Мне говорят ты выглядишь усталой!

Мне говорят: ты выглядишь усталой! Растаял блеск в глазах твоих больших, как будто бы заклятье прочитали на непутёвую, пустую жизнь, на бег по кругу, злые сплетни в спину, на осень долгую, густой туман, на то, что всеми брошен и покинут, на дни сурка, на серые дома, на визг подземки, скрежет старых лифтов, на вкус спиртного, горечь от утрат, на монстров сволочных, что душу лижут, вгрызаются в хребтину  на ура.
Мне говорят: ты выглядишь не лучшим, совсем не лучшим образом, дитя! Как выглядеть, когда лишь жертвой служишь, когда тебя едят, едят, едят? Остались кожа, волосы да ногти – пустой сосуд, его легко разбить. Во мне не так всё, далеко не норма – трясёт, ломает, крутит и знобит. Я помню монстров имена и лица, я заключить пыталась с ними мир. Они дерзят мне: никаких полиций, мы здесь живём, пойми же ты, пойми!
Я так устала спать и просыпаться, и заряжать под вечер револьвер, спускать крючок, содрав мозоль на пальце, и снова возрождаться на заре.
Мне говорят: тебе пора лечиться, влюбиться, бросить старые дела, стать взрослой, рассудительной и чинной, но я … не отражаюсь в зеркалах. Холодный дом, необжитое место, где звуки гулко падают на дно. Сопротивлялась и боролась. Честно! Но вот вчера мне стало всё равно – какой-то мерзкий тип меня прикончил, его, конечно, даже не найдут.
Похорони в листве мои осколки – всё лучше, чем сгореть дотла в аду.