Таланту Пришвина. Среди славян-язычников!

    Кто никогда не бывал в нетронутых культурой уголках нашего Севера
и знает родной народ только по представителям, например, чернозёмного района,
того поразит жизнь северных людей. Иная она! 
   Поразят эти остатки чистой, не испорченной рабством народной души.
До чего же  природа и народы Севера хороши!
    Сначала кажется, что вот наконец найдена эта страна непуганых птиц:
так непривычна эта простота, прямота, ласковость, услужливость, милая, непосредственная,
наблюдательный лик человеческих  лиц.
   Душа отдыхает, встретив в жизни то, что давно уж забыто и разрушено, как иллюзия.
На Севере, знакомясь с народными верованиями, надгробными плачами и похоронными обрядами нашего и былых веков,
можно почувствовать себя вдруг среди славян-язычников.
     Если же ознакомиться с надгробными плачами в этой северной, казалось, глуши,
то тут раскроется величайшая глубина и поэзия народной души!
    В этих плачах разработана одна великая драма: борьбы со смертью.
И разработана она не просто так.
   Эта борьба не в каком-либо переносном значении, а настоящая борьба, 
потому что для язычника СМЕРТЬ не успокоение и радость, как для христианина,
а величайший ВРАГ.
    Человек мог бы жить вечно, но вот является это чудовище и поражает его.
Прежде всего являются зловещие признаки приближения величайшего и непобедимого врага этого:
на крышу избы садится птица – филин, ворон или сова – и укает по-звериному,
И свищет по-змеиному.
   Человек готов вступить с ними в борьбу, он готов отдать все свои силы,
лишь бы избавить любимое существо от смерти.
Но злодейка-душегубица идёт крадучись: по крылечку идёт молодой женой, по сеням красной девушкой пригожею
Или залетит птицею-вороном негожею,
или зайдёт каликой перехожею.
    Перед вечным врагом бессильно опускаются руки.
Остаётся умилостивить, вступить со смертью в сделку, чтоб не допустить вечной с милыми  разлуки.
Чего только не предлагается ей: и жемчужная подвесочка, и платочки левантеровы,* и сбруя золочёная,
и золотая казна, и гулярно цветно платьице, и любимая скотинушка, на смерть ради близкого человека обречённая.
Но смерть, или судина, не только неумолима,  
но даже радуется страданиям для нас незримо…
   Человек умирает - вроде как «солнышко за облачком теряется,
меркнет звезда поднебесная,  светел месяц поутру закатается».
    Все эти изначальные народные верования -
сохраняются и до сих пор на Севере, передаются из поколения в поколение! 
Отдать последний долг умершему собираются иногда целые селения!
_______
* Левант (от ср.-франц. Soleil levant — «восход солнца») — общее название стран восточной части Средиземного моря (Сирия, Ливан, Израиль, Иордания, Палестина, Египет, Персия, Турция, др.), в более узком смысле — Сирии, Палестины и Ливана. Левантер – житель из стран леванта (стран Юго-Востока, где восходит Солнце).

_______

М.М. Пришвин. Вопленица (отрывок).
Кто никогда не бывал в нетронутых культурой уголках нашего Севера и знает родной народ только по представителям, например, черноземного района, того поразит жизнь северных людей. Поразят эти остатки чистой, не испорченной рабством народной души.
    Сначала кажется, что вот наконец найдена эта страна непуганых птиц: так непривычна эта простота, прямота, ласковость, услужливость, милая, непосредственная. Душа отдыхает, встретив в жизни то, что давно уж забыто и разрушено, как иллюзия.
На Севере, знакомясь с народными верованиями, надгробными плачами и похоронными обрядами, можно почувствовать себя вдруг среди славян-язычников.
Если же ознакомиться с надгробными плачами, то тут раскроется величайшая глубина и поэзия народной души.
В этих плачах разработана одна великая драма: борьба со смертью. И борьба не в каком-либо переносном значении, а настоящая борьба, потому что для язычника смерть не успокоение и радость, как для христианина, а величайший враг. Человек мог бы жить вечно, но вот является это чудовище и поражает его.
Прежде всего являются зловещие признаки приближения этого величайшего и непобедимого врага. На крышу избы садится птица – филин, ворон или сова – и укает по-звериному, свищет по-змеиному. Человек готов вступить с ними в борьбу, он готов отдать все свои силы, лишь бы избавить любимое существо от смерти. Но злодейка-душегубица идет крадучись: по крылечку идет молодой женой, по сеням красной девушкой, или залетит птицею-вороном, или зайдет каликой перехожею. Перед вечным врагом бессильно опускаются руки. Остается умилостивить, вступить с нею в сделку. Чего-чего только не предлагается ей: и жемчужная подвесочка, и платочки левантеровы, и сбруя золоченая, и золотая казна, и гулярно цветно платьице, и любимая скотинушка. Но смерть, или судина, не только неумолима,  но даже радуется страданиям… Человек умирает, вроде как «солнышко за облачком теряется, светел месяц поутру закатается или как меркнет звезда поднебесная».
Все эти изначальные народные верования сохраняются и до сих пор на Севере. 
Отдать последний долг умершему собираются иногда целые селения.