Родная кровь

Внутренний двор. Петербург девяностых годов.
Хмурый мужчина гулял по опавшей листве.
Сломанный зонтик в руках и букетик цветов...
С ним поравнялся, шипами шурша, БМВ:

Тёмные стёкла, слепящий ксеноновый свет...
Сумерки, дождик. Вокруг ни души — повезло!
Падает зонт на асфальт, а в руке пистолет...
Несколько пуль боковое прошили стекло.

Он обернулся. Во мраке под аркой возник
В шляпе и тёмном пальто силуэт старика.
Киллер навёл пистолет, но внезапно старик
Палец прижав к голове, покрутил у виска.

«Если поймают — впаяют пожизненный срок.
Ценный свидетель — нельзя же его отпустить...»
Киллер с досады два раза нажал на курок
И подошёл к старику, собираясь добить.

Тот приподнялся, держась за простреленный бок.
«Дедушка! Чёрт...» - и стрелявшего аж затрясло.
Кашлянув, дед прохрипел: «Вот так встреча, внучок!
Значит, такое ты выбрал себе ремесло?!

Что же родню ты свою так позоришь? Очнись!
Хоть ты мне внук, я не буду тебя покрывать,
Раз тебе деньги важнее, чем чья-нибудь жизнь...
Как хорошо, что не знала покойная мать!»

Руки мужчины дрожали, скатилась слеза.
Это работа. Пора со двора уходить.
Скрипнув зубами, прицелясь, зажмурив глаза
Сзади в затылок он деда решился добить...

Шёл по проспекту он, выбросив зонт и букет,
В небо смотрел, невзирая на капли дождя;
Бил по глазам фонарей разгоравшихся свет.
Как с этим жить, ведь забыть это будет нельзя...

Солнце вставало за плотно закрытым окном.
Месяц прошёл, а убийство — как будто вчера.
Пачку измятых записок скатав в один ком,
Киллер достал пистолет и сказал: «Мне пора!»

В памяти всплыл тёмный двор и застреленный дед.
Киллер вздохнул, подводя своей жизни итог,
Медленно, как напоказ, зарядил пистолет,
Молча приставил к виску и нажал на курок...


                Октябрь 2017г.