Витринный разговор

Витринный разговор

В одном красивом модном магазине
Стояли манекены на витрине,
Мужского вида манекены слева,
От них правей располагались девы.
Смотрели днём и ночью сквозь стекло.
Светило солнце, шли дожди, мело
Пушистым снегом. Времени в достатке
Потолковать о мировом порядке.
Один сказал соседу: Вот что, брат,
Я понял всё о нас и был бы рад
С тобою разделить открытий горечь.
Природа нам не мать, а просто сволочь,
Что на закланье шлёт своих сынов
Стоять в окне часами без штанов
И находить спасенье в горьких думах,
Довольствуясь лишь тем, что мы разумны,
Хоть разум сей нам некуда прикласть.
Однако ж это не для всех напасть.
Смотри на этих, — он кивнул направо.
Какое, брат, они имеют право
Не понимать, как доля их глупа?
Рука во взмахе, поднята стопа,
Бедро её направлено вперёд,
Как будто бы куда-нибудь идёт,
И так она стоит здесь года три.
А на её подружек посмотри.
Я ничего ещё скверней не видел:
Стоят в окне под спотом в голом виде,
Кривляясь, будто вышли по делам.
— Я, брат, три года вижу этих дам
И насмотрелся всякого от них.
Сначала Петька был одной жених,
Ну, тот, что тут на кубике сидел
В туфлях змеиных. Он в ней углядел
Какую-то загадку мирозданья.
Он с прибабахом был. На изваянье
Родена, говорили, был похожий.
Мыслитель в туфлях из змеиной кожи
Его прозвали в шутку продавцы.
Так вот, из-за одной такой овцы
Его убрали. Чтоб хватило места
Вон той, что изогнулась. А невесте,
Как видишь, всё равно, что он пропал.
— Ох, брат, сейчас ты в яблочко попал!
Как раз хотел сказать я наблюденье
О том, что в сих бесчувственных твореньях
Ни капли нет от нашей глубины.
Ни глуби, ни высоты не нужны
Пластмассовым безмозглым этим тварям!
Им вечная судьба служить товарам,
А больше ни на что и не годны.
На лицах этих и со спин видны
Стремленья два лишь: охмурить да впарить.
Названья разные даны им: Варя,
Камилла, Лиза, Катя, а хватило б
Всем одного на весь их род: б**дина.
Они ведь здесь зачем? Для одного:
Одежду чтоб продать. Не более того.
Смотри, на каждой ценник на тряпьё.
И каждой нужно, чтоб купились на неё.
— Ты прав, дружище. Это я заметил.
— Как тяжело мужчинам, нам, под светом
Держать духовную дублёнку на себе,
Как будто тяжесть эта послана с небес
Расплатою за глубину познанья.
В библейском каталоге наказанье,
Я слышал, это описали уж давно.
— Да, брат, что жизнь – страданье и говно,
Про это давеча электрики сказали.
— Мы не живём, а отбываем наказанье.
Одно спасенье нам — в работе, милый брат.
Когда подумаешь, как кто-то будет рад,
Купив одежду, что на мне в окне заметил,
Так мир становится на миг красив и светел.
Ведь не одежду же ему мы предлагаем.
Одежда это что? Ну тряпка дорогая.
Над миром тряпок же, однако, мир идей.
Ещё Платон когда-то просвещал людей
На эту тему. Значит, глянут на меня и тут же
Задумаются крепко: «Вот бы лучше
Не в клубе выходной провесть. В лесу.
На шашлыки поехать. Может, на косу
В Таруссе встать и тихо порыбачить.
А позже звёзды поразглядывать на даче
С порога банного. И пиво чтоб в руке.
И, молча жаря в ароматном костерке
Дневной улов, о вечном думу думать
В усы себе. В щетину. Травки дунуть,
Поесть – и набок. Может, нету счастья,
Зато покой возможен. И настолько часто,
Насколько сам себе позволишь». И моя
Отрада в том, что здесь посредничаю я,
Одежду предлагая и идею, куда пойти
В ней можно, а к покою своему пути
Пусть сам себе найдёт наш покупатель.
— Ей-богу, а ведь ты мудрец, приятель.
Я знал, что мы стоим с тобой не зря
В витрине. — Глянь, уж занялась заря,
И новый день продлит стоический наш путь
К свершеньям. И пластмассовая грудь
Моя разверзнется, не в силах удержать
В себе то чувство, от которого стоять
Готов я здесь ещё хоть сотню лет.
Жаль, в выпуклых грудях такого чувства нет.
Готов сейчас жалеть я этих кукол.
Все эти ценники, тряпьё. Весь правый угол…