***

Рыболов
Пашка присоединился к жителям Прионежья  после службы в армии в этих местах, его очаровала красавица река Онега и местная девушка, на которой он женился и обзавелся домом и детьми. Железнодорожный батальон, в котором он отслужил, дислоцировался на прежнем месте, воздвигая подъездные пути и мосты к бокситовому руднику через реку Онегу и приток её Иксу. Страстный любитель рыбной ловли, он освоил местные приёмы и снасти любительской ловли, обзавёлся лодкой и мотором, научился запускать поплавок - змей  с заводскими мушками при ловле хариуса. Жил он на берегу Онеги в деревне, в которой жили мехряки - жители с берегов реки Мехреньги, их переселили сюда из-за космодрома Плесецк, он занял их территорию. Жили тут и переселенцы из Никольского района Вологодской области. Павел со временем привык к их разговорной речи со своеобразным "цёканьем", иногда в свою речь вворачивал обороты из их словаря, ему нравились вологодские частушки нескладухи, вот такие к примеру:"Вологодские робята трактор пырнули ножом - насквозь!", или: "Сидит заяц на берёзе \Ломом подпоясанный\ А кому какое дело\ Может он медведя ждёт". Местных коренных жителей было мало и почти все они были на одно лицо. Причину Павлу рассказали при одном обильном застолье на одном из государственных праздников из прежних времён.
Оказалось, что во время Великой Отечественной Войны все мужики были мобилизованы на войну. Вернулись только двое: моряк без единой царапины на теле и бывший ветеринар с деревянной ногой, он был красавцем, выбрал себе жену под стать и когда пошли в семье детки, сметливая жонка подпаивала мужичка и отстёгивала ногу и прятала, чтобы он не ходил по бабам. А морячок был нарасхват, оголодавшие  бабы  в любое время дня и ночи открывали ему двери и вскоре по деревне стал раздаваться детский плач и смех.
Северная деревня была своеобразной - улица тянулась по речному берегу, несколько оврагов перпендикулярно рассекали её и делили на несколько отдельных  деревень со своим почтовым адресом. По центру улицы летом можно было проехать только на тракторе из-за грязи, жители ходили по деревянным мостовым. Было несколько двухэтажных деревянных домов, построенных  без единого гвоздя в конце ХIХ и начале ХХ веков. К ним в дополнение для переселенцев были построены брусчатые дома по обе стороны улицы, огороды были за каждым домом, на торфяниках выращивали люди картошку и брюкву. В послевоенное время поселили здесь немцев и людей, сотрудничавших с фашистами, жили бывшие зеки. Работали в колхозе "Светлый путь" и в соседнем леспромхозе, паспортов у них не было. Жила одна семья белоруса Грицкевича, у которого была жена карелка тетя Аня, которая всегда путала русские местоимения и пол людей, была отменной рыбачкой и знала по времени и по погоде где какая рыба клюёт и на что. Все женщины трех этих деревень трудились на животноводческой ферме колхоза.
 Иногда случался неурожай шишек в тайге, тогда все звери, начиная от мышей, белок, а вслед за ними хищники горностаи, хорьки, куницы ,волки и порой медведи мигрировали на другой берег реки вплавь. На тополях и черёмухах в деревнях прыгали  как ручные, белки; куницы и горностаи уничтожали крыс в деревнях, а волки нападали в темное время на доярок у скотного двора. С началом строительства бокситового рудника на правом берегу реки Онеги открыли песчаный карьер за деревней, отсыпали дорогу и местные жители стали приобретать транспорт в личное пользование. До этого события молодежь проводила время в местном клубе, электричество подавали в будни до 23 часов, а на выходных до часу ночи, танцы проходили под патефон. Было это в далеком 1968 году, позднее построили новый клуб, почти еженедельно в выходные дни патрули из войск МВД вылавливали своих подопечных поселенцев, местная молодежь часто вступала в схватки с наглыми патрулями, в конце концов отвадила их от своего ДК.
После окончания белых ночей на реке начинался вылет мотыльков, местные называли их липками, рыба жировала и притягивала всплесками азартные взгляды рыбаков. Лещи, язи, хариусы и молодь семги, ельцы и сиги кормились несколько дней, запасаясь жиром на долгую зиму. В это время  многие переходили на ловлю нахлыстом. В ходу были самодельные приманки, наилучшие уловистые мушки были у мехряков.  Пашка не выдержал, взял в сельпо бутылку водки и пришел к соседу дяде Семену, который был дока в этой отрасли, даже иногда бил тайком острогой семгу. Выставив бутылку на стол, завел разговор о том, о сём, после выпитой бутылки попросил деда поделиться секретом изготовления мушек. Дед сказал, что поделится только после второй бутылки и даже подарит парочку готовых. Пашка быстро слетал в магазин, выпили, дед принёс пару приманок  и шепнул на ухо Пашке секрет изготовления. У того глаза полезли на лоб, покраснел и тихо спросил: "Дед, не врёшь?" Дед перекрестился.
Придя домой, Пашка долго не мог заснуть, прислушивался к тихому посапыванию жены и детей в спальне, поворочался и в полночь, взяв ножницы, стал тихо подкрадываться к жене. Свет фонаря на столбе напротив спальни отразился холодным блеском на стали ножниц. Он тихо откинул одеяло и наклонился над женой...У неё были с ужасом открылись глаза, взгляд упёрся в зловещий блеск металла в руке у мужа, утробный крик готов был вырваться из глубины её тела. Пашка быстро прикрыл ладонью её искаженный рот и  поманил на кухню. Пошатываясь, она пошла за ним. Там взволнованный Пашка рассказал о  соседе, его рецепте, что ему нужен всего лишь пучок волос с её лобка для изготовления приманки...
На следующий день вечером он  с новыми мушками отправился на рыбалку, все бабы в деревне, ехидно улыбаясь, желали ему удачной рыбалки, а тетя Аня карелка сказала ему: "Шатана перкале (черт возьми), Паша, сегодня твоя будет ловить только самцов на новую мушку..."