Красный День

КРАСНЫЙ ДЕНЬ

Помню одно такое Седьмое Ноября –
это был очень красный день.
Просто прекрасный!!
Для такого времени даже жаркий.
И тёплая кофточка была надета на мне
только потому, что мама велела.

Я зачем-то зашла домой, наверное, покушать.
Сестрёнки и брата не было – бегали где-то.
Приходит отец, такой добродушный, расположенный,
слегка праздничный.
А я и спроси, ловя момент, про желание своё давнишнее:
– Папа, можно покататься на мопеде?

Я была первенцем. А отец ждал мальчика.
И вот, похоже, я, как могла, догоняла его ожидания.
На счёт техники он учил меня всему, к чему у меня лежало.
Вождению на мопеде тоже; ну, так – под приглядом.

К моему и удовольствию, и удивлению папа согласился сразу.
Вроде б даже не проводил меня, я сама вывела мопед из сарая.
Они с мамой остались дома.
День солнечный, прияа-а-а-атный такой. На улице никого.
Ставлю мопед на дорогу, и… всё получилось, короче.

Еду, распираюсь своим самосознанием.
Полному наслаждению мешал только страх,
который… эх! сопровождал меня
почти во всех делах и путях, как верный пёс.
Вот уж точно – собббака, сколько счастья украдено им!

Разворачиваться я ещё опасалась.
Слезла с конька-горбунка,
переставила за рога обратно и поехала к дому.
У калитки никого не было,
никто меня не поджидал и вслед не смотрел – гуляй Вася.
То есть можно завернуть домой,
а то бы да – продлить ещё адреналинчика,
прокатиться дальше, до леса.
Обе идеи были равны по силе.
Я не успела выбрать одну из них.
И проехала ровно по биссектрисе этих перпендикулярных направлений.
… Но на её луче была опасность.

К канавам тогда относились ответственно:
поддерживали их, чистили;
и они добросовестно наполнялись водой весной и в ливни.
А сегодня стоял тёплый ноябрь.

Мопед не смог перелететь через канаву –
упёрся в ней и заглох, вроде.
А я перелетела.
И сильно ударилась грудью о берег.
Удар пришёлся на поддых, дыхание пережало.
Я могла шевелиться, но никак не могла вздохнуть.
Бессильной рыбой с открытым ртом дёргалась я на берегу канавы…

На счастье Бог вывел дядю Витю Кустова из дома
именно в это время.
И хотя жил он через дом – но это пара участков, далековато.
Да и идти он собирался в своём праздничном костюме в другую сторону.
Но заметил что-то неладное и побежал ко мне.
Когда он проговорил что-то про вызов Скорой,
(или врача – тогда Скорая Помощь, вроде б, ещё не работала в Сосновке),
я испугалась такой популярности сильней,
чем смерти без продыху.
Типа, как же все теперь узнают,
родителям слава такая и расстройство.

И оттого, что сильно хотела крикнуть:
«Не надо врача!»,
дыхание моё включилось.
Папа уже выбежал, весь такой тёплый парной, в майке.
И конечно, напуганный.
Но я была на ногах и убеждала, что со мной всё в порядке.
А вот что с мопедом?
Конечно, у него не без травм.
Но папка мой, технарь, ясно, что починил.
Только не помню, чтоб я на нём ещё каталась.

Подвела я папу. Жаль мне было, что подвела.
Но когда выросла, поняла это ещё и в другом, взрослом, ракурсе.

Вот, ну, когда родителям можно было побыть вдвоём?
При работе, скотине, трёх ребятишках,
и комнатах, разделённых шифоньером, заборками да занавесками.
А вокруг печки мы вообще свободно бегали
сквозь все эти три как бы комнаты.

Так что папу я дважды подставила
в тот Красный день календаря.

А что Небесный Отец говорит про данный случай и ему подобные колебания:
«Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих». /Иаков1:8/

Так что, дорогой человек, выбери сейчас ОДНО
и решительно придерживайся.
Успехов!

8.11.17