Времена года. Зима

Любовь за год приходит и уходит
Двенадцать раз, коварно за нос водит
Весну и Осень, Лето и Зиму;
Сразила даже скептика Фому.
Седой Декабрь к «Снежной Королеве»
Питал любовь у матери во чреве.
С тех пор уж лет он множество прожил,
К Зиме любовь по-прежнему хранил.
Седой с пелёнок обожал морозы,
Терпеть не мог он оттепель и грозы,
Но вот беда, порой свершаем то,
За что казним себя в душе потом.
Не раз Декабрь перед Новым Годом
Бывал рассержен человечьим родом.
В людей метал с грозою дождь и град
За пьянство вдрызг, за кражи и разврат.
Заложен в нём нордический характер.
Не видел с ней себя в интимном акте.
Зима при нём взрослела, как зима.
Довольны ей и Крым и Колыма.
Мороз крепчал, и в воздухе искрилось.
Зима должно быть за муж торопилась.
Декабрь мудрый к узам не спешил,
Но ей однако голову кружил.
Её телес, слепящих белизною,
Он вдруг касался вьюжной чистотою.
О том, о сём любил с ней попуржить,
Конечно в рамках: дружбой дорожить.
Её пейзажи рисовал лубочно,
Но абрис форм не выглядел порочно.
Пред ней крутил он вихри, как волчки,
Давленья ей устраивал скачки.
Взирал Декабрь с нежностью на Зиму,
Морозил щёки, не жалея грима.
Он с нею в парке, в городском саду
Катался с горок, танцевал на льду.
Песцовой шубкой наряжал фигуру,
Под нею грел он летнюю натуру.
Хотя Декабрь вовсе не святой,
Но нрав суровый сдобрен добротой.
Однако вспыльчив он бывал не в меру:
В Зиме, где оттепель, усматривал Мегеру.
И там он ей устраивал погром:
Лежало что, то ставилось ребром.
Но быстро злость с лица его сходила,
В глазах улыбка солнечно блудила,
Когда он видел: нос её краснел
От результата морозильных дел.
Зима достигла степени взросленья:
Пора, пора - в замужестве спасенье.
Бежал Декабрь к ней от важных дел
Жениться чтоб, но так и не успел.

Двенадцать раз куранты били, били.
Январь с Зимой нежданно Год родили,
Но, как отец, Январь тут не причём:
Подставил он любимой лишь плечо.
Уже писал я, с кем она грешила
И от кого в сей миг она родила,
И сколько раз меняла статус свой,
С какой моралью ухажёров рой
Двенадцать раз по разу "крышевали",
То стужею, то пеклом донимали;
Дарили ей и чудные деньки:
Купальник в пору или же коньки.
Однако я от темы отклонился….
Январь пришёл к Зиме и поклонился.
«Достойный муж: и честен и красив», -
У ней к лицу смущения прилив.
Пред ним стояла сущая Мадонна
С дитём в руках и взглядом непреклонным;
А в небесах искрился фейерверк.
Ушедший год в сознании померк.
Январь принёс живым планеты праздник:
Всхрапнули пушки, и в антракте казни,
Огонь тревог вином уже залит,
И в Новый Год всяк сущий – сибарит.
Сдружились все: «за красных» и «за белых»
(Воистину, лишь пьяный ум созрелый),
Америка забыта и игил,
И пауза в копании могил.
Кружили ёлки, гости изумлялись,
Дворы в пылу петардами стрелялись.
И трезвый ум пожертвовал собой,
Нырнув в глубины грёзы голубой.
Хмельное утро, день уж возмущался, -
Ведь Новый Год к делам не приобщался.
Январь в сугробах только что уснул,
На небе месяц облако боднул,
В лучах Светила мигом растворился
И сам в своём бессилье убедился;
А сны давили на мозги свинцом.
Явился Год нам с мерзостным лицом.
В двенадцать дня Январь едва очнулся,
К своей Зиме причёсанным вернулся,
К делам дневным прилежно приступил,
Исполнив их, Зиме он угодил.
Январь талантлив, полон вдохновенья.
Стихи звучали в лёгком дуновеньи.
Слышны хоралы и в пурге, и вьюге.
Знакомы были у метели фуги.
Январь – маэстро в области дизайна,
В ландшафтах зимних магия и тайна.
Как скульптор он никем не превзойдён,
Но чувством меры сильно обделён.
Зима при нём была всегда красива.
Собранье шуб – коллекция на диво.
С утра бодра и к вечеру бодра,
Ухожена, желанна и мудра.
Январь, однако, был непредсказуем:
Спокоен – раз и два – чрезмерно буен.
К концу же срока вовсе стал чудак:
Периодически устраивал бардак.
Играл он в минус столбиком со спиртом,
Когда синоптик с плюсом занят флиртом;
Ломал вдруг лёд на скованной реке,
Держал сосульки пальцем на курке,
Носы и уши красил краской красной
И крыл погодою оранжево-опасной.
Зима, испытывая стрессы, даже шок
Тот час уволила его, как вышел срок.
Январь хоть с психикой своею утончённой,
К тому ж в пристрастиях порочных уличённый,
В манерах был понятен всем и прост.
Ушёл с достоинством, оставив важный пост.

Когда Февраль угрюмый к ней явился,
Зимы брезгливо ротик в смех скривился.
Льдяную барыню ущербный вид сразил,
Последний месяц погубить грозил.
Как будто зуба нет, иль вырезаны гланды,
Она в сомнениях: "Потомок ли он грандов";
Однако в деле проявился как мужлан:
Напорист, хваток и немного клептоман.
Зима, как барыня, была ему по нраву,
А, что до женщины, - он видел в ней отраву.
Он с первых дней захаживал к Весне.
Открыт был в том, считая так честней.
Зима смекнула: с ним ей по пути,
Пока морозом может он крутить,
Но, как начнутся оттепель и слякоть,
К Весне прогонит с Мартом побалякать.
Февраль старался барыне поддать
Мороз покрепче, валенки свалять,
Иначе Март бока-то наваляет,
Когда его с Весною вдруг поймает.
Зиме комфорт устроить раз не смог,
В декабрь сбегал, холод уволок.
В январь набеги совершал за снегом.
«Всему есть альфа и всему омега», -
Подумав так, Зима сказала вслух:
- Его потенций мало для старух.
Однажды с ним припадок приключился:
На рево-люцию от дел он отключился.
Ошибка выдалась и страшная притом:
Пошли в разгул Гоморра и Содом.
Февраль, как месяц, очень примитивный,
В погодах груб, в осадках препротивный.
При нём и холодно, и сыро, и темно.
Тепло даёт мне доброе вино.
Дождусь ли с ним я радостной Весны?...
Или угаснут и камин, и сны….

          12 ноября 2016г.