнут половинки
И посейчас.
П е т я
Их, тётя, пруд пруди.
Г р а ф и н я
С таким, видать, и муза не задремлет.
Жив, мон ами, в нём молодецкий дух.
П е т я
А как, развесив уши, члены внемлют
Его словам…
Г р а ф и н я
При мне всегда он сух.
Ведь Герман, Петя, муж весьма учёный
Придёт, ты на тарели золочёной
Вина ему бокал приподнеси
И мы с ним за его здоровье выпьем,
Словами наилучшими осыплем.
Звонят. Пришёл. Беги, беги… Проси.